Всё о непослушных принцессах и коварных драконах — страница 85 из 141

Следующие полчаса пути были несколько легче, чем предыдущие два. Голубоватые спирали «ползучих удушителей» освещали топь рассеянным светом, словно сотни крохотных лун, скрытых за тонкой пеленой облаков. По мере того как путники продвигались вперед, голубеющих спиралей и появившихся серебристых пятен цветущего «удушителя» становилось все больше и больше. Они сияли все ярче, и теперь уже жидкая грязь под ногами блестела, как расплавленное серебро. На нее даже стало приятно смотреть и легче было, ступая, выбирать место посуше и почище или же просто обходить самые глубокие лужи.

Спустя некоторое время они остановились отдохнуть. Морвен еще раз внимательно оглядела Телемайна. Ему не стало лучше. Нахмурившись, она отошла. Если бы поскорей найти теплое и сухое местечко...

— Симорен, Морвен, — позвала Казюль, — ну-ка, вглядитесь в эти огоньки.

— Я все время смотрела на них, пока мы шли, — откликнулась Симорен. — Красивые и вдобавок освещают дорогу.

— Нет, я сказала — вглядитесь. — Казюль выгнула шею и покрутила головой из стороны в сторону. — Они не случайно разбросаны, а растут рядами!

Морвен внимательно вгляделась в мерцающие тут и там огоньки.

— Не совсем правильными рядами. Ведь деревья, по которым они вьются, не выстраиваются в ровный ряд. Впрочем, очень похоже.

— Как будто кто-то высадил их, чтобы освещать тропу, — медленно проговорила Симорен, сощурив глаза. — Не уверена, что мне это нравится.

— А мне нравится, — возразила Морвен. — Все дороги куда-нибудь ведут. И если кто-то позаботился об освещении этой тропинки, то она почти наверняка выведет нас в какое-нибудь приспособленное для жилья место.

— А почему в таком случае ее не вымостили, чтобы не утопать в грязи?

— Может быть, тот, кто осветил тропинку, как раз и любит грязь? Пошли. У нас осталось меньше часа, до того как свет погаснет.

И они с новыми силами продолжили путь. Менее чем через четверть часа путники уткнулись в тупик. Цветущие во тьме «удушители» словно бы сошлись, свисая с ветвей деревьев, обвивая стволы, переплетаясь между собой и совершенно отрезая дорогу вперед. Единственным выходом из этого тупика был обратный путь.

— Уютное местечко, ничего не скажешь, — фыркнула вредная кошечка.

— Но это бессмысленно! Зачем освещать тропинку, которая никуда не ведет? — недоумевала Симорен. Она вытащила меч из ножен, разглядывая светящиеся спирали ползучих растений. — Как вы думаете, мы можем прорубить себе дорогу?

— Не знаю, — прогудела Казюль. — Но я предпочитаю действовать проще. — Ее хвост сердито молотил по грязи, разбрызгивая во все стороны густые клейкие капли.

— Ух! — закачался на драконьей спине Мистер Беда. — Держись, Фырк!

Драконша села и вытянула шею.

— Я не собираюсь тратить еще два часа, сидя в этой отвратительной грязи. Отойдите-ка все подальше!

— Ты намереваешься протаранить своим телом эти заросли? — всполошилась Морвен. — Остановись, безумная! Невидимые во тьме «ползучие удушители» очень цепкие. Их здесь столько, что и с такой громадиной, как ты, справятся шутя. Они убьют тебя, Казюль!

— Не смогут, если их сначала чуть поджарить. — Вытянув шею так, чтобы голова почти касалась светящихся зарослей, драконша разинула пасть и дыхнула. Длинные языки ярко-оранжевого пламени метнулись между стволами деревьев. Голова Казюль откинулась назад на гибкой шее и снова ринулась вперед, раскидывая, расшвыривая жаркие ленты огня.

Пар, шипя, поднимался над высыхающей грязью. Светящиеся серебряные цветы морщились в сполохах пламени, длинные спирали корчились, извиваясь в море огня. С каждым порывом пламени, изрыгаемого драконшей, все яснее очерчивались контуры обугленных стволов, обвитых черными извивающимися щупальцами. Опаленные все сжигающим дыханием, невидимые ползучие плети проявлялись и становились видимыми, извиваясь и корчась, как брошенные в костер тонкие ветви.

— Хватит, Казюль! Достаточно! — крикнула Симорен. Пасть захлопнулась. Огонь погас.

— Ладно, — прохрипела разогревшаяся драконша. — Идем вперед?

— Подождем, пока грязь не остынет, — предложила Морвен. — Ты, Казюль, немного погорячилась.

— И, кажется, опалила мне шкурку, — недовольно промяукала Фырк. — В другой раз предупреждай заранее.

— Бандит! — вдруг вскричала Симорен. — Вернись!

— С чего бы это? — гукнул осел, паривший над опаленным участком леса. Хлопья серого пепла падали на неподвижное тело Телемайна. Гасли отдельные язычки пламени, тускнели, покрываясь сизым налетом, искореженные ветви вьюнов. Туман и сумерки снова окутывали дорогу.

— Вы же говорили, что опасны только ползучие растения, — пробурчал себе под нос осел, — а теперь их нет.

— Но и теперь мы не должны разлучаться, — сурово прикрикнула на него Морвен. — Нас повсюду могут поджидать неведомые опасности.

— Никаких опасностей не вижу, — упрямо гнусавил осел.

— И поэтому для тебя их нет, — усмехнулась Фырк. — Кроличий ум и ослиная логика!

— Ум и логика у кроликов и ослов? Это уж слишком! — буркнул Мистер Беда.

Морвен покачала головой и вздохнула, глядя укоризненно на невозмутимо восседавших на драконше кошек.

— Если мы ничего, кроме «ползучих удушителей», не заметили, — терпеливо объяснила она ослу, — это не значит, что никакой другой опасности нет.

— Ла-адно, — протянул Бандит. — Но я полагал, что вы желаете побыстрее доставить этого тяжелого чародея вон в то сухое местечко.

— Высушенная грязь еще не сухое и теплое местечко, — возразила Морвен.

— Нет, нет. Я говорю о том высоком доме на открытой поляне. — И Бандит указал обоими ушами вперед и чуть вправо. — Кажется, там и впрямь сухо. Почему бы не донести чародея туда?

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ,в которой происходит новое знакомство

Снова этот неугомонный осел первым заметил что-то никому не видимое. Морвен поспешила за ним. Едкий запах обугленных и горелых «удушителей» ударил в нос, горьким комом застрял в горле. Но грязь уже остыла и покрылась крупными трещинами. Там, где стоял Бандит, земля и вовсе была сухой.

— Ну, где?.. А-аа, вижу, вижу. — В туманной мгле за деревьями прорисовывалась белая башня. — Да, выглядит довольно привлекательно. Пошли! — Морвен решительно двинулась вперед, остальные последовали за нею.

Не прошло и пяти минут, как они уже стояли у подножия башни. Она поднималась в высоту этажа на четыре и была словно отлита из какого-то гладкого и белесоватого материала, который никак не походил на камень. Перед башней грязь была отлично утрамбована и образовала ровную, свободную от кустов и деревьев площадку. Правда для Казюль площадка оказалась тесноватой, но зато все остальные с облегчением ступали по твердой земле.

— В ней нет двери! — воскликнула Симорен, обведя взглядом башню. — И лестниц снаружи не видно. Но окна есть. Четыре. И одно светится. Значит, кто-то дома.

— Но как же туда войти? — недоуменно протянул осел.

— Через окна, — ничуть не смутившись, ответила Морвен. — Как жаль, что я не захватила помело.

— Может быть, тот, кто живет здесь, входит каким-то особым способом? — предположила Симорен.

— Есть только один способ выяснить это, — сказала Казюль.

Она приблизилась к башне и остановилась под единственным освещенным окном. Морвен, Симорен и все остальные с опаской наблюдали за драконшей. А та стала на задние лапы и вытянула шею. Голова ее оказалась под самым окном.

— Теперь наша очередь! — коротко мяукнул Мистер Беда и, цепляясь всеми четырьмя лапами, стал карабкаться по скользкой чешуе.

— Эй, на башне! — взревела Казюль. — Кто дома? Выходи и встречай гостей!

Окно распахнулось с такой силой, что задребезжали стекла.

— Убирайтесь вон! — закричал кто-то изнутри. — Она здесь больше не живет. А будете надоедать, сожгу вас дотла!

Глаза Симорен сузились. Она что-то неразборчиво пробормотала и махнула Морвен и Бандиту, чтобы они отошли назад. Однако Морвен с места не двинулась. Если бы существовала хоть малейшая опасность, кошки первыми учуяли бы ее и не стали продолжать карабкаться по хребту Казюль. Инстинкт никогда не обманывал их.

— Выходи, поговорим! — загрохотала Казюль. Чей-то силуэт показался на фоне освещенного окна.

— Не желаю!.. О-ооо, дракон!

— Не исчезайте! — закричала Симорен. — Нам надо с вами поговорить!

— Я не исчезаю! — завопил в ответ обитатель башни. — Во всяком случае, пока. А что делает в самом центре Дымящейся Топи этот дракон?

— Вот, значит, где мы, — догадался Мистер Беда.

— Мы заблудились, — попыталась успокоить пугливого хозяина башни Морвен. — И один из наших друзей нуждается в отдыхе в теплом сухом месте. Мы надеемся на вашу помощь.

— Еще один? — Из окна высунулась мужская голова. Она повертелась, вглядываясь в темноту. — Сколько же вас тут?

— Трое, а еще осел, две кошки и драконша, — сказала Симорен. — Вы собираетесь помочь нам или нет?

— Помочь? — Башенного человека почему-то очень удивила эта простая просьба. — Полагаю, что смогу, — задумчиво произнес он. — Поскольку вы пришли не за ней.

— Чего он такое говорит? — недоуменно спросил осел. — Я его не понимаю.

— Скоро узнаем, — сказала Морвен. Повысив голос, она прокричала: — Вы дадите нам войти наконец?

— Полагаю, да. Пожалуй, я впущу вас. Потерпите минуту, пока я схожу за бельевой корзиной.

— Бельевая корзина? — Уши Бандита разбежались в разные стороны. — Мне все это не нравится.

— И мне тоже, — вдруг поддержала его Казюль.

— Ничего странного, — вмешалась Симорен. — У любого при виде дракона душа будет не на месте.

— Но и место это мне не по душе, — прогудела Казюль.

Что-то большое и темное вывалилось из окна и ухнуло вниз. Казюль отпрянула. Ее передние лапы, заскрежетав когтями по стене, соскользнули на землю. Большая соломенная корзина резко дернулась и зависла в воздухе в метре от земли, крутясь и покачиваясь на длинной веревке. На трех коротких веревках свисали медные якоря.