Кабинет учёного секретаря был не так уже близко, надо было подняться на этаж и пройти до конца коридора. Чашка в руках ужасно мне мешала, и я сунула её к подножию мраморного бюста какого-то великого теоретика. Ап’Картиндо приложил ладонь к замку, пропустил меня в кабинет, а сам повернулся к секретарю, сухопарой немолодой даме, и сказал:
– Итэ-акс эр’Тригони, вызовите ко мне ап’Белоди. Немедленно!
– Немедленно, адан! – этом отозвалась женщина.
«Итэ-акс – замужняя женщина из второго сословия, – вспомнила я. – А почему перед фамилией другая приставка?»
Этот вопрос я немедленно и озвучила хозяину кабинета. Тот поморщился:
– Пережитки феодальных времён. Приставка «ап» означает свободный, «эр» – принадлежащий. Означала раньше, до указа Высокого правителя Леона ап’Векламиан Дарго, первого в роде.
В сказанном было слишком много важной информации, и я решительно отложила этот вопрос, чтобы обдумать позже. Тем временем адан ап’Картиндо пригласил меня сесть, попросил секретаршу принести чай и, извинившись, вышел. Судя по голосам из-за незакрытой двери, он отправлял своего помощника, ап’Белоди, вести продолжение учёного совета; помощник слабо и недолго трепыхался…
Кабинет был отделан и обставлен в том стиле, который я и сама люблю: книжные шкафы светлого дерева, массивный дубовый стол, стены до высоты человеческого роста обшиты деревянными панелями, а выше обтянуты тисненой светло-зелёной кожей, на окне, выходящем в сад – плотные шторы цвета тёмного золота. Функционально, но при этом очень, очень дорого.
– Итак, – поинтересовалась я, когда ап’Картиндо вернулся, – Чему обязана вашим приглашением?
– Не буду лукавить, геретэ-лоэ, Лантару нужна ваша помощь!
В ответ я лишь красноречиво подняла бровь. Общеизвестно, что, когда страна начинает называть себя «отчизной» и требовать помощи, ждите неприятностей.
– Прямо-таки Лантару? А определённых личностей, заинтересованных в моей ассистенции, назвать нельзя? Я ведь, знаете ли, хирург, мы люди конкретные.
Тёмно-серые глаза взглянули на меня в упор. Взгляд я выдержала, разумеется, но про себя отметила – надо же, совсем иначе выглядит этот человек, когда не опускает очи долу. Просто красивым становится!
– Можно. Ваша… ваше содействие, скажем так, нужно лично мне.
– Хм… – Озадаченная, я потёрла подбородок. – Если у вас медицинские проблемы, может быть, стоило начать с консультации с семейным врачом?
– Ни в коем случае, – мотнул головой ап’Картиндо. – Я здоров, как бурканский волкодав.
– Тогда перестаньте кивать на приказы родины и начните сначала.
Мужчина встал и прошёлся по кабинету. Я кашлянула, стараясь замаскировать рвущийся наружу смешок – ей-богу, с учёного секретаря всеучёнейшего совета можно было лепить аллегорию «Сомнение». Наконец, он повернулся ко мне и сказал:
– Я попрошу вас принести клятву. Магическую.
– В чём?
– В неразглашении всего, что вы сегодня услышите.
– Не пойдёт, – равнодушно пожала я плечами. – Неразглашение – слишком общая формулировка.
– Хорошо… Вы поклянётесь, что не расскажете о доверенной вам информации ни одному человеку в Лантаре и иных странах Альмены, а равно на Земле, до тех пор, пока вас не разрешит от этой клятвы адан Кирон ап’Картиндо или лично им назначенное лицо.
Прокрутив в голове предложенную клятву, я сказала:
– Соглашусь, если мы дополним словами «или пока умолчание не угрожает жизни, здоровью, свободе и безопасности моей, а равно моих близких».
Покряхтев, адан согласился.
Процедура принесения клятвы была увлекательной – кинжал, капля крови, полетевшая в огонь (за неимением камина пламя зажгли в медной пепельнице)… Впрочем, над нашими головами ударил раскат грома, то есть, всё было всерьёз, я даже вздрогнула.
Впечатлилась не только я, но и ап’Картиндо:
– Похоже, что за вами местные боги присматривают, – сказал он с усмешкой.
– У меня нет возражений, пусть развлекаются!
Мановением руки со стола исчез весь клятвенный антураж – кинжал, пепельница, даже белый носовой платок, выданный мне для кровоточащего пальца. Ап’Картиндо сел не на своё место за столом, а напротив меня, придвинулся совсем близко к моему лицу и сказал негромко:
– Мне нужно встретиться с наследницей.
– Здрасте! – опешила я. – Для этого вам вовсе не надо прибегать к моей помощи!
– Да? Скажите мне, какой формальный повод может найтись для официальной встречи учёного-математика, специалиста по математической статистике, и девочки в возрасте первого совершеннолетия, по несчастливой случайности управляющей большой процветающей страной?
– М-м-м… Возможно, управление страной входит в число объектов статистики?
– Изящно, – оценил мой собеседник. – Но явно будет понятно лишь самому узкому кругу людей. И не факт, что все, в него попавшие, желают наследнице добра.
– Случайность?
– Поверите ли, за всю жизнь кирэ Анндаранэ я видел её вне официальных мероприятий один раз. На прогулке с подругами.
– Ладно. А о чём, собственно, вам с ней говорить?
– Вы не поверите… – Хозяин кабинета рассмеялся, но как-то невесело. – О выводах, сделанных на основе стекающихся ко мне статистических данных… Вы в курсе истории с так называемым паломничеством Правителя и его супруги?
– Более или менее. Мне так и не удалось понять, зачем паломничество понадобилось, кем и на основании чего было решено, что, если глава государства надолго оставит страну без присмотра, её жизнь после этого резко наладится.
– Хорошо формулируете!
– Просто я тоже немного математик. Во всяком случае, привычкой складывать два и два страдаю с детства, – улыбнулась я.
– Так вот… В нашем мире всё построено на использовании магии, от освещения до транспорта. Представляете себе, что случилось бы, если бы эта мощь, которой пользуются бездумно и привычно, вдруг исчезла?
– Хаос, вероятно. А что, такое реально возможно – исчезновение магии? В нашем мире, конечно, пишется множество книг фентези, и с таким сюжетом в том числе, но кто всерьёз обращает внимание на сюжеты книг?
– Я сравнил бы магию с какой-нибудь шестерёнкой из очень твёрдого металла. Она вращается, зубья цепляются за другую шестерёнку, механизм работает. И постепенно, по доле миллиметра, металл стирается. Пока в какой-то момент не остановится весь механизм.
– Если тот, кто следит за его работой, не заменит деталь вовремя.
Мой собеседник кивнул, потом продолжил:
– Мы с помощниками изучали статистику использования амулетов и накопителей за последние десять лет. Ничего особенного, рутинная работа по заказу гильдии артефакторов. И обратили внимание, что распределение долговечности изменилось и совершенно не согласуется с давно доказанным и используемым законом ап’Дамасо Парето.
– Кого?
– Неважно, – отмахнулся ап’Картиндо. – Знаменитый экономист и социолог. Так вот, статистика показала, что в маленьких городках, где живут и работают один-два мага, количество амулетов и их наполнение за последние десятилетия не изменилось. А вот увеличение размеров города ведёт к резкому снижению эффективности использования накопителей и прочего.
– То есть, в столице стандартный амулет освещения будет работать неделю против двух в деревне?
– Примерно так.
– И какое отношение всё это имеет к паломничеству? Мне что-то такое говорили о некоем пророчестве или предсказании?..
– Пророчество… – поморщился адан. – Ну да, в него всё и упёрлось. Действительно, восемьсот лет назад, как раз в момент смены династии, в столице стал активно распространяться некий свиток со стихотворным текстом. Не стану его воспроизводить, там очень длинно и многоречиво, но смысл таков: когда страну накроют неисчислимые бедствия, и жизни человеческие станут дешевле куска глины, Правитель может спасти положение, встретившись с Оракулом.
– Очень странная история, – сказала я медленно. – Невесть откуда появившийся свиток принимается на ура и простым людом, и высшим обществом, и теми, от кого зависит жизнь Лантара. Правитель верит в написанные на грошовой бумаге стихи и отправляется чёрт-те куда просто потому, что неизвестно кто, какой-то древний оракул, предсказал ему паломничество к неведомым артефактам. Никто не знает, что за Оракул, откуда он взялся, что за артефакты и где точно они находится. В общем, пойди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что. Знаете, адан ап’Картиндо, мой внутренний математик во всю глотку вопит «Расчёты не сходятся!». Существует ведь и другое изложение истории?
– А как же! – улыбка получилась невесёлой. – Никакого Оракула нет. Есть магический узел, самый сильный на нашем континенте и второй по мощности в мире. Ну, чтобы представлять себе – накопитель на десять тысяч единиц полностью заряжается в этом узле за восемь минут.
Я представила и впечатлилась.
– И?
– И там, рядом с этим узлом, хранятся артефакты рода ап’Векламиан Дарго. Активировать их можно только кровью любого, принадлежащего роду, но чем дальше от прямой ветви, тем её больше понадобится. Активация одного из этих предметов восстанавливает пошатнувшееся равновесие, возвращаясь к нашей аналогии – заменяет сточенную шестерёнку.
– Ну и прекрасно, в чём проблема?
– Пребывание в магическом узле воздействует на организм человека примерно так же, как пребывание в эпицентре взрыва атомной бомбы. Ну, да, – мои вздёрнутые брови адан заметил, – разумеется, мы знаем о ядерной энергетике вашего мира. Мы ведь все там бывали.
– То есть, родителей Анндаранэ никто, кроме неё, назад не ждёт? – вычленила я главное.
– Нет. Адан ап’Барст Калтинель похоронит их и вернётся, если защитные амулеты смогут предохранить его от воздействия концентрированного магического поля.
– Или не вернётся.
– Да.
– И зачем вы хотите встречаться с Анндаранэ? Рассказать ей, что фактически она уже сирота?
Ап’Картиндо помолчал, потом вздохнул и сказал.
– Вы в курсе того, кто входит в состав регентского совета, соответственно, кому в руки упадёт власть, если ки