о на 23-е поэту стало известно, что ему немедленно надлежит получить документы военного корреспондента и отправляться на фронт! В виде исключения защита диссертации состоялась без соискателя. Уже на Западном фронте ему стало известно о присвоении учёной степени кандидата филологических наук. Военный журналист Матусовский воевал на Северо-Западном, 2-м Белорусском, Западном фронтах Великой Отечественной войны. Среди его фронтовых наград, к которым он был представлен за мужество и героизм, – ордена Красной Звезды, Октябрьской революции, Отечественной войны первой степени, Трудового Красного Знамени, медали. Помимо фронтовых публикаций, и в годы войны, и после неё Матусовский написал немало текстов песен на военные темы. Сюжеты почти всегда брал из жизни. Многие из тех песен уже давно стали классикой. Но поэт видел в них лишь робкие ученические наброски. По-настоящему первой своей удачей считал «Вернулся я на родину», в которой говорится о том, как после окончания войны автор возвращается в свой родной город (Заречная – одна из улиц старого Луганска):
Вернулся я на родину. Шумят берёзки встречные.
Я много лет без отпуска служил в чужом краю.
И вот иду, как в юности, я улицей Заречною,
И нашей тихой улицы совсем не узнаю...
Музыку к этой песне написал Марк Фрадкин, первым исполнителем стал Леонид Утёсов. «Я был счастлив и горд, когда её начал петь Леонид Утёсов... После него я поверил в силы и возможности песни», – писал поэт.
К вопросу о народности
Интересна судьба песни, которой он не придавал особого значения.
Сиреневый туман над нами проплывает.
Над тамбуром горит полночная звезда.
Кондуктор не спешит, кондуктор понимает,
что с девушкою я прощаюсь навсегда.
Долгое время она считалась фольклорным вариантом студенческого гимна. Её пели у костра и за столом, на вокзалах и в дворовых компаниях. Не пели её только с эстрады, ибо её служители приклеили песне ярлык немного вульгарной и даже полублатной. Что сказать, «Это время в ушах – БАМ!» звучало, конечно, более идеологически выдержанно. Но и на БАМе строители пели «Сиреневый туман», предпочитая его многим другим рекомендованным к исполнению постылым шлягерам. Вернул на эстраду и в радиоэфир хорошую песню Владимир Маркин, который и сам, по его словам, поначалу не знал, кто же является автором слов, запоминавшихся слушателям с первого раза. Хотя стиль Матусовского тут налицо – искренний, трогательный, задушевный. Песню «Подмосковные вечера» многие тоже считают народной. А, между тем, судьба её была совсем непростой (сродни народной). Создавалась она для фильма «Мы были на Спартакиаде».
Руководители студии кинохроники вызвали авторов в Москву, чтобы выразить недовольство этой «вяловатой лирической песенкой». Кто сейчас знает этих критиков, кто помнит их «киношедевр»? А «Подмосковные вечера» живут уже более полувека и терять свою популярность не намерены. Не менее знаменитой и любимой стала и песня «С чего начинается Родина». Между прочим, он неоднократно менял текст, выбирая наиболее точные слова, пока стихи не приобрели тот вид и содержание, которые мы знаем и любим. Многие произведения написаны Матусовским специально для кино. Вот лишь некоторые «его» фильмы: «Щит и меч» (кстати, «С чего начинается Родина» – именно оттуда), «Тишина», «Верные друзья», «Испытание верности», «Неподдающиеся», «Девчата», «Матрос с «Кометы»... Песни Матусовского исполняли Леонид Утёсов, Марк Бернес, Владимир Трошин, Георг Отс, Николай Рыбников, Лев Лещенко, Муслим Магомаев, Людмила Сенчина... список можно продолжать и продолжать. Уехав из родного Донбасса, поэт не забыл его. Знаменитый романс из фильма «Дни Турбиных» тоже посвящён Луганску, чьи улицы в мае буквально залиты пьянящим ароматом цветущей белой акации:
Целую ночь соловей нам насвистывал,
город молчал, и молчали дома,
Белой акации гроздья душистые
ночь напролёт нас сводили с ума...
Нестареющий школьный вальс
В книге «Семейный альбом» немало тёплых строк поэт посвятил родной школе и особенно любимой учительнице русского языка и литературы Марии Семёновне Тодоровой. Она учила не только любить и понимать литературу, но и помогала своим ученикам лучше разбираться в житейских ситуациях, отличать пропагандистскую мишуру от правды жизни.
За всё приходится платить – судьбой, монетой, кровью…
И снова «Быть или не быть?» - венчает изголовье.
Не отрекаясь от грехов, любви, ошибок, боли,
На «Будь готов!» - «Всегда готов!» твержу, как раньше, в школе.
«Загадочные строки "Мцыри", разбегающиеся, как чернь по серебряным ножнам, свободные, обманчиво простые, написанные почти так, как мы разговариваем с вами, четырнадцатистишия "Онегина", строки некрасовских "Коробейников", которые, если бы даже не были положены на музыку, всё равно оставались бы песней, – всё это я услышал впервые из уст Марии Семёновны», – вспоминал Матусовский. Как много он писал в школьные годы! У него был целый мешок лирических стихов, пародия на «Евгения Онегина». Начинал роман-трилогию на манер Гарина-Михайловского, сочинил бытовую комедию, в 11 лет начал работу над воспоминаниями «о прожитом и пережитом». Но Мария Семёновна, с которой Миша делился своими творческими планами и показывал свои опусы, возвращала его на землю. Она не давала ему бесполезных советов, не читала скучных нотаций. Она просто предлагала почитать настоящие книги, развивала вкус и понимание литературы. Михаил всю жизнь помнил и любил свою школьную учительницу. Одним из его соавторов был Исаак Дунаевский. Именно по его просьбе Матусовский и написал стихи-воспоминание о школьных годах. Но получившийся в результате совместного творчества романс не вызвал особого восторга поэта. Тут же композитор, вспоминает Матусовский, установил на пюпитре вместо нот пустую коробку из-под папирос «Казбек», на которой была начертана лишь одна нотная строка. И Михаил Львович впервые услышал грустную, щемящую мелодию «Школьного вальса».
Давно, друзья весёлые, простились мы со школою,
Но каждый год мы в свой приходим класс.
В саду берёзки с клёнами встречают нас поклонами,
И школьный вальс опять звучит для нас.
…Под звуки вальса плавные я вспомнил годы славные,
Любимые и милые края, тебя с седыми прядками
Над нашими тетрадками, учительница первая моя.
Многих ли авторов песенных стихов мы помним? Лебедев-Кумач, Исаковский, Рождественский… Забываются многие, весьма достойные фамилии. Но – остаются лучшие, и среди них – Михаил Матусовский. И хоть его именем не названа ещё улица в родном Луганске, памятник ему стоит у входа в институт культуры. А литературная премия Межрегионального союза писателей, которую вручают украинским поэтам за достижения в русской поэзии, так и называется – премия имени Матусовского. Но, самое главное, звучат песни на его стихи. А для поэта – это лучшая память.
P.S. Буквально несколько слов об опыте моего общения (заочного) с Михаилом Матусовским. В начале 80-х я набрался нахальства и послал ему в Москву свои тогдашние стихи. Исходя из неудачного результата переписки с двумя киевскими поэтами (они даже не ответили на мои письма), ожидания мои были пессимистическими. Но, считал я, послать стихи нужно, ибо желание получить оценку своих творений от мастера было очень велико. К своему удивлению (и радости!) ответ пришёл довольно скоро. Ответ тёплый и деликатный. Навсегда запомнил несколько строк: «Искра Божья в Вас есть. Но прежде, чем завоёвывать столицу, нужно завоевать Луганск, где очень хорошие литературные традиции». Конечно, он был прав. Его письмо очень помогло мне, придав силы и какую-то уверенность в себе. Спасибо Вам, Михаил Львович!
А сейчас вновь вернёмся в школьный двор, каким он был 1 сентября 1958 года. Мама сказала: «Держись ближе к учительнице». Ею оказалась решительного вида, не худая, как по мне тогда – очень немолодая (на самом деле – 40-летняя) тётя с громким командирским голосом. Звали её Евгения Наумовна Бекетова, и в течение четырёх лет, за исключением каникул и выходных дней, мы встречались с ней ежедневно. Сегодня, характеризуя её, первым делом, хочется сказать: «Справедливая», и это, наверное, самая важная (и высшая) оценка для учителя из уст учеников. Она, наверное, бывала разной, но, главное, не была злой и вредной. И все это ощущали. Любимая её фраза: «В тихом омуте черти водятся» часто относилась ко мне, когда я увлекался злободневной беседой с очередным соседом по парте (нас часто пересаживали, чтоб все подружились). В тот день я протиснулся к ней и стал рядом, как сказала мама. Учительница посмотрела на меня и спросила: «Как тебя зовут?» Я ответил: «Вова». «Сразу вижу, Вова, будешь отличником. Только представлять себя надо не Вовой, а Владимиром, как Маяковский» - неожиданно посоветовала она. На что я добавил: «И как Ленин». Она взглянула на меня с изумлением и сказала: «Ну, посмотрим». Про Ленина я брякнул, потому что слышал о нём от мамы. На Евгению Наумовну это произвело впечатление, потом она об этом несколько раз вспоминала и подчёркивала: «Не ошиблась». Против шеренги первоклассников, в которой стоял я, выстроилась шеренга выпускников, и мы обменялись подарками. То есть, мы вручали им букеты цветов, а они нам – заранее купленные игры и игрушки. Мне повезло – «мой» десятиклассник подарил игру «Футбол». Это было здорово! Игра оказалась простецкой – фигурки футболистов в розовой, жёлтой и синей форме нужно было передвигать по игровому полю, а количество шагов традиционно указывал подбрасываемый кубик. Но всё равно, это был футбол! Слово магическое для меня уже тогда, и оставшееся таким на всю жизнь. Вот как я писал о своей любви к этой Игре:
О ФУТБОЛЕ С ЛЮБОВЬЮ
«Некоторые считают, что футбол – дело жизни и смерти. Они ошибаются: футбол гораздо важнее»