Stumpfsinn, Stumpfsinn,
Du meine Lust.[7]
Так вот, мой мальчик, если тебе удается извлечь что-нибудь из этого, то для твоего общего присутствия будет полностью реализована мудрая поговорка нашего дорогого учителя муллы Наср-эддина, которую он выражает следующими словами: «Самое величайшее счастье заключается в умении сочетать приятное с полезным».
Тебе это будет приятно потому, что ты будешь иметь идеальную тренировку для своего активного мышления, и полезно потому, что ты хорошо поймешь специфичность психеи интересующих тебя трехмозговых существ, плодящихся на планете Земля, которые принадлежат к этой современной европейской группировке.
Ввиду того, что, как я уже однажды говорил тебе, существа этой современной группировки являются прямыми заместителями древних греков в отношении «придумывания» всевозможных «наук», и ввиду того, что твои выводы из поставленной мною задачи могут быть диаметрально противоположны сопоставительно-логическим возможностям, я нахожу нужным немного помочь тебе и дополнительно проинформировать тебя относительно двух фактов.
Первый факт заключается в том, что некоторые слова этой песни не имеют соответствующих слов ни в каком другом языке, несмотря на то, что эта твоя планета, по бесчисленному количеству существующих там языков, называется «многоязычной гидрой»; и второй факт – в том, что, когда существам этой группировки, точно так как древним грекам, стало окончательно присуще придумывать всякие зловредные средства для «дезинтеграции» так называемого «логического бытийного мышления», уже и без того достаточно дезинтегрированного, они также придумали, помимо прочего, для своего языка одно так называемое «грамматическое правило» по которому они всегда во время всякого «обмена мнениями», даже и поныне, ставят отрицательную частицу после утверждения, как, например, они всегда, вместо того чтобы сказать «Я не хочу этого», говорят «Я этого хочу не».
Из-за этого их грамматического правила во время обмена мнениями собеседник сначала получает идею как подлежащую реализации, и таким образом в нем должен происходить определенный «бытийный диардукин», или как они сами сказали бы, определенное «переживание», и только позже, в конце, по своему грамматическому правилу, они произносят свое знаменитое «nicht»; поэтому всякий раз, в результате этого, в их общих присутствиях накапливается то, что в совокупности реализует, хотя медленно, но верно, эту упомянутую «специфичность» их общей психеи, и этот факт должен дать тебе возможность разрешить эту оригинальную задачу, которую я дал тебе.
ГЛАВА 37. ФРАНЦИЯ
Вельзевул продолжал рассказывать дальше:
– После Германии место моего существования короткое время было опять-таки там, на континенте Европа, среди существ сообщества, называемого «Италия»; а после Италии – среди существ того сообщества, которое стало для существ сообщества Россия так называемым «источником» удовлетворения того «порока», который давно закрепился в процессе ненормального обычного бытийного существования земных трехмозговых существ последних столетий и который называется «внушаемостью»; то есть я поселился среди существ сообщества Франция.
Теперь, мой мальчик, я хочу рассказать тебе о специфических сторонах психеи тех французских трехмозговых существ таким образом, чтобы ты мог в то же время уяснить себе, насколько вообще у тех нравящихся тебе трехмозговых существ планеты Земля уже выродилась нормальная возможность для кристаллизации всех бытийных данных, в смысле способности думать беспристрастно и самостоятельно, и как в настоящее время у них иногда формируется субъективное сущностное мнение о всей действительности, совершенно противоположное тому, которое должно было бы образоваться от восприятия этой действительности, непосредственно получаемого ими через личные впечатления.
По-моему, хорошо взять в качестве примера этих самых французских существ для пояснения только что сказанного.
Дело в том, что в настоящее время у существ всех группировок, плодящихся на континенте Европа, на котором теперь сосредоточено их, как они выражаются, «культурное существование», так же как и на всех других континентах, уже с самого начала их формирования в ответственные существа неизбежно кристаллизовались такие данные для их представлений об индивидуальности этих самых французских существ, которое порождает у них вполне определенное мнение, что из всех подобных им существ их планеты эти французы, как они выражаются, самые «развращенные» и «бесстыдные».
До этого, то есть до того как я выбрал сообщество Францию местом моего постоянного существования, в моем общем присутствии сформировались данные именно для такого представления о них, так как, когда я ездил повсюду и жил там среди существ всевозможных группировок, которые существуют в настоящее время почти на всех участках суши поверхности твоей планеты, я часто слышал во всех разговорах такое мнение о французских существах.
Хотя раньше, как я уже говорил тебе, я иногда бывал в этом сообществе Франция, я, однако, во время своих прежних посещений не обращал особого внимания на особенности психеи тех существ и на то мнение, которое имеется о них у существ почти всех остальных сообществ.
На этот раз, однако, когда я поселился там в одном провинциальном городе, и мое присутствие, конечно, инстинктивно приготовилось воспринимать впечатления от «безнравственных» и «развращенных» проявлений местных трехмозговых существ, я, к своему огромному удивлению, убедился, прежде всего, что я ничего такого не воспринимаю.
Позже, когда я начал общаться с ними и даже подружился с некоторыми из них и с их семьями, у меня не только стали декристаллизоваться данные для этого так называемого «механического мнения» о них, но стали кристаллизоваться «необходимые бытийные данные» для выяснения, что же является причиной того, что в общих присутствиях существ других сообществ могут кристаллизоваться данные для такого, не соответствующего действительности, мнения о них.
Все это заинтересовывало меня с каждым днем все больше и больше, так как существование среди них постепенно убедило меня, что существа этого сообщества не только не самые развращенные и безнравственные, а, наоборот, они оказались наиболее «патриархальными» и «скромными» существами из всех трехмозговых существ, группирующихся на континенте Европа.
Поэтому я начал тогда специально наблюдать и собирать соответствующие сведения, чтобы уяснить себе этот современный земной вопрос.
Пока я был там, в том провинциальном городе, я не смог ничего уяснить себе, но позже, когда мне случилось отправиться в столицу этих французских существ, то там, с самого первого дня основные причины и этого недоразумения стали постепенно проясняться в моем разуме.
Выяснению этих причин способствовали тогда следующие факты, а также мои беспристрастные наблюдения и размышления.
Когда я в этот раз отправился в ту столицу под названием «Париж» – которая, между прочим, теперь в логикнестарной кристаллизации современных трехмозговых существ твоей планеты, плодящихся на всех континентах, тоже совсем уже стала таким центром их воображаемой культуры, какими были тогда города Самлиос, Куркалай, Вавилон и т. д. для существ прежних эпох в их время, – я сразу с железнодорожного вокзала поехал в гостиницу, рекомендованную мне одним знакомым еще в городе Берлине.
Первое, что я заметил, было то, что все слуги этой гостиницы состояли из иностранцев, которые говорят, главным образом, на английском языке, в то время как недавно, оказывается, все слуги этой же самой гостиницы говорили только на русском языке.
На другой день после моего прибытия в этот современный Самлиос я постарался повидаться с одним существом, принадлежащим к сообществу, называемому Персией, к которому у меня было рекомендательное письмо от одного из моих хороших друзей, существующего в столице того сообщества.
Этот мой новый знакомый, персидское существо, вечером того дня предложил мне пойти с ним на так называемый «бульвар Капуцинов» и посидеть в знаменитом тогда «Гранд Кафе».
Когда мы прибыли в это «Гранд Кафе», мы сели за один из многочисленных столиков, занимавших, как там, в Париже, принято, половину тротуара.
Как я уже говорил тебе, кафе служит для той же цели существам на континенте Европа, как чайханы – существам, обитающим на континенте Азия. Единственная разница заключается в том, что на континенте «Азия» в чайхане вам подают пить красноватую жидкость, выжатую из хорошо известного там цветка, в то время как здесь, на континенте Европа, хотя в этих заведениях вам тоже подают пить жидкость, однако эта жидкость не только, во-первых, совершенно черная, но и, во-вторых, из чего она выжата – неведомо никому, кроме владельца заведения.
Мы стали пить поданную нам черную жидкость, называемую «кофе».
Я заметил, что и здесь тоже весь персонал этого «Гранд Кафе», или, как они здесь говорят, «официанты», – существа из других группировок, главным образом из европейского сообщества, называемого «Италия».
Тебе следует знать, что вообще в этой части города Парижа, или в этом «иностранном Париже», каждое коммерческое дело – специальность существ того или иного современного сообщества континента Европа или других континентов.
И таким образом, сев за столик в том знаменитом «Гранд Кафе», или, скорее, на улице перед «Гранд Кафе», мы стали смотреть на проходящую мимо гуляющую публику – на прохожих и гуляющих по другую сторону тротуара перед этим «Гранд Кафе».
Среди толпы гуляющих были существа почти всех отдельных группировок как этого континента Европа, так и других континентов, главным образом, конечно, из тех сообществ, черед которых наступил в тот период быть богатыми, однако преобладали в той толпе существа континента Америка.
Существа континента Америка в последнее время там, в Париже, уже окончательно заняли место существ большого сообщества Россия после «крушения» этого последнего.