Это оказывается стиральная машинка.
– Напомни мне, – тяжело дыша, шепчу я, стягивая с себя трусики. – Мы уже занимались здесь сексом?
– Нет, – отвечает Калеб.
Он приближается ко мне, и я понимаю, что он уже избавился от одежды. Его горячий член прижимается к моему бедру. Я откидываю голову назад для поцелуя в шею. Затем я нахожу его и направляю в себя.
Наверху спят мои родители, моя младшая сестра со своей подружкой, а мы с Калебом решили именно в эту ночь заняться сексом в прачечной. Не в те дни, когда были абсолютно одни и у нас была целая куча времени заниматься сексом где угодно. Нет, именно сегодня.
Но боже мой, я совсем не против. Он входит в меня сначала медленно, но я, дергаю вперед бедрами, призывая не медлить. Калеб начинает движение и задает быстрый темп. Он такой горячий, он такой сильный. Его толчки приносят невероятное удовольствие. Я обхватываю его шею одной рукой, а второй опираюсь на машинку. Он держит меня за талию и двигается именно так, как нам обоим нравится.
Это уже не работа, которую он должен выполнить хорошо. Он наслаждается. По-настоящему. Это мой Калеб, мой муж, по которому я так скучала.
Я впиваюсь ему в губы поцелуем и стараюсь не поддаваться вперед бедрами уж слишком яростно, чтобы не сбить его темп. Затем он замедляется, и я пользуюсь этим. Я кладу руку на его мокрую грудь.
– Что такое? – шепчет Калеб. – Что-то не…
Я закрываю ему рот ладонью, затем спрыгиваю с машинки и поворачиваюсь к нему спиной.
– Не осторожничай.
Он целует меня в лопатки и моментально входит сзади. Я держусь за машинку и наслаждаюсь тем, что он делает со мной. Невероятно.
– Ты скоро, детка?
В ответ я вскрикиваю и кончаю. Мои ноги трясутся.
– Хорошо, – бормочет он и продолжает входить в меня.
Калеб кончает мощно. Он врезается в меня все сильнее и сильнее, затем прижимается к моей спине грудью и выдыхает. Я чувствую его в себе, его пульсацию. Я наклоняюсь еще ниже и расслабляюсь.
Не хочу возвращаться в спальню.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
тогда
– Меня подставили!
– Мисс Джонс, видели именно вас. Мы не делаем исключений, все кто там находился, немедленно покидают общежитие.
– Это несправедливо. Вы должны разобраться.
– Этот спор может длиться бесконечно. На вашу учебу это никак не повлияет. Скажите спасибо и на этом. Что касается проживания, увы, как я уже сказала, исключений мы не делаем. У вас есть два дня.
Я в ужасе смотрю на коменданта и на всю комиссию, рассевшихся за длинным столом. Мне не верится, что это со мной происходит. Вечеринка в эту субботу вышла из-под контроля, это да, но так происходит довольно часто. Гораздо реже по поводу этого начинаются разбирательства, но еще реже то, что кого-то могут выгнать.
Не знаю, как такое могло произойти. Я была на этой вечеринке, к моему несчастью. И когда с третьего этажа полетели осколки стекла, я стояла на пожарной лестнице на втором этаже с Кети Гибсон, которую рвало. Мне нужно было смыться в тот же момент, но я не успела. Видимо, мне показалось, что волосы Кети гораздо дороже, чем крыша над головой. Уж очень мне не хотелось, чтобы она их запачкала рвотой. Кто же мог подумать, что так выйдет.
Выйдя из кабинета, я несколько секунд восстанавливаю дыхание. Не помню, чтобы подобное случалось в стенах этого кампуса. Конечно, я здесь не так долго, но все же… очевидно, что администрации общежития надоело терпеть вечеринки или разбитое окно было последней каплей. Ужасно, что я оказалась в этой заварушке.
И тут на меня накатывает паника. Боже мой, что мне сказать родителям? Где мне теперь жить вообще? У меня есть всего два дня, чтобы что-нибудь придумать. Но что? Что я придумаю? Как я вообще умудрилась вляпаться в подобное?
В голове начинают крутиться шестеренки. Родителям говорить не стоит, им вообще не сообщат, так как я уже совершеннолетняя. Я могу пожить у тети, но тогда они точно узнают.
На телефон приходит сообщение от Райана:
моего кореша выперли, а я впервые радуюсь, что не попал на вечеринку. как ты там? все на ушах стоят.
– Дерьмо, – сквозь зубы цежу я.
Интересно будет посмотреть на его лицо, когда он узнает.
У Райана отвисает челюсть. Вполне ожидаемо.
– Да ты шутишь!
Я вздыхаю.
– Если бы.
– Почему ты не убежала?
После моего рассказа про волосы Кети, Райан смеется. Я не могу его винить, но все же пинаю его по ноге.
– Ай. Ладно, прости, – Райан прочищает горло. – И что теперь ты будешь делать?
Я указываю на него пальцем.
– Не вздумай проболтаться своей матери. Тогда узнают мои.
Он демонстрирует, как закрывает рот на замок.
– Я – могила, но черт возьми, Никки, ты…
– Да, я облажалась, – я кривляюсь, но тут же со стоном кладу голову на руки. – Поверить не могу, что это со мной происходит.
Мы сидим в закусочной, которая находится за пределами кампуса. Комиссия была вчера, сегодня я собрала свои вещи. Сирша рыдала так, словно меня отправляют на войну во Вьетнам. Позже мне позвонил Райан и пригласил перекусить. Но он никак не ожидал от услышать, что меня выперли из общежития.
– Но ты же можешь снова заселиться? – не унимается Райан, жуя огромный сэндвич. – Типа, подать апелляцию через месяц или что-то такое? Слушай, в прошлом году выселили моего знакомого. Тайрона, помнишь того чувака, который плавал в бассейне голым на тусовке у Калеба? Так вот, Тайрона выперли за травку, но он снова попросился через пару месяцев и его простили.
Я задумываюсь.
– А тебе не приходила идея, что он мог… ну ты знаешь?
Райан смотрит на меня. Я сужаю глаза. Наконец до него доходит.
– Взятка?
Я пожимаю плечами.
– Не исключено.
– Я уточню.
У меня нет сил на это надеяться. И вообще у меня вряд ли будет столько лишних денег.
– Кети съехала вчера, – рассуждаю я. – Я надеялась, что мы снимем крошечную квартирку вместе. Она ведь мне обязана.
– И? – интересуется Райан, активно работая челюстями.
– Она переехала к своему парню.
– Черт.
– Ага.
Какое-то время мы сидим в тишине. Затем Райан достает из кармана джинсов телефон и что-то набирает.
– Поживешь с нами, – заявляет он, положив телефон.
Я прекращаю стучать ногтями по столу. Еще на прошлой неделе Райан переехал к Калебу. Это было вполне ожидаемо. Мое общение с Калебом после той ночи, когда я осталась у него на ночь, стало активнее, да, но мы видимся не так часто, так как учимся на разных факультетах. И вообще это общение не настолько близкое, чтобы я могла с ним жить.
– Райан, я тебе благодарна, но я не могу.
Он откидывается на спинку стула. Его черные волосы стоят ежиком, полуулыбка на губах обещает о том, что он будет парировать все что угодно, что бы я не сказала.
– Почему?
Я сжимаю салфетку в ладони. Четвертую по счету.
– Просто не могу.
– У тебя есть варианты?
– Нет.
– Тогда в чем проблема? Мы друзья, к тому же я обещал помогать тебе в колледже.
Не могу сдержать тяжелого вздоха.
– Девица в беде. Ненавижу все это.
Райан хватает свою кожаную куртку с соседнего стула и встает.
– Идем, помогу тебе с вещами. Позже решим, что делать, а пока план такой.
Я несколько секунд смотрю в его темные глаза, затем киваю. Разве у меня есть выбор сейчас?
Меня съедает стыд, и я ничего не могу с этим поделать. Райан поговорил с Калебом по телефону, и тот согласился. Мы перевезли мои вещи, Райан сказал, что я могу занять его комнату, затем уехал. Я ему действительно благодарна за помощь, но признаюсь честно, что эта ситуация не совсем меня радует.
Я слышу, как входная дверь открывается в тот момент, когда ставлю свой любимый ночник у кровати. От неожиданности я вздрагиваю и роняю этот самый ночник. Сердце начинает бешено колотиться. Сейчас буду краснеть перед красивым парнем и объясняться, почему я оказалась в его доме.
Набравшись смелости, я выхожу из спальни и спускаюсь вниз. Калеб снимает пальто одной рукой, а второй печатает в телефоне. Через секунду он замечает меня. По выражению его лица сложно что-либо прочесть. Он всегда такой сдержанный и серьезный. Именно это меня в нем и смущает. Сложно прочесть человека, который не выдает своих эмоций: не улыбкой, не сжатыми губами.
Но мне ли придираться сейчас.
– Привет, – говорю я.
Он улыбается. Вот это да. Мне сразу становится легче.
– Привет. Уже устроилась?
Я киваю.
– Да.
Калеб тоже кивает, затем вешает пальто на крючок у двери.
– Здорово. Мы постараемся тебя не стеснять.
Он должно быть шутит.
– Нет, что ты. Это я постараюсь вас не стеснять. На самом деле я так тебе благодарна.
Он удивленно вскидывает брови.
– За что?
– За то, что ты позволил мне пожить здесь.
Калеб почесывает гладковыбритую челюсть.
– Не стоит благодарить меня. Рад помочь. К тому же, этот дом я просто снимаю на наследство дедушки, так что никаких усилий я не прилагаю.
Сложно парировать этот аргумент, но все же я не могу молча и как должное принимать помощь.
– Как бы то ни было, ты помог. И не спорь, – добавляю я, видя, как Калеб открывает рот, чтобы возразить. Он послушно кивает, пряча улыбку. – Я могу приготовить ужин. Если вы, конечно, не привыкли к еде на вынос.
– Привыкли, – отвечает Калеб. – Но я совсем не против домашней еды.
Он уходит наверх, а я принимаюсь за готовку ужина. Чувствую себя немного странно. Продуктов в холодильнике не так много, сколько бы нужно было, но в целом, я справлюсь и с тем, что есть.
Когда ужин уже готов, я пишу Райану, но тот не отвечает. И на звонок тоже. Время идет, мой желудок урчит, и когда Калеб спускается, я предлагаю поесть без Райана.
Это нельзя назвать неловким ужином, нам определенно есть, о чем поговорить, но я не могу избавиться от чувства стыда. У меня никогда не было желания казаться или даже быть той, кем я не являюсь. Но рядом с этим парнем, у которого в жизни просто не может быть провалов, я чувствую себя жалкой. Неуверенность в себе – здравствуй!