— Как это… как это понимать? — сжав пальцами бумагу, я почувствовала, к собственному удивлению, натуральную слабость в теле. Развернув письмо перед парнем и не забыв адресовать ему опешивший взгляд, осипшим голосом уточнила: — Какого черта капитан пишет, что этой ночью встречался с тобой и опасался не вернуться?
— Что?! Что за бред, я с ним не встречался, Хинамори!
— Но это его подчерк!
— Но я клянусь тебе, я не встречался с ним!
— А у вас есть тому подтверждение, капитан Хицугая? — поинтересовалась Сой Фон. — Где вы были этой ночью?
— Работал до позднего часа, а потом пошел спать.
— Полагаю, это никто не может подтвердить?
— Фон, ты что, совсем?!.. — едва удержав громкие ругательства на языке, напрягся Тоширо. — Это не я. Может, кто-то другой представился мною, я не знаю…
— А что… а что насчет Ичимару Гина? — дрогнувшим голосом уточнила я. — Капитан также пишет, что заметил странное поведение Ичимару. Он ведь действительно странно вел себя… когда не захватил вторженцев, например.
— Мы уже беседовали с капитаном Ичимару, вчера с раннего вечера до глубокой ночи они с лейтенантом Изуру и другими офицерами занимались поисками вторженцев, а также работали в штабе.
— Чертов Ичимару… я более, чем уверен, что это его рук дело. Они с капитаном Айзеном странно вели себя, я это видел…
— Об этом расскажете на допросе, но пока, капитан Хицугая, я рекомендую вам оказать содействие следствию. На данный момент все подозрения указывают на вас.
— Я не… Хинамори, это неправда, я клянусь тебе. Ты… ты же мне веришь?
Сжав письмо в наигранно дрожащих руках, я потупила взгляд, не рискуя смотреть в глаза Тоширо.
— Лейтенант, — обратилась ко мне Сой Фон, — попрошу вернуть улику. Также капитан Унохана просила передать, что ожидает вас для заключения медосвидетельствования и подтверждения личности… убитого.
— Я поняла, — все не рискуя поднимать взгляд, я протянула письмо капитану.
Честно говоря, не знала, как отреагировать лучшим образом, поэтому предпочла просто отойти к рабочему столу, и не смотреть на то, как второй отряд выводит парня. Айзен, конечно, предполагал иное развитие событий, что я, найдя письмо, в приступе бешенства нападу на Тоширо, поддавшись эмоциям. Он слишком хорошо знал меня, как и другие люди, однако этот план я выслушивала с видом человека, которому откровенно вешали лапшу на уши. Нападение на капитана лейтенантом, и не важно, по какой причиной, пустило бы меня лишь в направлении тюрьмы.
Ничего бы не стоило в этом случае Айзену от лица Совета 46-ти вынести мне срочный приговор за нападение на капитана. Ведь он сам сказал, что я могу не опасаться лишь личной расправы. Так что пришлось переиграть карты, чтобы остаться на воле, я знала, что в любом случае это письмо обнаружат. И в этом случае я уже подставила под удар Тоширо.
Здесь, конечно, придется Сой Фон потрудиться, чтобы доказать прямой факт его вины, а не сфабрикованность улик. У Совета 46-ти сейчас есть повод только для его задержания, но не для вынесения приговора.
Пока ты сидишь там в своем бункере, Айзен, я имею некую свободу действий. Как ты и сказал, тебе не нужно мое доверие, так что не обессудь.
Уж думала, конечно, под конец дня визит в четвертый отряд не сделает день веселее, но свою ошибку осознала, когда пришлось пройти медицинское освидетельствование. Разумеется, подтвердить личность Айзена мог кто угодно из капитанов, но по процедуре «доверенным близким лицом» капитана указывался его лейтенант, если у первого не было родственников. Честно говоря, подобный шок и отупение я испытывала, вероятно, семь лет назад, когда впервые убила человека.
Головой хоть и понимала, что передо мной подделка, лишь иллюзия, созданная Кьёка Суйгетсу, но увидеть бледное, не выражающие эмоций лицо Айзена, оказалось выше моих сил. Это словно хвататься за раскаленную сковороду с уверенностью, что она будет холодной.
После завершения всех бюрократических процедур казалось, что меня можно сразу упаковывать на ближайшую койку под капельницу. Сидя в коридоре и смотря на то, как дрожат руки, уже не наигранно, я даже не знала, что делать. Ждать неизбежного, похоже.
— С тобой все хорошо, Хинамори-сан?
— Унохана-сан… — подняв на капитана четвертого отряда измученный взгляд, я только развела руками. — Да, переживу.
Присев рядом, женщина накрыла мои дрожащие руки своими, ее теплое прикосновение заставило меня стыдливо отвести взгляд.
— Простите…
— Тебе не за что извиняться, Хинамори-сан. Честно говоря, ты умница. Но если тебе хочется выговорится, не стоит себя сдерживать. Эмоции, томящиеся внутри, могут принести куда больше вреда, чем пользы.
— Спасибо, капитан, но… я не хочу плакать, я… хочу добраться до того, кто это сделал с капитаном.
— Слышала, второй отряд взял под стражу капитана Хицугаю. Вы ведь с ним друзья детства.
— Это не может быть Тоширо.
— Но что, если это окажется он?
— Значит… — оставив фразу незавершенной, я крепко сжала кулаки до боли в костяшках, что не могла не почувствовать Унохана. И, честно признать, мои эмоции нельзя совсем уж назвать лживыми.
— Хинамори-сан, я уже некоторое время наблюдаю за тобой, и… Кто-нибудь говорил тебе о твоих вспышках гнева?
Признаться, от первой фразы я чуть не обосралась. Но мою реакцию можно было трактовать, как угодно, так что я лишь напряженно выдохнула. Всего лишь мой гнев, да?
— Капитан часто осуждал меня за это, что я теряю голову в сражении… И… он меня учил сдерживаться. Сейчас я могу сдерживать себя, хотя порой, признаюсь, поддаюсь соблазну. Почему вы спрашиваете?
— Может, ты и не поверишь, но… мне знакомо это чувство. Я знаю, как оно отравляет разум. Поэтому, Хинамори-сан, когда мы найдем убийцу капитана Айзена, прошу тебя, сохрани голову трезвой. Ты прекрасный лейтенант, и должна вести себя соответствующе. Думаю, капитан Айзен был бы огорчен, если бы ты допустила подобное. Не позволяй эмоциям взять над собой верх.
Огорчен. Как раз наоборот. Подозреваю, что одна из причин, по которой он видит во мне выгодного союзника, это моя неадекватная реакция на стрессовые ситуации. Теперь вывести меня из себя довольно сложно, но если постараться, мне опять снесет голову. Такую силу можно использовать по-разному.
За неимением других тем для разговора, капитан оставила меня, а я толком не знала, что делать дальше. Честно говоря, меня даже не столько пугало возможное недовольство Айзена, сколько встреча с Гином. Или с Тоусеном.
Хоть я и понимала, что Гин также притворялся, отыгрывая верного союзника, но парень пойдет на что угодно, чтобы сохранить свою роль до последнего. Однажды он чуть не убил меня, и я боюсь, что второй раз Гин не допустит проявленную ранее небрежность. Или… шанс на выживание?
От размышлений отвлекло странное предчувствие. Словно за мной кто-то наблюдал. В первый миг я насторожилась, но…
— И чего вы там стоите, как две путаны перед церковью? — раздраженно оглянувшись на Иккаку и Юмичику, застывших в отдалении, я определенно застала их врасплох. Видимо, заметив меня, сидевшую с угрюмым настроением, стеснялись подойти и сделать ситуацию еще более неловкой.
— Так меня еще никто не называл… — удрученно пробормотал Юмичика.
Теперь деваться им было некуда, поэтому им пришлось подойти ближе, чтобы я хоть не продолжила орать на весь коридор.
— Уж извиняй… просто… — начал было Иккаку, но не найдя подходящих слов, просто удрученно выдохнул. — Не хотели приставать с тупыми вопросами, наверное. И так понятно, что тебе несладко.
— И тем не менее, раз речь зашла о тупых вопросах… — обмолвился пятый офицер, присев рядом со мной на скамейку, — как ты?
Пожав плечами, все никак не могла оторвать взгляд от пальцев, параллельно раздирая заусенцы.
— Ну… пойду, наверное, сейчас домой, и буду реветь. Потому что… ох, — утомленно выдохнув, я подняла взгляд на Иккаку, отметив обильное количество бинтов на его теле. — А у вас как дела? Вижу, вам лучше.
— Ну, нам-то лучше, а вот ближе к вечеру наши нашли капитана после сражения с Куросаки… — при упоминании Ичиго третий офицер заметно напрягся. — Не думал, что кэп проиграет.
— Мы искали медиков, чтобы к нему отправить. Но тут все от имени Зараки разбегаются, как тараканы.
— А у вас в отряде нет медиков? Хотя бы первую помощь оказать?
— Есть, но они, наверное, сделают только хуже, — рассудил Иккаку. — Там хотя бы основные раны исцелить, а так на капитане все, как на собаке заживает.
— Тогда могу я помочь, раз вы никого не нашли. Даже если будут глубокие раны, я смогу их обработать.
— Может, не стоит? — осторожно предложил Юмичика. — Тебе бы отдохнуть…
— Я ведь сказала, что как только приду домой, то буду не отдыхать, а рыдать в подушку, — спокойно пробормотав в ответ, я поднялась со скамейки и оглянулась на парней. — Позвольте мне помочь. Не хочу я… оставаться наедине со своими мыслями.
К счастью, парни согласились принять мою помощь, поэтому, захватив побольше бинтов и лекарства, мы отправились в бараки одиннадцатого отряда. Мое появление удивило местных офицеров, но никто ничего не сказал. Честно говоря, я боялась оставаться одна, меня не отпускала мысль, что завтра утром на стене кто-то обнаружит мой труп, и уже настоящий. Это же ведь ненормально, да? Бояться. Я даже боялась не столько Айзена, сколько Гина… Боялась капитанов, которые могли раскрыть блеф, этого притворщика-лиса, даже Тоусен Канамэ вызывал опасения. Но не Айзен… Я знала, что с ним нужно быть осторожной, но почему-то без него мне становилось страшно. Словно только он один мог защитить меня. Я уже настолько разучилась бояться Айзена, что без него теперь весь мир пугал до дрожи в коленях.
— Ну, я закончила, — завершив перевязь ран капитана Зараки, который, к моему удивлению, продолжал находиться без сознания, я кинула взгляд за окно. Уже темень опустилась.
— Отлично! Значит, Кен-чан быстрее придет в себя и победит того противника! — радостно подметила Ячиру.