Судьба отмерила Петру Павловичу Ершову недолгий для творческого человека срок – всего пятьдесят с небольшим. Его друг, а также учитель, А.В. Никитенко, сказал об этом кратко и весомо: «Горе людям, которые осуждены жить в такую эпоху, когда всякое развитие душевных сил считается нарушением общественного порядка».
От себя скажу: судьба Петра Ершова – словно зеркало большинства творческих судеб в России того времени, да и не только. Просто не обо всех и не обо всём мы знаем. Но такие строки Поэта нет-нет да и напомнят об этом:
О, долго ль стенать мне под тягостным гнетом?
Когда полечу я на светлый восток?
О, дайте мне волю! Орлиным полетом
Я солнца б коснулся и пламя возжег.
Я б реял в зефире, я б мчался с грозою
И крылья разливом зари позлатил;
Я жадно б упился небесной росою
И ниву богатою жатвой покрыл.
Но если бесплодно страдальца моленье,
Но если им чуждо желанье души, —
Мой гений-хранитель, подай мне терпенье,
Иль пламень небесный во мне потуши!
1835
Весь Тобольск осенью 1869-го провожал Ершова в последний путь. Особенно много было учащихся школ и гимназистов. На месте захоронения горожанами был установлен памятник с такой надписью: «Петр Павлович Ершов – автор сказки “Конек-Горбунок”». Чуть перефразируя слова писателя, можно сказать, что Конёк его снова скачет по всему русскому, и не только, царству. Счастливого ему пути!
Карающая лира Николая Некрасова
Не может сын глядеть спокойно
На горе матери родной,
Не будет гражданин достойный
К отчизне холоден душой.
За этими строками – вся жизнь Николая Алексеевича Некрасова, который ещё в детстве узнал, что такое жить в постоянной нужде. Многодетная семья Алексея Сергеевича Некрасова едва сводила концы с концами, и глава семейства должен был служить исправником. В поездки свои по Ярославской губернии он брал иногда и детей, и будущий поэт уже тогда не раз наблюдал драматические, а то и трагические сцены жизни простого люда, причиной которых почти всегда была нищета. В те же годы он видел бурлаков, их непосильный труд. Эти впечатления после вылились в строки «гнева и печали» о судьбе русского народа, вынужденного всю жизнь тянуть лямку, чтобы сильные мира сего жили, ни о чём не беспокоясь.
Выдь на Волгу: чей стон раздается
Над великою русской рекой?
Этот стон у нас песней зовется —
То бурлаки идут бечевой!..
Волга! Волга!.. Весной многоводной
Ты не так заливаешь поля,
Как великою скорбью народной
Переполнилась наша земля…
И после, определившись в 1839 году вопреки воле отца на филологический факультет университета (а не в дворянский полк), молодой Некрасов с лихвой хватил нужды и одиночества. Скитаясь по чужим углам, всё свободное время тратил на поиски заработка. Бывало, голодал целыми днями, поневоле освоил и петербургские трущобы. Так что ему не надо было изучать положение простого городского люда, он сам долгое время жил в тех же условиях. «Ровно три года, – рассказывал он впоследствии, – я чувствовал себя постоянно, каждый день голодным. Не раз доходило до того, что я отправлялся в один ресторан на Морской, где дозволяли читать газеты, хотя бы ничего не спросил себе. Возьмешь, бывало, для вида газету, а сам пододвинешь себе тарелку с хлебом и ешь».
Где народ, там и стон… Эх, сердечный!
Что же значит твой стон бесконечный?
Ты проснешься ль, исполненный сил,
Иль, судеб повинуясь закону,
Всё, что мог, ты уже совершил, —
Создал песню, подобную стону,
И духовно навеки почил?..
Н.А. Некраосв.
Художник Н.Н. Ге
С тех пор, кажется, главной задачей Некрасова, и не только как поэта, а в первую очередь как гражданина, стало горячее стремление разбудить в народе его силы, его лучшие качества, пробудить гордость за себя и свою землю, встать на защиту своих интересов, изменить вековое положение вещей, где одним были уготованы нищета и болезни, а другим – безбедное и беззаботное существование за счёт простых людей. Некрасов в своём творчестве поднимает в глазах общества бедный люд – и городской, и деревенский, доказывает, что человек красив своим трудом и достоин совсем другой доли. Это очень ярко проявилось в одном из самых известных произведений – «Железная дорога». Несмотря ни на что, автор верит в будущее России, в то, что народ наконец расправит свои плечи и сам выстроит собственное счастье. Эта вера в его духовную и физическую мощь будто вливала новые силы в читателя, ставила его в ряды тех, кто готов уже сегодня сражаться за счастье народное. Вот почему во второй половине XIX века не было поэта более популярного и любимого, чем Некрасов. Ибо он сам стал вдохновителем зарождающейся борьбы за светлое будущее самой России и, естественно, новатором в поэзии, поскольку ни прежние темы, ни привычная форма, ни классический язык стихов не могли удовлетворить страстное желание изменить жизнь России к лучшему, и в первую очередь её многострадального народа.
Поэтом можешь ты не быть,
Но гражданином быть обязан.
А что такое гражданин?
Отечества достойный сын.
Такие и подобные им строки не нуждались во внешних привлекательных атрибутах. Обычно говорят в таких случаях: «Сказал, как отрубил». Потому многие строки и оставались в памяти как формулы, побуждали к активному действию. В том числе и самих поэтов.
Любовь и Труд – под грудами развалин!
Куда ни глянь – предательство, вражда,
А ты стоишь – бездействен и печален,
И медленно сгораешь от стыда.
И небу шлёшь укор за дар счастливый:
Зачем тебя венчало им оно,
Когда душе мечтательно-пугливой
Решимости бороться не дано?..
(«Поэту»)
Одной из самых ярких страниц в его творчестве стали образы русских женщин. В памяти его навсегда осталась жива собственная мать, Александра Андреевна Закревская, получившая в девичестве прекрасное образование, по-светски воспитанная и ставшая женой малообразованного офицера, будущего отца Николая Некрасова. Брак не был счастливым, слишком разными они были. Вдобавок – постоянная нужда, огромная даже по тем временам семья. И не случайно поэт вспоминал о матери, как о жертве грубой среды и немилосердных обстоятельств жизни.
Именно женщинам Некрасов посвятил немало стихов. Широко известны такие, как: «В полном разгаре страда деревенская…», знаменитое «Есть женщины в русских селеньях» и «Тройка», ставшая песней («Что ты жадно глядишь на дорогу»). И конечно же дань искреннего восхищения перед гражданским и человеческим подвигом своих героинь стали страницы поэмы «Русские женщины», посвящённой жёнам декабристов, последовавшим в Сибирь за своими мужьями. И тут для поэта нет большой разницы в сословиях, для него главное – душа женщины, готовая на самопожертвование ради любимого, умеющая в трудную минуту стать опорой всей семье. Не случайно известнейшие строки о русской женщине стали едва ли не гимном в их честь. И тут Николай Алексеевич полностью подчинил свою лиру вдохновенному перу, вознёс её на недосягаемую прежде высоту.
…Есть женщины в русских селеньях
С спокойною важностью лиц,
С красивою силой в движеньях,
С походкой, со взглядом цариц, —
Их разве слепой не заметит,
А зрячий о них говорит:
«Пройдет – словно солнце осветит!
Посмотрит – рублем подарит!»
…Красавица, миру на диво,
Румяна, стройна, высока,
Во всякой одежде красива.
Ко всякой работе ловка.
…В игре ее конный не словит,
В беде не сробеет – спасет:
Коня на скаку остановит,
В горящую избу войдет!
Короткие, насыщенные чувством строки вспыхивают, как молнии, раздвигая горизонты поэзии, обогащая русскую литературу. И не случайно строфы эти давно стали крылатыми, вспоминаются каждый раз, когда заходит разговор о русской женщине – за семейным ли праздничным столом, в большом ли концертном зале…
Как лирический поэт, Некрасов отдал дань и стихам о любви.
Но у него это чувство не завуалировано романтическими грёзами, как это было зачастую у прежних поэтов. У него оно вполне земное, то есть прекрасное в нём неизбежно соединяется с прозой жизни. И потому его стихи о любви более глубокие, хотя и не менее поэтичные. И здесь он стал новатором, его лирические строки стали так же близки людям, как и гражданские, ибо любовь – понятие в мире постоянное.
Мы с тобой бестолковые люди:
Что минута, то вспышка готова!
Облегченье взволнованной груди,
Неразумное, резкое слово.
Говори же, когда ты сердита,
Все, что душу волнует и мучит!
Будем, друг мой, сердиться открыто:
Легче мир – и скорее наскучит.
Если проза в любви неизбежна,
Так возьмем и с нее долю счастья:
После ссоры так полно, так нежно
Возвращенье любви и участья…
Также можно вспомнить такие стихи, как «Ты всегда хороша несравненно», «Я не люблю иронии твоей», которые посвящены долгому и порой мучительному роману Николая Некрасова и Авдотьи Панаевой, писательницы и верной сподвижницы поэта по изданию «Нашего современника». И в этих стихах земное чувство ничуть не умаляет самой любви, оно только делает её более многогранной и многоцветной.
О том, что это были настоящие, искренние чувства, говорит целый цикл стихов, посвящённых Авдотье, муж которой тоже не отличался большой верностью к супруге. Но после его ухода в мир иной Панаева уходит от Некрасова, чтобы н