– Не бойся, – он ободряюще улыбнулся. – Я приму все меры…
– Слова это, Лешик, – она сжала губы. – Ну что ты со мной так, как с дурочкой, честное слово… За рулем будешь не ты. Ты будешь грузом, ничего не решающим.
Пауза.
– А может, все-таки эвакуатором? Да пес с ними, с деньгами…
Алексей глубоко вздохнул.
– Ну хорошо, давай рассуждать логически, как умные. Во-первых, их уже не так много. Ну, выгребем из дому все до копейки – чего хорошего? Во-вторых, мне все равно ехать сопровождающим, и не все ли равно, в какой кабине?..
Он обнял жену.
– Придется рискнуть, Юлька. Невозможно спрятаться ото всего и на всю жизнь.
Она помолчала, кусая губы.
– Ладно. Может, ты и прав. Хотя, честное слово, лучше бы его угнали, или просто разграбили… Когда?
– Да вот завтра с утра и покатим. Чего тянуть? Иначе деду тому придется вносить добавку. Развяжусь с машиной, а то потом устроюсь на работу, некогда будет.
Юля вдруг высвободилась, скользнула куда-то в соседнюю комнату. Вернулась, держа в руках некую вещь, явно принадлежавшую некогда к предметам гардероба.
– Примерь.
– Это чего такое? – Чекалов захлопал глазами. Только сейчас он опознал в предмете гардероба свой кожаный жилет. Вот только поверх толстой бычьей кожи теперь красовались нашитые кармашки, в которых покоились металлические пластины, размером чуть меньше почтовой открытки. – Это откуда, слушай?..
– Это заготовки для бирок в гардеробе были, если я правильно поняла. Обрезки натырены с какого-то завода. Но на бирки их не пустили, сделали из оргстекла… Так и валялись стопкой. А я вот приватизировала. Еще осенью. Просто не говорила тебе, не было случая. Как раз хватило. Примерь!
Алексей, хмыкнув, принял из рук жены импровизированный бронежилет. Пластины были нарезаны из какого-то явно нержавеющего сплава, прочного и легкого… титан? Что ж, в недавно почившем СССР военные материалы порой находили весьма разнообразные применения…
– Тут миллиметра два всего. Если что-то… «Макара» не остановит.
– Зато остановит нож, и если что-то, даже волчью картечь из обреза, – ее взгляд пронзителен. – Примерь уже! Если что не так, я перешью.
– Ну, Юлька… – Чекалов покрутил головой. – Ну ты вообще у меня…
– Мудра не по годам, ты хотел сказать.
– Да-да. Именно это и хотел сказать!
– … От ведь как оно в жизни-то бывает… Да-а-а…
Словоохотливый дедушка, владелец гаража, крутил головой, всем своим видом изображая огорчение. А может, и впрямь неподдельно огорчен, подумал Алексей, оглядывая старенького «Москвича», зажатого в угол вернувшейся с дачи хозяйской «Победой». Как-никак, такие бабки за постой шли…
– Слушь, ты уверен, что этот рыдван до места дойдет? – коренастый парень в кожаной куртке и черном свитере попинал колесо. – Мне в тамошних лесах куковать, сам понимаешь…
– Риск благородное дело, – улыбнулся Чекалов. – Притом, Вадим, заметь, рискуем зазимовать мы оба, а деньги плачу я один. Сам понимаешь…
– Ладно, ладно, – хохотнул парень. – Дедуль, так говоришь, подзарядил аккумулятор-то?
– Дык отчего нет? У меня глянь, какой «тарзан» на стене, им танки заводить можно! Цельный Днепрогэс! – начал было дед очередной виток повествования, но Алексей мягко прервал его.
– Ну, спасибо вам за все, поедем мы. Путь неблизкий.
Проблему перегонки белоглазовского «Москвича» удалось решить с изрядной натугой и за немалые деньги, поскольку среди перегонщиков ехать в глушь, да еще и возвращаться в первопрестольную перекладными автобусами желающих было негусто. Но все-таки это оказалось намного дешевле, нежели найм эвакуатора. И аренда гаража до весны обещала перекрыть расходы с изрядным гаком.
– Ну, помолясь… – Вадим повернул ключ в замке. Мотор завелся «с полпинка», точно это был не стоялый «Москвич», а новенькая иномарка. – Не соврал дед, гляди-ка, заряжен аккумулятор под пробочку…
Они уже катили по улице, переметаемой снежной поземкой.
– Вот и опять зима… – медленно, вполголоса произнес Чекалов.
– Чего? А-а… Да, зимой само хреново перегонять. Хуже только весной, как развезет, да осенью… Там точно до деревни асфальт?
– Хозяйка говорит, да. И по карте так выходит. Сам я в тех краях не был.
– Ну-ну… Слушь, а ты чего сам правами не обзаведешься? Вот приобрел бы этот саркофаг на колесиках у бабули, и катался.
– Да некогда пока было, и незачем, – улыбнулся Алексей.
– А-а… Лично мне так без прав, как без ног. Всю жизнь на колесах!
Алексей вновь улыбнулся. Тон, каким это было сказано, не оставлял сомнений – позади у парня века и века, как у Кащея Бессмертного.
– … Сейчас самое то с правами, иномарки из нах дойчлянда гнать, народ с руками рвет!.. – Вадим уверенно крутил баранку. – Это не в каком-нить НИИ штаны протирать, тут настоящие бабки плывут!..
– Это верно, – без улыбки подтвердил Алексей. – Там сейчас гиблые места, во всех этих научных учреждениях.
– Так и я про то! Ученые люди, а, бля, такие лохи!.. Вот ты там работал, кухню знаешь изнутри… Вот как это объяснить с научной точки зрения?
– А никак, – в который раз улыбнулся Чекалов. – Невозможно это объяснить с научной точки зрения.
Тьма колыхалась, клубилась вокруг, то наплывая, то отступая, бормотала на разные голоса. В бормотании этом невозможно было разобрать ни единого слова, но смысл был ясен – она этого так не оставит…
Она проснулась, хватая ртом воздух. Ребенок мягко толкался в животе – очевидно, он тоже почувствовал неладное.
Юля медленно села, невидяще глядя прямо на ночник, заливавший спальню мягким рассеянным светом. Видение… Вот как. Точно, как у Лешика, он же рассказывал… Дура, ну дура… Как можно быть такой дурой? Надо же, бронежилет мужу соорудила…
Перед глазами явственно встала видение – КРАЗ, груженый бревнами, несется по шоссе, разбрызгивая грязные ошметки снега. Из-за поворота выскакивает «Москвич», кажущийся в сравнении с лесовозом игрушечным… Удар!
Молодая женщина сползла на пол, молитвенно сложив руки.
– Богородица-дева, спаси и сохрани… Господи… кто-нибудь!!!
– … Не, наши «жучки» против иномарок не пляшут сроду. Что «шестерка», что даже «девятка» – фуфло, если с «опелем» сравнить, или БМВ. Ну, про «мерс» я вообще молчу – сказка, не машина…
Алексей слушал разглагольствования водилы, делая вид, что интересно, изредка вставляя умные реплики – зачем обижать парня? К тому же в дороге разговор самое то, в отличие от радио. Пока говоришь, всяко за рулем не заснешь.
Короткий зимний день кончался, за стеклами незаметно, исподволь сгущались сумерки. «Москвич» летел по шоссе, разбрызгивая грязные ошметки снега. Оттепель, надо же, в январе и оттепель… Не зря болтают насчет глобального потепления… Ничего, еще час такой езды, и будем на месте…
– Ты фары включить не желаешь? – прервал он поток рассуждений перегонщика.
– Да рано, пока так виднее.
Ящерка привычно пронеслась вдоль спины и вновь спряталась. Алексей мгновенно напрягся.
– Тормозни-ка.
– Чего, здесь?
– Живот скрутило, – не объяснять же парню все детали. Сочтет за сумасшедшего, только и делов. Ящерка уже бегала по хребту туда-сюда, не переставая.
– Тут кювет не перелезть… – Вадим, ухмыляясь, уже вписывал машину в пологий поворот. – Вон там подальше будет место, с кустиками…
– Да тормози, говорю!!!
Яростный окрик возымел наконец действие – водила нажал на тормоз, и автомобиль, недовольно взвизгнув, остановился у самого края асфальтового полотна, за которым в полуметре круто обрывался вниз кювет, больше похожий на настоящий противотанковый ров.
– Делай ноги!!!
Подавая пример, Чекалов рывком распахнул дверцу и вывалился наружу, щуря глаза от внезапно возникшего яркого света. Кувырком полетел в кювет, вскочил на ноги и ринулся прочь от дороги. В точности как блоха, отпрыгивающая от опасности, мелькнула мимолетная мысль…
Все дальнейшее произошло стремительно, наверное, всего за какую-то пару секунд. Громадный, как паровоз, КРАЗ, сверкавший фарами, подмял жалкого «Москвичонка» – очевидно, водитель лесовоза элементарно не увидел легковушку сквозь грязное стекло и оттого даже не пытался тормозить – и грохочущий водопад толстенных бревен раскатился по дороге, заваливая кювет. Одно бревно, крутясь и подпрыгивая, словно городошная бита, даже сумело преодолеть преграду, но достать беглеца так и не смогло, остановившись в своем смертельном броске в каком-то метре от ускользнувшей жертвы и сломав напоследок тоненькую березку.
Грохот утих, стало темно и необыкновенно тихо. Алексей стоял на чугунных ногах, по всей видимости, для надежности еще и вкопанных в землю, и немигающим взглядом рассматривал сценку мини-апокалипсиса. Если от «Москвича» остался сравнительно легко опознаваемый зад, то у КРАЗа, наоборот, могучий радиатор почти не пострадал. Зато кабина была смята в лепешку кое-как закрепленными бревнами, наваленными сверх нормы на прицеп-длинномер.
– Почти попали… госпожа злобная реальность… – пробормотал он первое, что всплыло в голове. Только бы не слышать этой мертвящей тишины, только бы опали вставшие дыбом волосы. – Браво… если вам дороги разум… и жизнь… держитесь подальше… йо-хо-хо… и бутылка рому…
– … Так что вот, Вера Николаевна… Перегнали вам машину, нечего сказать. И самое скверное, не смогу я вам сейчас ущерб возместить, вот беда…
Чекалов держал кружку с чаем двумя руками, наблюдая, как над поверхностью горячей жидкости курится легкий парок. Теперь, когда все уже позади…
Первая встречная машина на дороге появилась спустя минут десять. Впрочем, если бы даже сразу после аварии там оказался реанимобиль, битком набитый спасателями, вряд ли это что-либо изменило. Во всяком случае, шофер КРАЗа умер мгновенно, достаточно было одного взгляда на его расплющенную голову… Потом был гаишный УАЗик, люди в форме, еще какой-то потрепанный РАФ, принявший в свое чрево два черных мешка… Все это не воспринималось как единый поток реальности, скорее как набор клипов. Чекалов отвечал на какие-то вопросы, подписывал какие-то бумаги, трясся на заднем сиденьи УАЗика… пост ГАИ, потом отделение милиции… снова вопросы, снова бумаги… снова тряская дорога… Единый поток времени восстановился лишь здесь, в тихом деревенском доме.