СОВРЕМЕННЫЕ ЗЛОУМЫШЛЕННИКИ ПИЛЯТ НОЖОВКАМИ РЕЛЬСЫ
В службе охраны и экономической безопасности научно-производственного центра «Трансмаш» более 40 человек. В их арсенале – современные сигнальные и охранные устройства, десятки телекамер наблюдения… А начинал эту работу на предприятии Ю.И. Шпаргалюк в гордом одиночестве.
Ю.Ш.: Да, это было нелегко – начинать всё с нуля. Это сейчас «Трансмаш» известен в Украине» - как поётся в заводском гимне, и его объёмы производства вызывают уважение даже у скептиков. А в начале был лишь энтузиазм директора Мокроусова и команды специалистов, которая поверила и ему, и в свои силы. Завод становился на ноги без внешних инвестиций. Всё, что зарабатывали, исключая скромные зарплаты, шло на приобретение оборудования и обустройство производственных участков. И сразу пришлось столкнуться со случаями воровства. Ночами злоумышленники пытались вынести всё, что попадалось под руку. Даже рельсы пилили ножовкой. Вот тогда-то появилась и собственная служба охраны, навели порядок на заводской проходной, в цехах и отделах. Параллельно шла работа по отстаиванию интересов «Трансмаша» в отношениях с недобросовестными партнёрами, были случаи попыток рейдерских захватов. Пригодилось юридическое образование, знание законов, умение быстро ориентироваться в сложных ситуациях. Без хвастовства скажу, что мы достойно представляем «Трансмаш» в судебных разбирательствах, которые случаются в работе. Совершенствуется предприятие, совершенствуется и наша работа, которой хватает. Но мы стараемся соответствовать заводской марке. Сегодня и мы, и, думаю, все наши коллеги по заводу гордятся, что трудятся здесь. На заводе хорошая моральная атмосфера, дружный коллектив. Это очень важно.
ВМЕСТЕ – ДРУЖНАЯ СЕМЬЯ…
Юрий Иванович не зря вспомнил о дружбе. Для него – и дружеские отношения, и крепость семейного тыла – не пустой звук, а наполненный глубоким жизненным смыслом. Всё начинается с семьи, с воспитания. Как сам говорит, ему повезло с родителями. Отец Иван Иванович и мать Вера Ивановна познакомились на фронте, вместе дошли до Праги, а потом воевали на Дальнем Востоке. В 1958 году отца, кадрового офицера, перевели в Луганск, где он стал военным комиссаром Жовтневого района. Детей (а их в семье – трое) воспитывали в любви, рядом с которой были строгость и справедливость.
Юрий Иванович вместе с женой Аней (за которой ухаживал 6 лет) продолжили традиции семейного воспитания, и сегодня гордятся своими детьми. Дочь Марина защитила диссертацию, и не в Луганске, а в университете Сент.-Этьена, где заинтересовались её исследованиями, сын Юрий окончил магистратуру. И друзья у него – под стать, и школьные, и те, с кем свела судьба в дальнейшем.
Ю.Ш.: У нас был хороший класс, и школьная дружба оказалась прочной. О Сергее Мокроусове я уже говорил. А есть ещё Слава Тригубенко с поистине золотыми руками, Игорь Семененко и Ира Юмакова, которые заведуют отделениями в больницах Луганска и Ростова, доктор технических наук Володя Мицык, композитор Александр Харютченко… Хотя, все мы уже прошли рубеж, когда на первый план выходят не профессиональные достижения, а общечеловеческие ценности. Но жизнь продолжается.
* * *
Лежат премудрости в портфеле, тащу портфель я еле-еле,
В дневник упрятана душа. В пенале ручка наливная,
В кино картина неплохая, да и погода хороша.
Но я пройду две остановки, не нарушая установки.
Дневник открою и тетрадь. Ещё учиться и учиться,
Надеждам сбыться и не сбыться. И все еще решать. Решать.
Есть такая пословица: «Вот тебе монетка, иди позвони всем свои друзьям». Это к тому, что много друзей быть не может, даже среди одноклассников. Или, вернее, близких друзей. Всё же, общение в течение нескольких лет притирает друг к другу даже тех, у кого взаимные шероховатости. Думаю, могу сказать, что со всеми в классе у меня были хорошие отношения. Кроме тех, о ком написал, с кем судьба подарила дружбу на всю жизнь, хочу обязательно вспомнить Алика Куценко (светлая память), который даже на пионерском сборе требовал, чтобы обращались друг к другу не по фамилиям, а по именам («Мы же друзья, - говорил он, - а у друзей должны быть имена»). Я это запомнил. И отношение к Алику изменилось, стало более тёплым, близким. Мы бывали друг у друга в гостях (жили-то рядом), но, всё же, интересы уже тогда были разные. Потому, наверное, дружба осталась на уровне «боевой» готовности – улыбнуться при встрече, откликнуться, помочь, если вдруг понадобиться… Последний раз мы виделись, когда я учился на пятом курсе, а он уже отслужил армию, и при встрече долго рассказывал о всех тонкостях и премудростях армейской службы. Я, конечно, слушал и запоминал слова бывалого воина (не пригодилось, правда, ничего, всё было по-другому). А потом он утонул в Донце. Несчастный случай. А в моей душе он так и остался добрым мальчиком. Аликом Куценко. Утонул в Донце и Гарик Плотников… Сейчас бы о нём сказали - «мажор» (его папа работал в обкоме партии, и это было заметно, как говорят, без микроскопа). Но тогда он был просто уверенный в себе, спортивный (правда, уже тогда предпочитавший пиво остальным напиткам), модно одевавшийся красавчик, к тому же, остроумный и, надо отдать должное, дружелюбный. Гарик… По-другому его не звали, это было его желание. Видимо, его мама тоже посоветовала ему дружить с Игорем, и потому мы иногда встречались у него в гостях. Близкими друзьями не стали, но уровень приятельских отношений освоили на твёрдую «четвёрку». Во взрослой жизни он был врачом. К сожалению, недолго.
* * *
Простодушие первого класса, озабоченность выпускного…
И взрастает критической массой то ли жизнь, то ли вещее слово.
Снова прошлого слышится эхо – это в будущем тает дыханье
Расстояньем от плача до смеха сквозь молчанье, прозренье, прощанье…
Говорят, жизнь похожа на кино, в той же степени, что кино – на жизнь. Ну, смотря какое кино… Например, «Операция Ы» оказала заметное влияние на неокрепшие школьные умы середины 60-х годов. И если у хунвейбинов в Китае был свой цитатник, то этот фильм стал лексическим кладом для большинства школьников от Москвы до самых до окраин. Мы тоже смотрели его несколько раз, а наш друг и товарищ Володя Козырев, мощный и добродушный, даже успешно примерил на себя образ Феди. Он не только сыпал фразами из «Операции», но и ломал кирпичи, сначала о колено, а потом и об голову, правда, в фуражке. Секции отопительных батарей не раздвигал, но и без этого был очень достоверен. Иначе, как Федя, потом его не звали. И вот как-то мама Толи Нодельмана, встретив маму Козырева, приветливо поинтересовалась: «Как там Ваш Федя»? Озадаченная мама героя пошла разбираться, кто это в её семье Федя и почему. Об этом случае было рассказано на классном часе. Но, поскольку Володя не обижался, и ему даже нравилось, когда его так называли (он ведь ощущал, что это было, что называется, любя), то инцидент был исчерпан сам собой. Володя, сын офицера, хотел быть моряком, поступал в Севастопольское училище, но по каким-то показателям не прошёл конкурс. Стал инженером, долгое время работал на строительстве жилых домов в Москве, и, может быть, там какой-нибудь Шурик тоже говорил ему: «Надо, Федя, надо». Хотя, вряд ли. Время уже было другое. Впрочем, время как раз не меняется и никуда не уходит. Меняемся мы, постепенно уходя и оставаясь в своей памяти теми, кем были и остаёмся для себя и для самых близких. Во все времена бокс – занятие для сильных и мужественных. В нашем классе такими были Павел Бритвин и Костя Фокин, стройные, мускулистые, уверенные в себе. Бритвин перешёл в другую школу, и лишь спустя много лет мы возобновили общение, заочное, на «Одноклассниках» (привет, Паша!). Степенная осанка и солидная комплекция выдают в нём полковника в отставке, которому боксёрская школа, видимо, пошла на пользу. А с Костей Фокиным мы готовились вместе к выпускным экзаменам, выезжая на берег Луганки в парке имени Горького, где в те годы был приличный песчаный пляж. В своём нынешнем виде парк – классический образец разрухи. Странно, в тридцатые годы нашлись средства и силы, чтобы превратить заброшенную лесополосу в один из лучших парков, с массой хорошо продуманных мест для отдыха. Там были аттракционы, фонтаны, несколько кафе, детские площадки, аллеи со скамейками, читальный зал с солярием на крыше, парашютная вышка…
«Горький» парк – потускневшая жемчужина (Татьяна Третьяченко)
Детская железная дорога, самая высокая в Украине 57-метровая парашютная вышка и самая большая танцевальная площадка на пять тысяч танцоров – всё это приметы Луганского парка имени Горького, который был построен в 30-е годы буквально на «голом энтузиазме», а с конца 80-х постепенно превратился в дикий пустырь.
Трудно, но весело
О необходимости строительства большого парка в городе начали говорить еще в начале третьего десятилетия XX века. Решено было построить его на месте старого запущенного сада на извилистом берегу Луганки у Красной мельницы, от которой осталась к тому времени груда развалин. Парк стал делом рук всего населения города. Когда о начале строительства узнали горожане, то тысячи трудящихся, домохозяек, студентов и даже пенсионеров пришли помогать рыть канавы, планировать аллеи, выполнять другие подсобные работы. Автором и руководителем проекта парка культуры и отдыха в Ворошиловграде был старший архитектор Александр Степанович Шеремет. Впоследствии он писал: "Перед нами стояла задача построить планировку таким образом, чтобы все парковые сооружения находились в едином ансамбле. Это значит, что каждое здание должно отвечать окружающим его сооружениям, окружающей природе, зелени и т.п. При выборе места для зданий и сооружений учитывалось, что в перспективе каждое здание, фонтан, павильон, колоннада должны будут завершать ту или иную аллею либо сопутствовать ей. Таким образом, парк должен был представлять собой единое, законченное целое". Создание парка было нелегким делом. Строители впоследствии вспоминали, как трудно и одновременно весело шли работы по сооружению будущего "Очага отдыха горожан". В мае 1935 года началось строительство оранжереи. Затем заложили фундамент колоннады у бассейна и теннисные корты, в июле - фундамент центрального входа и культбазу