о, заигрывалась и чуть не получала чабаля со скоростью света, все же лейтенант не приветствовала, когда к ней относились, как к дитя малому.
Так уже на протяжении пяти лет Ячиру тянет меня то на совместные миссии, то просто просит зайти в гости или погулять с ней. Не мудрено, что следом на контакт прилюдно ко мне пошел Юмичика. Мы с ним и так хорошо общались после трех лет совместных тренировок. Хоть мы и не орали на каждом шагу о «взаимовыгодном» сотрудничестве, об этом все равно узнали. Думала, в этом не будет проблем. Ну, помогал и помогал с тренировками, что такого?
Видимо, что-то все же было.
— Обиделась?
— Устала уже обижаться, — честно призналась я, после чего обернулась и убедилась, что Иккаку с Ячиру ушли в противоположном направлении. Вздохнула. — Вроде уже пять лет в открытую общаемся, а он словно не привык к моему присутствию.
— Ну, его можно понять. В одиннадцатом отряде не принято как-то помогать другим шинигами, тем более втихую.
— Ну, выбора-то у тебя особо не было, — ухмыльнулась я.
— Да, спасибо, что напомнила, — не менее язвительно отозвался парень. — Но… тебя ведь принимают в отряде, как почетного гостя считай, хоть вспомни, как тебя встретили впервые.
— Мда, такое забудешь.
— К тому же можно считать, что ты прошла боевое крещение и полное принятие, когда лейтенант позвала тебя на совместную тренировку, — аж просияв, вспомнил Юмичика, на что у меня возникла противоположная реакция.
— А вот это лучше вообще не вспоминать, — помрачнев, я почувствовала, как меня аж в пот бросило. — Я думала, она имела в виду только себя, а не то, что там будет капитан Зараки.
— Пха-ха, да-да, помню это, — даже не пытаясь притвориться огорченным, засмеялся парень, — это выглядело, словно ты пыталась взобраться на скалу. Ох, боже, я помню, как он просто устал смотреть на тебя и, закинув на плечо, просто выкинул… ох, боже, я сейчас заплачу…
— Это мне тогда плакать хотелось от стыда… — удрученно пробормотала я, — такой позор я, наверное, никогда не переживала.
— А, то есть ту гулянку, когда тебя Рангику все же споила и ты фокусами с шикаем чуть не спалила бар, не берешь в расчет?
У меня аж лицо побледнело от услышанного, да сердце пропустило удар.
— Какие еще фокусы с шикаем? Я ничего не помню такого…
— Да не удивительно. Год назад, когда у тебя голова болела два дня, помнишь?
— Тогда… а почему вы ничего не говорили об этом?
— Решили тебя пожалеть, — невинно усмехнулся Юмичика, разведя руками, — мы тогда продолжили гулять, убегая от охраны, и поскольку бар находился рядом с шестым отрядом…
— Только не говори, что мы въебенились к Кучики, — едва не хватаясь за голову, взмолилась я.
— Лучше. Там еще был твой капитан, поэтому тебя с Абараем забрали моментально, и что было с вами, я не знаю. Абарай отказывается до сих пор рассказывать, а раз ты не помнишь… Решили пожалеть тебя и не напоминать.
Я… в говно пьяная до такой степени, что ничего не запомнила, столкнулась с Айзеном? Так вот чего он год назад со мной неделю почти не разговаривал. Что я такого там творила?! Только не говорите, что заблевала его комнату… а если на него меня стошнило? Бля-ять!
— По твоему взгляду похоже, что ты начала о чем-то вспоминать.
— Н-нет, не дай бог мне вспомнить о чем-то… — аж заикаясь от пробившего меня ужаса, забормотала я и злобно глянула на Юмичику. — Лучше б я просто пошла погулять…
— Опять бы ото всех пряталась на холме Сокиоку?
— Там хоть тихо и вид красивый… Блин, вот зачем напомнил?
— Мне нравится наблюдать твои эмоции, а то в последнее время ходишь мрачнее тучи.
Мрачнее тучи… А как не ходить мрачнее тучи? Прошло восемь лет, беззаботная — относительно беззаботная — жизнь подходила к концу, и с каждым новым пройденным днем я все сильнее нервничала. Мне неизвестно точное время, когда за Кучики Рукией отправят Бьякую и Ренджи, но вот одна вещь благодаря лейтенантскому званию мне стала известна — шинигами отправилась на судьбоносную миссию шесть дней назад.
Процесс запущен… господи.
— Так, подожди, — одумалась я, возвращаясь к разговору и с подозрением глянув на собеседника: — Что значит «нравится наблюдать мои эмоции»?
— А-а… — замешкался Юмичика, похоже, не обдумав дальнейшую историю. Нервно усмехнувшись, пробормотал: — Ну, ты просто всегда такие глупости творишь, забавно наблюдать за тобой.
— Вообще не убедил, придумай оправдание получше.
— А что ты хочешь, чтобы я сказал?! — взвился парень, театрально разведя руками и вздохнув: — Что мое сердце трепещет, когда я вижу твою улыбку, а сама ты явилась мне благословением?
— Ну а почему нет? — солидарно уточнила я, с наигранным превосходством убрав за ухо выбившуюся прядь волос. — Я настоящее произведение искусства, мое тело теперь просто идеально, а вкус в стиле лишь подчеркивает сильные стороны.
— Это ты про свой ошейник что ли?
— Это чокер, и он носит не только декоративную функцию.
— Ну, если тебя капитан на поводок сажает, я не удивлюсь, — пробормотал парень, — ведешь себя порой, как бешеная собака.
— Господи… это ограничитель, дурака кусок. Как та же повязка на глазу у капитана Зараки. Только он сдерживает свою силу, а я — накопленную.
— Его снимать нельзя?
— Можно, но с определенным заклинанием, которое активирует метку высвобождения реацу, — махнув за спину, сообщила я.
— Так ты не просто так забила половину спины татухами?
— Конечно, нет! В первую очередь исходила из практичных соображений, — язвительно зашипела я, — для души я на бедре набила.
— Чего?! Ты же девочка!
— Хуевочка! Вы уже задолбали! Один тут возникал… теперь ты еще.
— Еще? А кто?.. Капитан что ли твой? Пф, могу понять… хотя, за последние года я от тебя уже всего, что угодно могу ожидать. И… а как?..
— Что «как»? — заворчала я.
— В последний раз ты щеголяла с открытыми ногами лет семь назад. И… как он?..
— Ты не хочешь этого знать.
— Ладно, я не хочу этого знать.
Хоть я и бубнила, как старая бабка, беседа мне определенно приносила удовольствие. С некоторых пор таких моментов беззаботного веселья, когда можно было расслабиться, ни о чем не думать, становилось все меньше. Раньше я старалась не брать слишком много миссий по уничтожению Пустых или поимке преступников, но чем чаще удавалось вырваться за пределы Серейтея, тем легче дышалось.
Восемь лет… какой-то ужас. Как могло так быстро пролететь время? Не понимаю. Казалось, только вчера я надрывалась от банальных тренировок по фехтованию, да шарахалась каждой тени. А сейчас… Сейчас факты таковы, что до вторжения Куросаки Ичиго с друзьями осталась, наверное, пара месяцев, не больше. Как я уже и говорила, благодаря званию лейтенанта мне дозволялось отслеживать распределение миссий, а также патрулей. Кучики Рукию отправили на легкое задание, которое могло быть завершено за два-три дня, но она отсутствовала практически неделю.
Что ж мне делать? Мне казалось, что восьми лет хватит, чтобы определиться с планом действий, определиться… со стороной. Ни черта. Хоть я и продолжала исполнять тайные поручения Айзена, видеть его истинное лицо, меня до сих пор мучили сомнения. Сомнения во всем. Потому что помимо психопата-капитана я успела привязаться к другим людям, они стали неотъемлемой частью моей жизни. Такая комфортная приятная обстановка… Удобство и привычный ритм жизни не просто расслабляли, но и подкупали.
В какой-то степени я ощущала себя счастливой. Но… Но. Всегда это чертово «но». Даже если бы и захотел выдохнуть, собраться с духом и сказать себе, что выбираю Серейтей, так просто не дать задний ход. Я подготовила несколько запасных вариантов и «подушек безопасности», но карты должны лечь настолько удачно, чтобы выйти сухой из воды, что я не знаю… Я по уши увязла в дерьме, которое нагородил Айзен. А хуже всего, что мужчина даже не пытался минимизировать последствия или обойти риски… о которых знала только я. Ибо едва я пробовала завести об этом разговор, он отказывался меня слушать.
— А ты не думаешь, что это его проблемы? Пусть сам и разбирается, раз такой умный.
— Это наши проблемы, Тобимару, — не согласилась я с занпакто.
Мы все чаще стали общаться вне внутреннего мира, моей реацу хватало, чтобы спроецировать образ парня в реальность, но видеть его по-прежнему могла только я. Сидя на лавке на заднем дворике госпиталя четвертого отряда, куда я сопроводила Окиту — а до этого час искала в полях, — наблюдала за людьми, что то и дело пробегали мимо. Некоторые пациенты грелись под солнцем, беседовали, пытались по-быстрому покурить, пока медики не поймали их с поличным.
Растянувшись на лавке, Тобимару лежал головой у меня на коленях, я поглаживала его по растрепанным волосам, хотя ощущала лишь теплое давление духовной энергии. Интересное чувство.
— Я не понимаю его… Он же прагматик, просчитывает все наперед, но не хочет ничего слушать о том, что будет, когда покинет Общество душ. Я не понимаю. Я ведь доказала ему, что это не плод моего воображения, а реальные факты.
— Может, его величество не хочет принимать, что какой-то шкет в конечном итоге одолеет его?
— Я не говорила ему напрямую, что он проиграет Куросаки во время битвы при Каракуре, но на мое заявление, такой жирный намек, что рыжий парень станет причиной его проигрыша… You know, ха-ха, спасибо, но без тебя разберусь.
— Ну… не так он говорил.
— Да, он сказал «я уважаю твое желание помочь, Хинамори, однако не стоит говорить мне о том, что я и так знаю… вариация будущего уже изменилась с твоим появлением». Или что-то в духе «я уже просчитал его появление, все идет по моему плану»… Блять, да нихуя по твоему плану не идет, я не про твой план говорю, в котором ты там распланировал жизнь Куросаки с рождения до прибытия в Серейтей!.. В жопу запихай свой план, я будущее видела!..
— Пх-ах, — усмехнулся парень, наблюдая за тем, как от напряжения у меня аж лицо побагровело. На мой колючий взгляд он снисходительно улыбнулся. — Ну, раз он не хочет ничего слышать и полагается только на свою гениальность, то отпусти это. Вот когда крокодил его за жопу схватит, тогда и посмеешься.