– Что, Лешик… Нормальные герои опять идут в обход? – ни тени насмешки в ее голосе. Вот так… Привыкла, выходит. Уже мыслит логикой войны. «При обстреле эта сторона улицы наиболее опасна»
– Не… Прямо пойдем, – он скупо улыбнулся. – ДОТ пуст, гарнизон на нарах.
– Как скажешь.
Они миновали арку, пустынную и тихую. Поперек дороги шмыгнул котяра, фосфорически сверкнув глазами.
– Интересно, какой масти этот кот? Черный? – спросила Юля, плотнее беря мужа под руку.
– Кто его разберет… Ночью все кошки серы… Осторожней, тут яма на яме.
Возле подъезда стоял и курил сосед, накинув на плечи куртку.
– Здоров, Лексей! Юленька, мое почтение!
– Привет, дядь Вася, – вежливо отозвался Чекалов.
– Слушь, это не вашего гостя там «москвичок» под окнами стоит? Кузов «универсал» который…
– Ну, – подобрался Алексей.
– Вот те и «ну»… Колеса сняли с него, все четыре! А постоит еще, так и вовсе разберут. Разе можно на столько-то оставлять?
– В больнице сейчас хозяин, – Алексей подавил совершенно неуместный, прямо-таки идиотски-истерический смех. Вот как… Вот так, стало быть. Госпожа злобная реальность развивает успех, вводя в прорыв свежие силы.
– А не то и вовсе сожгут, – продолжал сосед, попыхивая сигареткой. – Шпана, хуле!
– Юля, Юль…
– М?
Ночник горел, как всегда, мягким уютным светом, загоняя тьму в щели. Портьера на окне отсекала мрак, терпеливо ждавший за окном.
«…Ночью все будет иначе»
Не дождавшись продолжения, Юля потерлась лицом о его плечо.
– Надо что-то делать, Леша. Ситуация отнюдь не патовая.
Алексей со вздохом обнял жену.
– Я не вижу выхода.
– Достойного, ты имел в виду, – тихо произнесла Юля. Ни малейших признаков вопросительной интонации. Просто уточнила формулировку.
Чекалов криво усмехнулся. Верно, все верно. Поскольку иной выход прост и очевиден. В наше темное время многие молодые люди в такой ситуации бросают дражайших родителей, а тут – даже не родственники… На войне как на войне. «Сегодня под натиском превосходящих сил противника оставлен город Смоленск…»
Обыкновенная подлость – что может быть проще?
– А что думает дура-баба? – неуклюже попытался пошутить он.
Пауза.
– Испытание это нам, Лешик, – глаза под мохнатыми ресницами просто бездонны. – Вроде как в 41-м. Устоим, не сдадим Москву – дальше будет видно. Если не устоим…
Договаривать она не решилась. Или просто не сочла необходимым. В самом деле, чего тут неясного? Спустя совсем недолгое время злобная реальность выйдет … как там, в учебнике истории… «на рубеж Архангельск-Астрахань». И завершающими ударами добьет. Как скоро? Неясно пока. Но уже ясно, что добьет непременно.
– Давай спать, Леша, – Юля вздохнула. – Утро вечера мудренее, как говорится.
Тьма вокруг роилась, клубилась, бормотала невнятно разными голосами. Как обычно, в бормотании этом невозможно было разобрать ни единого слова, но смысл был ясен и прост.
«Сдавайся»
«Нет»
«Сдавайся, человек! И все разом кончится. Кончится невезение, кончится черная полоса. Я обещаю»
«Нет!»
«Сдавайся, пока не поздно! Гарантирую тебе жизнь. Тебе и твоей женщине»
Там, во сне, у него шевельнулись волосы. Юлька…
«Каков твой ответ?»
Пауза. Долгая, долгая пауза.
«У меня нет ответа. Нет у меня ответа!»
Пауза.
«Хорошо. Надеюсь, ты успеешь дать правильный ответ, пока не стало слишком поздно»
Тьма вокруг уже отступала, оставляя взамен звенящую, абсолютную пустоту. Только тонкий, нескончаемый комариный звон в ушах. Только цветные пятна гуляют под веками – красные, зеленые, коричневые…
И в пустоте этой зародился свет. Нарастал, креп, заливая все вокруг неистовым сиянием.
«Ты держишься из последних сил. Ты стоишь на грани»
«Я не могу рисковать ей. Юлька, это все, что у меня есть»
«Выбор за тобой. Но тот, который ты уже почти готов сделать – путь в никуда»
«Нам гарантируют жизнь. Жизнь!»
«Она обманет. Тьма всегда обманывает того, кто поддался, так или иначе. Тех, кто служит ей, она использует и выбрасывает, рано или поздно. Такие, как ты или твоя половинка, ей не нужны вовсе»
«Что, что мне делать?!»
«Отчего ты не просишь помощи?»
«Как?! У кого?!»
Незримая улыбка, теплая и чуть виноватая.
«Но ведь это так просто. Смотри же!»
– … Я т-тебе говорю, давай к-крути рулетку!
– Домой, домой уже едем, Герман Герыч.
– Ни-ни-никаких-х домой! К девкам! О-они у мене со-сосать… щас все у мене сосать будут! У, сучары…
Два телохранителя-«быка» с трудом запихивали беспорядочно трепыхающееся тело кормильца, одетое в дорогой, но уже помятый костюм на заднее сиденье «Джипа-чероки». Судя по всему, кормилец был пьян до изумления.
Двери авто наконец захлопнулись, джип резво взял с места и укатил, сверкая габаритными огнями. Там, во сне, невидимый и неощутимый Чекалов напряг зрение. В глубокой выбоине, почти забитой грязью и слежавшимся мусором, смутно темнел прямоугольный предмет.
Он проснулся разом, будто вынырнув из глубокого омута, жадно хватая ртом воздух. И сразу встретил взгляд карих глаз, из-под мохнатых ресниц. В упор.
– Что тебе снилось, Леша? Ты страшно стонал…
– А… э… погоди-ка…
Он рывком сел. Не забыть… место не забыть… Сейчас же проверить.
– Леша, ты куда?.. – теперь уже Юля во все глаза наблюдала, как муж торопливо натягивает штаны.
– Необходимо проверить… Маленький научный эксперимент…
– Да ты можешь внятно объяснить?!
Он виновато улыбнулся.
– Не могу. Пока. Вот вернусь, тогда да…
– Так, – Юля тоже встала, накинув халат. – Вместе поедем.
– Да ты… да ты чего, Юль?
– Все, я сказала! Эксперимент, значит, эксперимент. Считай меня контрольным экземпляром.
Синие и красные неонки мигали поочередно, создавая неудобоваримую какофонию света. Вывеска над заведением тоже была неудобоваримая, во всяком случае, при таком освещении прочесть ее не удавалось. Казино, стриптиз-бар, ночной клуб? Впрочем, какая разница – логово, оно логово и есть… Где же это?
Машин на довольно просторной стоянке перед заведением было чуть более дюжины, все как одна иномарки. Массивный охранник-амбал, развалясь в пластиковом кресле, лениво гутарил с водилой одной из машин. Больше ни души. Час ночи… «Остерегайтесь торфяных болот, особенно в часы, когда Зло властвует над землей безраздельно»
– Может, не пойдешь? – тихо спросила Юля, разглядывая панораму.
– Эксперимент есть эксперимент, – так же тихо ответил Чекалов. – Вон кое-кто чуму себе прививал, а тут всего и делов…
Сжав в кармане газовый револьвер, он выдвинулся из кустов, направляясь к «логову». Да где же?..
Глубокая выбоина на асфальте, изрядно забитая мусором, оказалась на месте. И смутно темнеющий предмет... Как в кино, мелькнула мысль. Натурально как в кино.
– Эй! – охранник наконец узрел ночного визитера. – Эй, чувак! Че тут потерял?
– Да вот думаю, на какую поссать, – отозвался Чекалов, уже упрятывая в карман кожаный кошелек, извлеченный из выбоины. – Люблю ссать на крутые тачки.
– Че?! – опешил бычара от такой наглости. – А ну стоять!
– Да пошел ты нах…й! – Алексей уже скрывался в кустах, пройдя стоянку наискосок.
– Стоять, я сказал!!
Что именно еще сказал «бык», Чекалов слушать не пожелал, удаляясь от заведения скорым шагом. Вот интересно, ринется в погоню или нет? Нет, похоже… Все эти быки слишком ценят собственное мясо, чтобы поднимать его ради какого-то пробежавшего мимо лоха. Но все-таки верное решение принято, уходить в сторону, в случае чего увести быка за собой, не хватало еще Юлечке бегать от разъяренных животных…
– Юль, я на углу, – сообщил он, придавив кнопку передачи.
– Уже иду, – мгновенно отозвалась рация. Переживает… Ох, Юлька…
Раздались легкие торопливые шаги, и из темноты вынырнула тоненькая фигурка, обтянутая спортивным трико. На ногах смутно и трогательно белели кроссовки – жена отнеслась к постановке «научного эксперимента» со всей серьезностью. Действительно, вдруг и впрямь бегать придется, на каблуках это ой как несподручно…
– Ну как?
– Все как в кино. «Предчувствия его не обманули».
Массивный кожаный «лопатник» на ладони красноречивей любых слов убеждал – эксперимент завершился успешно.
– … Вот такие дела, Юльк.
Зеленоватые купюры были разложены веером, как игральные карты – пять и сверху еще пять, итого десять. Юлькина манера считать деньги, наглядно весьма… Впрочем, последняя раскладка была неполной, не хватало двух купюр. Итого сто семьдесят восемь бумажек. Семнадцать тысяч восемьсот баксов. Отдельно лежали мелкие бумажки, по десять и двадцать долл. Вероятно, бывший владелец «лопатника» даже не знал, как выглядят рубли, поскольку среди иноземной валюты не оказалось ни единого отечественного банковского билета. Но в любом случае, сумма была почти равноценна двухгодовой Юлькиной зарплате.
Чекалов следил, как жена разжигает газ, ставит на огонь чайник… Говорить почему-то не хотелось, и Юля, без сомнения, понимала и принимала это. Действительно, о чем говорить? Это нужно сперва осознать. Можно было рассуждать насчет интуиции и прочая по поводу бегающей по спине ящерки. Подсознание, оно же штука темная, что с него возьмешь… И после подворотни можно было упрямо мотать головой. И даже после того видения, насчет сыгравшего под колесом автомобиля канализационного люка, еще можно было разыгрывать из себя сомневающегося, при большом желании. Сейчас всякие сомнения выглядели уже неприлично. Какие сомнения, когда факты вот они, лежат на столе?