***
Хотел взять к чаю еще кусочек пирога, но подумал: «Пусть останется мало́му». И вспомнил N., с его крестьянским умом, с его всегда бодрой, безобидно-хитроватой улыбкой. Он наверно сказал бы: «Тут нам не взять, не съесть самому — вкуснее, чем взять».
***
Прихворнув, хорошо успокоиться от будничной суетни, спуститься на свой надежный грунт, сосредоточиться на главном, подумать, почитать, поработать.
Даже приходит, возвращается детская любознательность, острота восприятия — начинаешь замечать то, чего раньше или давно не замечал.
Задремал после банок и проснулся уже затемно. После содержательного, светлого дня. Лежал в столовой на диване, смотрел в темноте на белые двери своего кабинета, распахнутые в столовую,— удивительно, будто иначе, чем всегда, освещенные оттуда, где мой мальчик читает или пишет за моим столом, с моей настольной лампой.
И вот именно они, освещенные белые двери, и напомнили мне детскую способность тихо, поэтически сосредоточиваться на самом незначительном, самом обычном.
***
В междугородном автобусе. За моей спиной мальчик разговаривает с бабушкой:
— И отчего это у тебя такой ноготь большой?.. Бабушка, погладь мою ручку, погладь!..
Какая же пропасть между этой чистой душой и нечистой рукой его бабушки, моей знакомой, недавно снятой с должности председателя колхоза «за злоупотребление служебным положением»!..
Стоим в местечке. Пижонистый рыжий кобель сидит на асфальте, на самой середине шоссе. А мальчик волнуется, чуть не до слез:
— Собачку машина зарежет!.. Бабуля!..
Не ощутишь так полно и непосредственно. И щебет его, почти неповторимый, ведь он не поддается передаче.
Думал об обновлении души самой высокой поэзией — поэзией детства. Несчетно граней этой поэзии, как несчетно солнечных лучей и брызг росы в этих лучах.
1946-1979
ТОЛЬКО БЫ НА ЗДОРОВЬЕ
В лодке на озере трое. Спинингист-теоретик надоедливо поучает гостя, как надо ловить. Теорию подкрепляет примерами. Наиболее, как водится, из собственной практики.
— Нанизал я однажды подходящий такой кукан щук и привязал за кормой. И что ж ты думаешь? Все поудирали через горло самой большой...
Гость в тон ему добавляет:
— А самая большая, прежде чем смыться, крикнула: «Хозяин, возьмите веревочку!» И тогда уж нырнула.
Беззубый местный рыбак, который сидит на веслах, даже откинулся назад, смеется тихим справедливым хохотом.
***
Один сынок, да и тот в городе. Летом старому отцу еще так-сяк. На солнышке посидит. Корову попасет. А зимой занесло двор снегом вровень с колодцем. Редко кто заглянет. Сидит один, как бирюк.
На кухне, где теплее, над столом мурлычет репродуктор. Дед лежит на печи и слушает. Передают какую-то сказочку для детей. Как разошлись в том радио вдруг собаки лаять, гуси гоготать, куры кудахтать... Дед знает — это артисты. Хохочет до слез:
— А чтоб вам, комар вас забодай, чтоб вам!..
И все теплее на душе.
***
Шоферы, человек с десяток, скучают на крыльце райисполкома. Жара. Начальство пока никуда не едет — совещание. Лениво перебрехиваются, изредка хохочут. Вот грохочет по мостовой на мотоцикле какой-то парень или дед... Не узнать — давно не бритый, чуть не до самых глаз обвязан платком.
Вялое «слово самого весельчака:
— Этот уже, хлопцы, лишнего слова не скажет.
И вялые усмешки.
***
— Когда мать моя шла замуж, так не могла достать чулок к венцу. Тряпок навернула беленьких в лапотки... Юбка длинная — оно и не видать, что там, выше. А теперь у одного меня три девки-модницы. Ей-богу, братка, мешки старым капроном завязываю!..
***
— Еще сразу после войны, как только начали колхозы организовывать, был у нас конек Аршин. Выбраковали его после и продали на хутора. Единоличнику. Так он назад утекал, в колхоз. Дядька, который купил, верхом на соседского коня — и догонять. Пёр, пёр наш Аршин, а потом, браточки,— брык! — и инфаркт! Со страху, что надо возвращаться на хутор. Соанательный!..
***
Полненький, с приятной усмешкой лесничий смеялся когда-то, что из Москвы его запрашивают: «Сколько у вас рябчиков на один гектар леса?»
— Подумал за столом, да и написал: «Двадцать три». Наука! Учет!
А теперь вот он приехал ко мне искать защиты — подделал себе аттестат зрелости, а кто-то выдал... С той самой приятной усмешкой советует мне быть добреньким — помочь ему спрятать концы.
А где же наука, учет?
***
Довольно часто человеческая дурь проявляет особенность сохраняться в свежем виде до самого уважаемого возраста.
***
В переполненном сельском клубе — товарищеский суд. Поймали самогонщика.
Худой, носатый дядька, по прозвищу Албанец, сидит сбоку, в качестве подсудимого. Председатель суда — бригадир; члены суда — друзья подсудимого — участковый и бухгалтер.
— Ответчик, вы доверяете составу суда?
Кивок головы и невразумительное:
— Угу.
В зале — бурный взрыв хохота.
Потом бухгалтер просит:
— Товарищ председатель суда, можно задать ответчику вопрос?
— Можно,— с неменьшей важностью отвечает бригадир.
— Ответчик Пилипович,— торжественно обращается бухгалтер к Албанцу,— скажите суду: где вы взяли аппарат?
В зале — снова взрыв хохота. Кто слышал, а кто и сам видел, как позавчера ответчик с членом суда, этим самым бухгалтером, отвозили на хутор всю самогонную технику.
Приговор: Пилиповичу — наивысшая мера — десять рублей штрафа.
Суд — по форме.
Обедали у Албанца.
***
Нарочанский рыбак, слегка подвыпивший, рассказывает про зятя-продавца, что он — трусоватый. Шел лесом с деньгами, встретили «какие-то сопляки», напугали, отдал, а сам теперь заболел чахоткой.
— Какой же ты после этого белорус? — возмущается тесть перед случайными слушателями.— Извините мою скромность и дурость, но, как бывший в разведке николаевской армии, я считаю, что белорус должен быть вот какой. Из куста говорят: «Я волк, я тебя съем». А он должен ответить: «Если ты волк, так я лев, и я не боюсь тебя!» А то что!..
***
Бабы с первыми грибами-лисичками подошли от леса к реке. Кричат старику, что сидит с удочкой на той стороне:
— Дядька Стяпан, тикай — вброд переходить будем!
Старик рукой махнул:
— Переходите, чего там! Я уже лисички ел - и вареные, и пареные,— не стыдись!
***
За семейным столом молодой хозяин, веселый колхозный шофер, рассказывает гостям о своих пчелах:
— Пообсекают они трутням крылья — лежат те ухажеры, как жбанки. А прежде — как же их приветливо приглашали туда!.. Вот где, братки, мужчинская доля!..
***
Бабка с коробом. Короб обвязан.
Молодой воришка следил за нею на вокзале, сесть ей помог, а как только поезд тронулся — выхватил короб и побежал.
Пауза. Чуть погодя из окна высунулась бабка:
— Ешь, ешь на здоровье, сынок!
В коробе был хрен. Не тертый, коренья.
***
Дубоватый детина из богатого двора. Лет под сорок, а все еще жених. Много сватался, все отказывали. Наконец одна согласилась, но... отказался он сам.
— Почему?
— Глупая. Потому как за меня сразу идет.
***
«Человек — это целый мир, как сказал...» — говорит важный докладчик, цитируя общеизвестное с заметным довольствием чуть ли не первооткрывателя.
А мне вспоминается, что у этого человека — целый мир референтов. Один из них и подыскал ему этот банальный афоризм. Чтоб и еще в одном ненужном наказе было знаменитое «образно говоря».
***
Товарищ, которого уже тридцать лет бросают то на деготь, то на оперу, во всем разбирается одинаково. Однако же всюду руководит. Теперь, руководя воспитанием будущих живописцев и графиков, приехал проверить, как ведут себя студенты-художники на летней практике.
— Чего сидите тут, а не рисуете?
— Натурщиков ожидаем, Алексей Михайлович.
Суровый, важный взгляд из-под капроновой шляпы:
— Ну, так пока что рисуйте фон!..
***
Белорусские туристы в парижском автобусе. Как обычно бывает далеко от дома в отпуске: «Товарищи, давайте будем после приезда дружить, встречаться!» Согласие и восхищение. Старший группы и тут чувствует себя ответственным.
— Организацию этого дела беру на себя. Мне это — просто: возьму в БРК профсоюзов ваши адреса, поручу своему секретарю обзвонить всех, и соберемся.
Молодой, веселый скептик:
— Михаил Семенович, и я на это время найму секретаря, чтобы он договорился с вашим.
***
Грандиозная дама, побывавшая в важной заграничной командировке, докладывает с трибуны о своем путешествии. На высоком уровне зрелости:
— После, товарищи, мы поехали смотреть Елисейские поля. Факт остается фактом — они довольно красивые... А вот американские конфеты и торты совсем, товарищи, невкусные, и это — факт...
***
Очень любит проявлять свою скромность в первых рядах высокого президиума.
В рядах, что подальше, тем более в задних, делать это — труднее.
***
Хвастается, что когда-то, в детстве, крал яблоки у богатого соседа.
А что крал и у других — не хвастается: они были небогатые.
И вовсе уже молчит о том, что — на теплой должности — крадет и теперь.
***
Бывалая и важная курортница ходила в шторм по берегу. Одна.
— Море так шумит, так шумит!.. Только стоишь я думаешь... Ах, да разве ж это кто-нибудь поймет!..
***
Два «святых семейства» очень дружат. В одном — сын-жених, умненький, упитанный, веселый здоровяк; в другом — дочка на выданье, миловидная, с тугой золотистой косой. Дачи рядом. Купаться ходят вразвалочку. Там перекусывают. А под вечер, так же тихо и радостно, идут с большими городскими сумками в... колхозный горох.
***
В вагоне, увидев первую горную речку, девочка вскрикнула:
— Ай, мама, Терек!
Грузная мама в роскошной пижаме снисходительно: