Вереница мыслей пронеслась в голове у Лифа. Чудовище знало, что они придут. Знало, что им нужен изумруд. Как только они покажутся ему на глаза, как только попробуют сбежать или атаковать, оно убьет их.
Повисла тишина. Жаба рыскала взглядом по пещере. Минуты тянулись. Наконец Геллик заговорил вновь, его голос был тихим, хриплым, вселяющим ужас:
— Я знаю, вы где-то тут. Покажитесь, черви. Я не намерен ждать. Я убью вас в вашем же укрытии.
Раздался звон золота, разлетающегося во все стороны. Жаба поползла к ним, неуклюже переставляя тяжелые лапы. Она была все ближе и ближе.
— Я раздавлю вас и буду наслаждаться вашими криками, черви, — шипел Геллик. — Вы пойдете на корм мухам.
Лиф притаился, крепко сжимая меч. Он был на удивление спокоен. Он уже решил, что дождется, пока чудовище подойдет поближе, и попробует поразить его мечом в живот. Пусть даже гномы считают, что это не поможет. Возможно, он умрет, но это тем более произойдет, если он не будет сопротивляться.
Чудовище было уже близко. Так близко, что сквозь просветы между драгоценными камнями Лиф видел его тень. Пояс Тилоары с каждой минутой становился все горячей. Пояс почувствовал близость изумруда — изумруда, который никогда не вернет себе былое сияние, а так и останется тусклой стекляшкой на лбу у гигантской жабы.
Пришла ли пора выскочить из укрытия и предпринять последнюю попытку? Нет. Нужно подождать еще один миг. Миг, но не более того. Лиф подумал о Барде, Жасмин и двух оставшихся верными обещанию гномах. Они притаились где-то рядом. Где точно, он не знал. Больше всего Лиф боялся услышать предсмертные крики друзей, лучше погибнуть первым. Так будет легче.
Он вспомнил о Кри, Филли и Прин, ждущих их возвращения. Он надеялся, что гномы отпустят их, что они смогут невредимыми выбраться с горы. Возможно, Кри и Филли снова вернутся в лес Безмолвия, а Малышка доберется до рощи, увидит семью. Как же Прин все-таки похожа на его детскую игрушку.
Он невольно улыбнулся, припоминая, как увидел ее в первый раз, пьющей воду из Спящего родника.
Добрый странник, пей спокойно. Зло в любом обличье, остерегайся!
В голове у Лифа мелькнула безумная мысль. Молниеносно рука скользнула с рукоятки меча на пояс, к которому была пристегнута фляга.
В следующую секунду монеты и драгоценности, укрывающие его, подлетели вверх, подброшенные могучей жабьей лапой.
— Я ВИЖУ ТЕБЯ, ЧЕРВЬ!
Чудовище нависло над мальчиком, склонив уродливую голову, высунув липкий язык. Но Лиф уже сорвал крышку и, прежде чем жаба успела нанести новый удар, закинул флягу с водой из Спящего родника прямо в ухмыляющуюся пасть и упал на колени.
Геллик проглотил наживку и зашипел.
— ТЫ… — Он подавился и забился в агонии, закатив выпученные глаза.
Чудовище хотело рвануться вперед, но его лапы уже пустили могучие корни, пробившиеся сквозь груды золота. Жаба кричала. Кричала, пока ее скользкое тело извивалось, принимая новую форму. Кричала, пока толстая шея вытягивалась вверх.
Следующие несколько ужасных минут Лиф пытался отвести глаза, но не мог. Эти несколько минут он слышал голоса Жасмин и Барды, но не отвечал, молча сжав протянутые друзьями руки. Казалось, чудовище не прекратит борьбу.
Наконец все стихло. На месте, где только что стоял Геллик, появилось толстенное дерево с прямым стволом и тремя ветвями, пустившими бледные листья. Макушка дерева коснулась купола пещеры. Что-то сорвалось с нее и упало прямо в ладонь Лифа.
Это был изумруд. Но не тусклый, как раньше, а сияющий, темно-зеленый.
Фа-Глин и Гла-Тон восхищенно ахнули. Но Лиф не стал медлить. Пояс Тилоары вспыхнул, когда он вставил в медальон пятый камень.
Глава 17. Прощание
С великой радостью встречали героев Зловещие гномы. С благоговейным трепетом смотрели они на дерево, вознесшееся посреди сокровищницы. На кухнях загремели кастрюли и сковородки, и скоро был готов большой пир. Звучали слова восхищения и благодарности, а история победы троих друзей над Гелликом пересказывалась снова и снова.
— Я так испугался, — в десятый раз повторял Фа-Глин толпам слушателей. — Думал, мы пропали. Но Лиф из Тила показал великое чудо, и теперь наша жизнь изменилась.
В десятый раз толпа восторженно вздохнула, и Лифу стало не по себе. Из уст Фа-Глина это звучало так, будто он с самого начала решил воспользоваться водой из Спящего родника и просто ждал подходящего момента. На самом деле блестящая мысль пришла ему в голову внезапно, когда все уже казалось потерянным.
Но Лиф не стал переубеждать собравшихся. Он согласился с мудрым советом Барды: «Нам не повредит то, что Зловещие гномы принимают нас за великих волшебников. Это воинственный и подозрительный народ. Возможно, придет время, когда нам понадобятся их верность и признательность. Впредь они будут прислушиваться к нашим советам».
Случай не заставил себя долго ждать. Пир был в разгаре, когда раздался грозный клич. Послышался стук сапог.
— Кины! — кричал часовой. — Пен-Фел и За-Ван видели Кинов. Их великое множество. Они движутся с юга.
Забыв про еду и питье, гномы схватились за луки и поспешили к дверям.
— Нет! — в один голос закричали Лиф, Барда, Жасмин и Прин. Их голоса эхом разлетелись по трапезной.
Гномы остановились.
— Разве вы не вынесли урок из всего произошедшего? — спросил Лиф, обнимая прижавшуюся к нему, перепуганную Прин. — Разве не поняли, что Кины могут стать вашими союзниками? Неужели вы хотите, чтобы Фулонские деревья разрослись до такой степени, что загородили колючками все ваши тропы? Я уверен, что Кины летят сюда вызволять своего детеныша. Вы должны встретить их с радостью и попросить остаться! Пора сложить оружие и зажить в счастливом соседстве!
Наступила тишина, наконец Фа-Глин кивнул.
— Наш друг прав, — сказал он, стягивая с себя плащ из шкуры Кинов и бросая его к ногам. — Плащ хорош, но наши ткачи тоже делают прекрасные вещи, — пробормотал он и, повысив голос, обратился к гномам: — Забудем про битвы. Мы встретим Кинов с распростертыми объятиями и попросим вернуться домой.
Спустя два дня странная колонна двигалась по узкой тропе к подножию горы. Прин шла рядом с Лифом, Жасмин и Бардой. За ними следовали Аилса, Меран и Бруна. Фа-Глин и Гла-Тон замыкали шествие.
Все молчали, у каждого на сердце было тяжело от мысли о предстоящем расставании. Они спустились с горы, подошли к мосту, перекинутому через реку, и остановились.
— Мы будем вспоминать вас каждый день, — прошептала Аилса, кланяясь путникам. — Благодаря вам мы вернулись домой и Малышка Прин снова с нами.
Меран улыбнулась, они с Бруной тоже поклонились друзьям.
— Прин все время повторяет, и мы с ней согласны, что она очень выросла и окрепла за эти дни, поэтому вряд ли ее теперь можно называть Малышкой. Кроме того, сейчас, когда мы снова живем на горе, у нас появятся другие детеныши и она уже не будет самой маленькой, — сказала Меран.
Вслед за Кинами к друзьям обратился Фа-Глин.
— Зловещие гномы тоже признательны вам, — тихо сказал он, протянул руку, и Гла-Тон передала ему маленький резной ларчик из Фулонского дерева. Фа-Глин вручил его Лифу.
Лиф открыл крышку и увидел внутри золотой наконечник стрелы.
— Мы у вас в неоплатном долгу, — сказал Фа-Глин. — Если когда-нибудь вам понадобится наша помощь, мы откликнемся сразу же. Это залог нашей клятвы.
— Спасибо. — Лиф поклонился в ответ. — Вы помните про наш уговор?
— Конечно, — ухмыльнулся Фа-Глин в густую белую бороду. — Каждое полнолуние мы, как и раньше, будем оставлять сосуды для Стражи в обычном месте. Но вместо яда Геллика там будет очень похожая на него смесь речной воды с соком Фулонских деревьев. Уверен, они не заметят обмана. Мы с Кинами сделаем превосходную подделку. Не беспокойтесь.
— А остатки настоящего яда будут храниться в безопасном месте, — добавила Гла-Тон. — И когда враг догадается об обмане, мы будем готовы защитить себя. Тогда и только тогда наши стрелы снова будут обмазаны жабьей слизью.
— Мы надеемся… — Барда помедлил и осторожно продолжил: — Надеемся, что Враг не придет на гору. Возможно, скоро у него появятся другие заботы.
Кины удивленно переглянулись. Но Фа-Глин и Гла-Тон молча кивнули, их глаза озарились светом. Они поклялись никогда не говорить о камне, упавшем в ладонь Лифа, поклялись не рассказывать о том, что сделал с ним мальчик. Они не спрашивали о блестящем Поясе, в который был вставлен изумруд, и двух пустых медальонах. Но, возможно, им и не требовалось задавать вопросы. Возможно, они знали правду или догадались о ней. Что ни говори, Зловещие гномы со Зловещей горы были древним народом, с богатой историей, помнящей очень многое.
Лиф почувствовал легкое прикосновение Прин.
— Куда ты отправляешься сейчас, Лиф? — спросила она.
Лиф посмотрел на реку, бегущую под мостом и уходящую вдаль, туда, где лучи солнца бросают на воду солнечные блики. Она должна была увести их к далекому морю, где было новое тайное место, их ждала новая тайная цель.
— Я не могу сказать тебе, Прин, — ответил он. — Но это очень далеко отсюда.
— Но почему тебе надо идти? И почему так скоро? — настаивала она, став снова маленькой в своем ребячливом упрямстве.
— Потому что это мой долг, — сказал Лиф. — И потому, что нельзя терять ни минуты. Мы должны закончить наше путешествие как можно скорей. Дома есть люди, которые очень этого ждут.
И когда он, скрепя сердце, прощался с Прин, он просил у высших сил, чтоб ожидание не оказалось слишком долгим.
Книга 6Пещера Зверя(The Maze of the Beast. Пер. с англ. Ю. Скоробогатовой)
Глава 1. Спасение
Покинув Зловещую гору, Лиф, Барда и Жасмин торопливо двигались к реке Аре. Они шли молча, радуясь, что густые деревья укрывают их от постороннего взгляда. Они знали, что враг может напасть в любой момент. Ночами они спали по очереди, положив оружие в изголовье и даже не снимая сапог.