— Просто так. Киты согласны нам помочь. Они будут отыскивать и показывать нам рыбные банки.
— Допустим, а кто у них главный?
— М-м-м, наверное вожак.
— А-а-а, начальник, значит.
— Ну хорошо, пусть по-вашему, по-людски — начальник, — согласился Сиропов, разговаривая уже как бы за кита и чуть ли не переходя на свисты и трели.
Глаза директора приняли осмысленное выражение:
— А если начальник, то должны быть замы, главный горбач, кадровик, секретарша…
Инженер начал терять терпение.
— Ну хорошо, пусть будут замы и прочие…
— А как с отчетностью? Сведения за декаду, за квартал?
— Никакой отчетности, просто показывают и все.
Директор не спеша открыл на окнах шторы и мрачно оглядел морские дали.
— А вы думали, к чему приведет вся эта затея? Если киты будут показывать рыбные банки, то увеличится улов рыбы.
— Именно так, — обрадовался Сиропов.
— Да, но тогда нужно наращивать мощности предприятия, выбивать финансирование, доставать дефицитное оборудование.
Директор резко задернул шторы на окнах.
— А кому это нужно? Вашим китам, да? Ваши киты с жиру бесятся, а у меня масса других неотложных дел.
— Я вас не понимаю, — растерянно произнес инженер.
— Вот когда сядете в мое кресло, тогда поймете, — закончил руководитель.
Вскоре директора перевели с повышением на другую работу и Сиропову, по стечению обстоятельств, пришлось занять его насиженное кресло.
«Прежде всего займусь китами», — твердо решил Сиропов.
Однако приближался конец квартала и ему пришлось срочно проводить совещание по планированию аврала. Три месяца ушло на подготовку банкета по случаю двадцатилетия первого банкета на предприятии. Около года он увольнял бездельника — судового механика Пикассова и никак не мог уволить. Чуть не уволился сам, так как это было проще. Потом Сиропов куда-то уезжал, кому-то звонил, что-то согласовывал…
Так в хлопотах незаметно прошло десять лет. За это время он потучнел, поседел. Исчез прежний блеск в его глазах.
Как-то в обеденный перерыв к нему ворвался молодой человек с горящим взором и непокорным вихром на голове.
— Я научный работник, — отрекомендовался он, поглядывая в незакрытую дверь на секретаршу. — И у меня есть идея использовать горбачей.
— Горбачей? Каких это? — переспросил Сиропов, помешивая ложечкой чай. — Шабашников?
СВЕРХЗАДАЧА
Здравствуй, дорогой племянник! Пишет тебе твой родной дядя Михаил Петухов. Очень рад, что поступил ты в литературный институт, правда, этим самым нарушил нашу семейную традицию. Можно сказать, на тебе закончилась профессиональная династия Петуховых. Ты ведь знаешь, что все Петуховы, начиная с пра — в пятой степени — дедушки были завбазами, что являлось предметом нашей фамильной гордости. Еще основатель нашей фамилии Федор Иванович Петухов отличился в войне с турками, успешно руководя базой по снабжению войск провиантом. Благодаря ему, а также генералам, турки были разбиты.
Один из Петуховых даже лично познакомился с Петром Первым, когда тот бил его тростью за упущение в работе базы. Ну, это я немного увлекся историей и отошел от главного. Так вот, дорогой племянник, коль уж ты всерьез решил заняться литературой, то послушай хотя бы моих советов. Ведь и я в молодости баловался писательством, когда меня однажды временно перевели с базы разнорабочим на пивзавод. Тогда в районной газете была опубликована моя заметка под названием «За большое пиво!» Так что способности к сочинительству передались тебе, очевидно, от меня.
Главное, ты должен стать самобытным писателем. Никому не подражай. Поэтому не читай Толстого, иначе станешь писать как Лев Толстой. Если что и читал у Тургенева, то выбрось из головы, иначе будешь сочинять как Тургенев. В общем лучше ничего не читай.
Если случится, что изберешь жанр юмора, то не вздумай писать смешно. Смешное уже было. Кропай только серьезно. Трагедии же придумывай веселые. Такого еще не было в мировой литературе. Тебя, конечно, сразу заметят. Неважно, кто…
Да, у меня к тебе есть вопросы. Сколько, например, платят писателю, когда он не пишет? Если прилично, то, может быть, не писать совсем? А коль уж будешь царапать пером, не выражай мысли коротко. Если наш бухгалтер Семенов, очень умный человек, сказал, что краткость — сестра таланта, то я бы добавил: а для гонорара — мачеха. И еще: можно ли обменивать рукописи своих сочинений на что-нибудь, допустим, рассказ — на пыжиковую шапку, повесть — на японский магнитофон, роман — на «Волгу»? В общем действуй, ставь перед собой сверхзадачи. С редакторами постарайся установить прочные связи. В случае чего обещай им что-нибудь. Моя же сверхзадача на это время — создать дефицит, которым я тебя морально поддержу.
Остаюсь почитателем твоего таланта, твой навек дядя Миша.
Постскриптум: узнай там, в Москве, приравнивается ли заведующий крупной базой к писателю или генерал-лейтенанту!
ДИССЕРТАЦИЯ
Защищался инженер Усенко — племянник известного профессора Ткаченко. Ученый секретарь объявил тему диссертации: «Принципиальные основы модернизации двигателя внутреннего сгорания».
Затем предоставил слово для доклада диссертанту. Усенко долго и путано говорил о конструктивных особенностях двигателя, приводил расчеты и закончил доклад демонстрацией чертежей. Вопросов было мало.
— Назовите марку двигателя, — попросил старый профессор Нигролов, вынимая из ушей вату.
Усенко прочитал по шпаргалке.
— Как здоровье дяди? — спросил доцент Балкин.
— Дядя жив, здоров.
Краткие и ясные ответы диссертанта понравились членам Ученого совета. Выступали оппоненты.
— Двигатель поражает габаритами. Однако автор не вышел за пределы здравого смысла и технической реальности, — сказал первый оппонент.
— Оригинально решена проблема ремня вентилятора. Автор заменил его обыкновенным брючным ремнем. При дефиците запчастей это даст большой экономический эффект. Итак, двигатель продуман до мелочей, — заключил второй оппонент.
Был зачитан отзыв с производства, в котором говорилось, что Усенко аккуратно платит профсоюзные взносы, является дружинником. При его содействии был задержан мелкий хулиган.
Диссертант поблагодарил членов совета и оппонентов, взглянул на чертежи и обомлел: он не предусмотрел коленчатый вал, без которого двигатель работать не может. Ему стало плохо.
— Доктора бы! — слабым голосом сказал диссертант.
— Доктора? — удивился председатель. — Это ты, братец, загнул, для доктора тема мелковата.
Усенко присвоили степень кандидата технических наук.
КАК ПОКУПАЮТ КОСТЮМЫ
Василий Титов зашел в ближайший универмаг купить себе новый костюм.
— Размер пятидесятый, рост третий, — доверительно сообщил он продавщице.
— Угораздило же вас родиться таким, — заметила она. — В наше время, чтобы прилично одеться, нужно иметь хотя бы пятьдесят четвертый размер. И потом ноги у вас как у кавалериста.
— Позвольте, — рассердился покупатель, — но моя фигура нравится жене.
— Любовь слепа.
Титов примерил несколько костюмов, но все они оказались увеличенной полноты. В пиджаке он напоминал какого-то жука.
— Неужто, у нас в городе одни только толстяки? — полюбопытствовал Василий.
— Тощие включены в план будущего года.
— Ну тогда дайте мне хотя бы брюки, — попросил Василий.
— Брюк нет, возьмите шорты, они вам к лицу.
— Позвольте, но шорты носят только летом, а сейчас на носу зима. А потом я очень люблю брюки. Это моя слабость. Я буду носить их только по праздникам.
Убедившись, что клиент подавлен, девица смягчилась и дала совет:
— Вы ужасно старомодны. В наше время подбирают не костюм к фигуре, а наоборот — фигуру к костюму.
— Действительно, — обрадовался Василий, — надо попробовать.
И он задался целью приспособить свою фигуру к наличным костюмам. Три месяца ел только мучные блюда, начисто забросил утреннюю гимнастику, в свободное время старался лежать неподвижно.
Когда Василий поправился на двадцать килограммов, он снова пришел в универмаг. Теперь висели костюмы только на тонких. Расстроенный Титов тут же на месте похудел на пару килограммов. Но, увы, этого оказалось мало.
— Вася, — сказала ему жена, — тебя нужно еще раз перешить. Как видишь, мы переборщили.
Василий сел на диету, почти совсем перестал есть…
Костюмы, к сожалению, исчезли совсем, а брюки были только шестого роста.
Ему посоветовали пить дрожжи. Титов отращивал себя два года. Наконец снова предстал перед своей мучительницей.
— Экая дубина вымахал! — откровенно удивилась продавщица. — Но в этом квартале одеваем только невысоких.
Титов махнул на все рукой. Да и жена согласилась:
— Никаких тебе, Вася, костюмов и штанов не нужно. Ты теперь и так вон какой видный мужчина…
СТИМУЛ
Мой знакомый Ерохин взял у меня в долг двести рублей, как объяснял, на ремонт «Запорожца».
— Вкладываешь надежно, — заверил он, — как в банк. Здоровье у меня еще отменное: двое начальников, которые имели со мной дело, — уволились, третий — перешел на инвалидность, а мне хоть бы что… Так что не беспокойся, со мной ничего не случится, в общем, отдам через месяц.
Прошел месяц, потом год, еще два… Денег как не бывало. При встрече Ерохин свой профиль показывает, а я стесняюсь спросить, боюсь зря обидеть человека недоверием.
На третий год решил отметить как-то неуплату долга. Пригласил однокашника по институту. Поговорили о жизни. Тост подняли за здоровье, за то, чтобы мечты каждого сбылись.
— А какая мечта у тебя? — интересуюсь.
— Хочу в космос слетать, — отвечает.
— Это, — говорю, — вполне возможно в наше время. Может быть, даже двухкомнатный корабль с раздельным санузлом выделит профсоюз. Учтут, что ветеран труда и прочее.
— Ну, а у тебя есть мечта? — в свою очередь спрашивает однокашник.