Чтобы преодолеть подобную предвзятость, можно опираться на алгоритмы, которые придумали ученые. Мы подходим к работе совсем не с той стороны, с какой представляют себе многие. Когда мы придумываем эксперимент, то не стремимся доказать, что гипотеза верна, а изо всех сил изобретаем разные способы и приемы, которые показали бы, что гипотеза ошибочна. Мы активно стараемся освободить мозг от предвзятости. Когда человек кодифицировал процесс научного исследования, это был огромный скачок вперед в культуре мышления.
Насколько мне видится, жизнь устроена ступенчато. Мы находимся на верхней ступени с точки зрения интеллекта (как минимум умнее большинства собак, но не вашей, конечно), и я предполагаю, что мы стоим довольно высоко с точки зрения интуиции и способности рассуждать логически. Научный метод, то есть ботанский образ мыслей, сказал бы я не без некоторого самодовольства, — это наша попытка как биологического вида выйти за свои неподатливые эволюционные границы. Это самое осмысленное приближение к свободе воли, по крайней мере, к той свободе, которую допускает наш мозг.
Мы ищем теории, позволяющие делать прогнозы о космосе, своей планете и себе самих. Мы хотим знать законы природы. Можно ли считать, что наше любопытство тоже запрограммировано эволюцией? Полагаю, да, иначе никак. Наши предки, относившиеся к окружающему миру без всякого любопытства, проигрывали в естественном отборе другим полуголым парням и девушкам, которых интересовали ответы на насущные жизненные вопросы. Где я сегодня буду спать? Что я буду есть зимой? Можете считать это первыми попытками восстать против идеи судьбы и взять будущее в свои руки. Если мы знаем, что нас ждет, то можем подготовиться и повлиять на результат (например, не умереть зимой от голода). Обобщим: не исключено, что желание свободно выбирать тоже запрограммировано эволюцией. От размышлений обо всем этом впору свихнуться, но будет весело. Все говорит мне о том, что именно люди — в отличие от других видов — преодолели свои эволюционные импульсы и научились выбирать, как вести себя друг с другом и с планетой Земля.
Я уверен, что и способности принимать решения у нас тоже ступенчатые. Я купил машину по причинам, которые не мог сформулировать и, возможно, даже не осознавал. Я несколько месяцев не мог решиться бросить должность инженера и зарабатывать на жизнь сочинительством и выступлениями. Примерно столько же, а то и больше ушло у меня на то, чтобы понять, что мне, человеку без всякого опыта руководящей работы, по силам управлять некоммерческой организацией с капиталом в много миллионов долларов — Планетным обществом. Чем важнее было решение, тем сильнее я задействовал ботанскую сторону и тем отчетливее понимал, что нужно хватать информацию в стиле «все и сразу», а потом бешено ее фильтровать. И когда я наконец доходил до точки «Поехали!», то точно знал, что процесс, который меня к ней привел, был именно свободой воли — в очень глубоком смысле этих слов.
В чем я уверен на сто процентов, так это в том, что мы никогда не совершим великих дел и никогда, осмелюсь сказать, не изменим мир, если не научимся пользоваться своей человеческой свободой. На самом простом уровне это означает, что надо отказаться от соблазнительного цинизма и жалоб на порочную систему, запретить себе думать, что один человек ничего не в силах изменить. Надо научиться отчетливо видеть, какие задачи ставит окружающий мир, сбросить завесу предвзятости. Нужно сделать ботанскую честность стилем повседневной жизни, а не тонким инструментом, предназначенным исключительно для научных исследований.
Тогда мы сможем всерьез подступиться к ответу на вопрос, что происходит и как лучше всего решать наши проблемы. Конкретный метод рационального исследования — подход, оценка, решение этих проблем — и будет трансцендентным актом свободы воли, и мы должны сделать сознательный выбор, чтобы его применять. Однако еще более ярким выражением свободы будет следующий шаг — само применение научного метода. Руководствуйтесь им в повседневной жизни, и тогда в каждый момент вам будут открываться более обширные перспективы. Выявите свой личный потенциал. Возьмите на себя ответственность. Боритесь с глобальным потеплением. Боритесь с нищетой. Расширяйте доступ к информации. Нет поступка более человечного, чем отказаться от мысли о судьбе и предопределении и опереться на науку, чтобы изменить мир — масштабно, смело и очень свободно.
Глава девятнадцатая Поспешай не торопясь
В наши дни стало модно похваляться необычайными способностями к многозадачности. Как вы знаете, я никогда не следую веяниям моды (ну ладно, почти никогда), поэтому позвольте честно и немодно заметить, что, по моему мнению, многозадачность — это такой современный миф. Название этой книги, вероятно, натолкнуло вас на ошибочную мысль, будто я рекомендую делать одновременно бессчетное множество дел. Так вот, я не это имел в виду, совсем наоборот. Именно поэтому я так часто повторяю, что все нужно фильтровать. Я хочу, чтобы все мы разумно оценивали не только то, что надо сделать, но и то, когда этим заниматься. Иначе говоря, если хочешь стать хорошим движителем перемен, нужно научиться отфильтровывать позывы спешить.
Начну с нескольких глобальных примеров. Нам надо удовлетворять потребности людей, живущих за чертой бедности, и одновременно нужно подготовиться к резким изменениям береговой линии и реформировать сельское хозяйство из-за растущей температуры на планете. Это неотложные дела, однако они будут требовать нашего внимания еще несколько десятков лет. Еще нам надо искать жизнь в Солнечной системе и за ее пределами. Это совсем не так срочно, зато очень важно для меня лично — и тоже потребует не одного десятка лет. Чтобы продвигать эти проекты, мы должны сначала собирать информацию, всю и сразу, потом фильтровать ее, отбирать самую качественную и взвешенно продумывать планы. Главное при этом — тщательно расставлять приоритеты, а важнейший первый шаг — не поддаться на обман многозадачности.
В наши дни разразилась настоящая эпидемия невнимательности. В Лос-Анджелесе, где я живу, я видел уйму автомобильных аварий, которые могли произойти исключительно в том случае, если водители попросту не смотрели на дорогу. Если вам когда-нибудь случалось ехать за мной в пробке, вы, наверное, заметили мою броскую номерную табличку, которую я заказал в рамках борьбы с многозадачностью и невнимательностью на дорогах. Она торжественно гласит: «ОДНОЗАДАЧНОСТЬ РУЛИТ».
Насколько мне известно, слова «однозадачность» в словарях еще нет — до поры до времени. Думаю, скоро оно туда попадет, потому что на самом деле никакой многозадачности не бывает, человек не может делать два дела (или десять) одновременно. Даже циркачи, которые едут на одноколесном велосипеде и при этом жонглируют, делают только одно: они исполняют свой номер, и их действиями руководит подсознание. Они не думают о двух задачах одновременно. Если бы какой-нибудь цирковой артист и вправду делал много дел одновременно, опираясь на свое сознательное, на рассудок, если бы его мозг контролировал каждую отдельную составляющую выступления, у него ничего не получилось бы. Артист упустил бы из виду подлинную цель и в результате разбил бы себе нос или, наоборот, ушиб копчик.
По-моему, те, кто добился особенно крупных успехов в жизни, не практикуют никакой многозадачности, они просто умеют управлять множеством процессов параллельно, полностью сосредотачиваясь на каждой отдельной задаче в тот момент, когда этого требуют приоритеты. Подобная последовательная однозадачность напоминает мне другой цирковой номер — там, где эквилибрист так красиво крутит тарелки. По традиции в это время на заднем плане звучит «Танец с саблями» Хачатуряна. Сначала артист раскручивает тарелку на упругом штыре. Потом вторую, потом третью. Прежде чем раскрутить четвертую тарелку, он бежит к первой и чуть-чуть подкручивает ее, чтобы не замедлилась. Потом вторую и третью. Только после этого он бежит обратно к четвертой — и так далее. Так что нет никакой многозадачности — только отдельные задачи: артист раскручивает тарелки по очереди, полностью сосредотачиваясь на той, которую нужно подкрутить именно сейчас. Думаю, только так и можно что-то сделать, точнее, только так мы все и делаем. Каким бы сложным ни было действие, каким бы оно ни было быстрым или медленным, мы совершаем нужные шаги по одному в нужной последовательности. Типичное ботанство. Как только человек забывает, что все нужно делать последовательно, он сразу попадает в аварию на автостраде. Может быть, кто-то попробовал уделять одинаковое внимание дороге и радио или решил, что отправить очередную эсэмэску важнее, чем оценить дистанцию до машины впереди.
Многозадачность — рецепт автомобильной аварии и в буквальном, и в переносном смысле. А то, о чем я говорю, как это ни называй, однозадачностью или просто решением задач, дает возможность по-настоящему делать и доделывать дела. Правда, однозадачность не подсказывает, на каких задачах нужно сосредоточиться. И не говорит, когда можно чуть-чуть отвлечься от дороги и какую тарелку надо срочно подкрутить, чтобы номер не провалился.
Все это напоминает мне дни, когда я зарабатывал на жизнь сочинением комических сценариев для «Кривого эфира» в Сиэтле. Я придумал номер под названием «Адекватность и наоборот». Обеденный перерыв. Один клерк опрокидывает чашку горячего кофе прямо на штаны соседу. Жертва в ответ спокойно выливает ему на штаны стакан ледяной воды; в это время из кофеварки вырывается облако пара, чтобы показать зрителю, каким горячим был кофе. Голос за кадром объявляет, что перед нами пример «адекватной реакции». Картинка меняется. Девушка сообщает мужчине, что не пойдет с ним в ресторан. В ответ он бьет себя бутылкой по голове и рвет зубами диванную подушку. Голос за кадром объявляет, что это пример «неадекватной реакции». Наконец, в третьем эпизоде водитель за рулем большой машины видит свободное место на парковке, но пока он маневрирует, чтобы занять его, туда ловко проскакивает машинка гораздо меньше