— Ну, я тут ни при чём, — хмыкнула Мэри Поппинс.
Она забежала и к зеленщику за горошком, бобами и вишнями.
— Нагрузи на верблюда лишнюю соломинку — и у него хребет переломится, — проворчал Робертсон Эй, когда Мэри Поппинс сунула ему и эти покупки.
— Но вы-то пока не верблюд, — холодно улыбнулась Мэри Поппинс, снова перечитывая список миссис Бэнкс.
Следующей оказалась лавка канцелярских товаров. Там она купила пузырёк чернил. Потом — аптека, где была приобретена пачка горчичников. Робертсон Эй прижал пакеты подбородком и устало смежил веки. Джейн и Майклу было очень жалко его, но ещё больше они жалели себя.
Наконец они добрались до конца Главной улицы. Но Мэри Поппинс и не думала останавливаться. Дети переглядывались и вздыхали тайком. Торговые рады кончились. Впереди ни одного магазинчика. Куда же они идут?
— Мэри Поппинс! — стонал Майкл, демонстративно прихрамывая. — Ох, Мэри Поппинс, у меня сейчас ноги отвалятся!
— Может, домой, Мэри Поппинс? У меня уже туфли до дыр протёрлись! — канючила Джейн.
Тут и Близнецы захныкали, заскулили, как пара замученных щенят.
Мэри Поппинс обернулась и с презрением посмотрела на них.
— Сборище плаксивых медуз — вот вы кто! Бесхребетные нытики! — презрительно фыркнула она и, затолкав в сумку список покупок, свернула за угол.
За ней тащился Робертсон Эй, увешанный пакетами, как новогодняя ёлка, а позади него шаркали ногами ворчащие дети.
— А медузы, между прочим, плавают в воде, — бормотал себе под нос Майкл. — И их никто не заставляет мотаться по магазинам.
Он так устал, что ему даже было всё равно, услышит его Мэри Поппинс или нет.
Со стороны парка налетел лёгкий ветерок. Он принёс с собой свежесть утра, запах листьев и мшистой земли и какой-то еле уловимый аромат. Что бы это могло быть? Джейн шумно вдохнула воздух, принюхиваясь.
— Майкл! — шепнула она. — Я чувствую запах мятных леденцов!
В первое мгновение Майкл по привычке хотел высмеять её. Он никогда не позволил бы Джейн что-то увидеть или узнать первой. Недоверчиво хмыкнув, он задвигал носом, как любопытный пёсик.
— Точно! — с удивлением признал он. — Я тоже чую!
И тут они увидели большой зонт в красно-зелёную полоску. Он стоял у железной ограды парка. К прутьям ограды была прикреплена квадратная картонка, по которой тянулась надпись, сделанная большими буквами:
Дети недоумённо таращили глаза. Никогда здесь ничего подобного не было!
А под полосатым красно-зелёным зонтом восседала крохотная старушка. Забавней, чем она, дети, пожалуй, в жизни не встречали. Поначалу они её толком и рассмотреть не могли: старушка сверкала и переливалась, как настоящий бриллиант. Но когда они подошли поближе, то увидели маленькое, сухое личико и огромную копну седых волос. А сверкание, оказывается, исходило от платья старушки. Оно от додола до воротника было сплошь увешано английскими булавками, для которых уже, кажется, и места не оставалось. Булавки и сверкали на солнце, слепя глаза. А сама старушка, усеянная булавками, очень напоминала ежа. В руке она держала хлыст. Время от времени она ловко, по-цирковому щёлкала им, привлекая внимание прохожих.
— Мятные леденцы! Сахарные! Недорого-иго-го! — выкрикивала она тоненьким, жеребячьим голоском, громко прищёлкивая хлыстом.
— Идём, идём к ней, Майкл! — возбуждённо говорила Джейн, забыв об усталости.
Майкл и сам ничего не имел против, а потому дал потащить себя за руку. Подойдя ближе к полосатому зонтику, дети увидели такое, что у них слюнки потекли. Рядом со старушкой стояла большая стеклянная банка, доверху набитая мятными леденцами, сделанными в форме маленьких тросточек.
Сахар и пряности,
Пряники-сладости,
Детские радости!
Торгую товаром
Почти задаром! —
тараторила старушка, прищёлкивая хлыстом.
И тут она увидела детей и Мэри Поппинс. Глаза её засверкали, как две чёрные бусинки, и она призывно замахала крохотной, будто птичьей, лапкой.
— Мэри Поппинс, неужели? Мы не виделись целую вечность!
— Да-да, мисс Калико, — вежливо откликнулась Мэри Поппинс.
— Ну, чувствую, сейчас что-то будет! — хитро подмигнула ей мисс Калико. — Надеюсь, мы понимаем друг друга?
Она посмотрела на унылые лица детей и весело спросила:
— Эй, лягушата из ушата! Отчего носы повесили? Что потеряли?
— Настроение у них, видишь ли, пропало, — фыркнула Мэри Поппинс.
Круглые бровки мисс Калико взлетели на лоб, а булавки на платье ослепительно засверкали.
— Пропало-упало? — хихикнула она. — Не беда. Поднимем! Где оно у вас упало?
Маленькие чёрные глазки вопросительно уставились на детей, и они смущённо поёжились, чувствуя себя почему-то виноватыми.
— Я думаю, на Главной улице, — тяжко вздохнула Джейн.
— Ага! — понимающе кивнула старушка. — Когда же вы его уровни? На пути туда или сюда? И каким образом?
Майкл покраснел и стал переминаться с ноги на ногу.
— Мы не хотели ходить по магазинам и… — начал было он, но мисс Калико его перебила.
— Понимаю! Понимаю, — хихикнула она. — Ну кому охота тащиться пешком? Я бы не пошла, даже если бы мне заплатил!!. Посулите мне сундук драгоценных камней — и тогда с места не сдвинусь!
Майкл удивлённо захлопал глазами. Неужели это правда? Наконец-то он встретил взрослого человека, который думал так же, как и он!
— Я уж и не припомню, когда ходила пешком, — продолжала мисс Калико. — Да и не принято было это в моей семье. Что за радость топать по земле, стирая пятки? Ноги-то свои, а не чужие! — Она щёлкнула хлыстом, яркие блики заиграли на булавках. — Запомните, — подняла она палец, — передвигаться надо только верхом! Что толку от пешей ходьбы? Разве что расти будете быстрее. Но вам-то это наверняка ни к чему, верно? Пусть другие растут. Верхом, только верхом, дорогие мои цыплятки
— Но нам не на чем ездить! — возразила Джейн.
Она оглядывалась по сторонам, надеясь понять, на чём же ездит мисс Калико. Но, кроме слов «ПРОКАТ ЛОШАДОК», так ничего и не увидела, даже какого-нибудь завалящего ослика.
— Не на чем ездить? Ах вы черепашки-неваляшки! Что же нам с вами делать?
В голосе мисс Калико слышались печальные нотки, но чёрные её глазки смеялись. Она подмигнула Мэри Поппинс, и та понимающе кивнула в ответ.
— Ну, ничего, бывает и хуже! — воскликнула мисс Калико, вынимая из банки пучок леденцовых тросточек с сахарными лошадиными головками. — Чем это не лошадки? Могу продать. Одна штука за булавку.
Запах мятных леденцов разлился в воздухе. Дети принялись лихорадочно ощупывать себя, выворачивать карманы, распахивать курточки в поисках булавок. Всё напрасно! Они не нашли ни одной.
— Мэри Поппинс, — растерянно воскликнула Джейн, — у нас нет булавок!
— И не должно быть! — фыркнула Мэри Поппинс. — У детей, за которыми я присматриваю, одежда всегда в полном порядке: зачинена, заштопана, залатана. Булавки им ни к чему!
Она самодовольно хмыкнула, потом отвернула лацкан своего пальто, отшпилила несколько булавок и раздала их всем по порядку. Робертсон Эй, который давно уже дремал, прислонясь к ограде, испуганно вздрогнул и проснулся, когда Мэри Поппинс вручила ему булавку.
— Прикалывайте их поскорей! — в нетерпении закричала мисс Калико, наклоняясь к детям. — Не бойтесь меня уколоть! Я тверда, как железо!
Они стали пришпиливать булавки к её платью, с трудом отыскивая свободное местечко. И мисс Калико засверкала ещё ярче.
Смеясь и толкаясь, они схватили леденцовые палочки и принялись размахивать ими. Мятный аромат кружил им головы.
— Вот теперь я готов идти пешком! — воскликнул Майкл.
И он откусил кусочек от своей бело-розовой палочки.
Тут же послышался странный звук, похожий на тоненькое жеребячье ржание. Но Майкл громко чмокал откушенным леденцом и ничего не услышал.
— А я свою есть не стану, — сказала Джейн. — Сохраню её навсегда!
Мисс Калико бросила быстрый взгляд на Мэри Поппинс, и они обе едва заметно улыбнулись.
— Если это у тебя получится, — хихикнула мисс Калико. — Впрочем, вы можете хранить их до поры до времени.
Она протянула палочку Робертсону Эй, который старательно прикалывал булавку к её рукаву.
— А теперь, — церемонно склонила голову Мэри Поппинс, — прошу простить нас, мисс Калико, мы должны отправляться домой, чтобы поспеть к обеду.
— Нет, подождите, Мэри Поппинс! — запротестовал Майкл. — Мы же не купили тросточку для вас!
И тут ужасная мысль пронзила его: вдруг у неё больше не осталось булавок и ему придётся делиться с ней своим леденцом?
— Хм! — фыркнула Мэри Поппинс. — Я не боюсь сбить ноги, как некоторые!
— Хи-хи-хи! Ха-ха-ха! Простите, не могла удержаться от смеха! — как птичка, заливалась мисс Калико, весело поглядывая на Майкла, будто он сказал что-то совсем уж уморительное.
— Была рада повидаться, — отвесила короткий поклон Мэри Поппинс, пожимая руку мисс Калико.
— И мне было приятно, Мэри Поппинс! Вы помните, о чём я говорила? Всегда верхом! Прощайте! Прощайте! Только верхом! — заливалась мисс Калико.
Казалось, она забыла, что ни у кого из них нет лошадей.
— Мятные леденцы! Из самого лучшего сахара! Дёшево! — слышали они позади тоненький, протяжный голосок.
Они свернули за угол. Вдруг леденцовая тросточка Майкла вырвалась у него из рук и стала весело скакать по тротуару.
— Джейн! — закричал он. — Смотри, что выделывает мой леденец!
Не успел он договорить, как трость поднялась в воздух и полетела низко над землёй. Майкл успел ухватиться за неё и, не отпуская, болтал в воздухе ногами.
— Держи её крепче, Майкл! — крикнула Джейн.
Но тут и её трость принялась, цокая, скакать по мостовой. Джейн вцепилась в хвост трости, и та понесла её следом за Майклом, который уже успел оседлать свою бело-розовую лошадку и скакал на ней верхом. Они перелетели через ограду парка, перескочили через густые кусты сирени. Неожиданно их обогнал Робертсон Эй, крепко обнимавший гору пакетов. Он удобно примостился на своей леденцовой трости и сладко посапывал во сне.