кожу на щеке от давления реацу.
Оказавшись с ним в опасной близости, я заставила его посмотреть на меня. Схватилась колючим взглядом. Его светло-голубые глаза жгли холодом, который мог сравниться лишь с адским пламенем, испепеляющим мою душу.
Вспышка, вырвавшаяся из-под рукава косодэ Гина, ударила меня в грудь, однако благодаря концентрации духовных частиц, его занпакто сменил траекторию и только скользнул по телу. По давлению в предплечье я поняла, что его клинок задел меня, однако никакой боли от физического увечья я не ощутила.
Отпрыгнув назад и метнув в направлении Гина вакидзаси, ожидаемо обнаружив, как он уклонился от пролетевшего в паре сантиметрах клинка, я удержала связь с занпакто благодаря реацу и высвободила форму шикая.
— Перемалывай в прах, Тобимару! Кокудзё! (яп. 黒縄 «Черное сечение»)
Цепь на рукояти рванула в мою сторону, и как только ударила по руке, обвив ее, я рванула меч обратно. Обернувшись, чтобы отбить вакидзаси, Гин открыл спину, что заставило меня сорваться вперед.
Хватит мгновения. Я разобью его голову одним ударом. Собственными руками. Здесь и сейчас!
Взмах, удар. И кулак встретился со вспышкой энергии, материализованной Айзеном в бакудо № 39: «Энкосэн». Как мужчина смог столь быстро оказаться на моем пути? Кьёка Суйгетсу? Но злости и силы, которые я вложила в атаку, хватило, чтобы барьер разрушился. Передо мной открылась заманчивая возможность нанести еще один удар, но одна мысль об иллюзорном клинке отозвалась голосом здравомыслия, заставив тут же отступить. Занпакто, отбитый Гином, вернулся мне в руку.
Переводя тяжелое дыхание, я неотрывно смотрела на Айзена.
— Что ты делаешь, Хинамори?
Его голос звучал без единой эмоции, сухо и мрачно, не говоря уже о взгляде, который обжигал осуждением. Почему ты на меня так смотришь? Недоволен, что я выпустила когти? Что твой маленький глупый щенок умеет кусаться?
Ничего не понимаю. Но и не хочу понимать. Злость душила, а, может, это не злость, а духовная энергия, которая сжигала меня изнутри. Из-за нее было так весело. Чувствовала себя невероятно. Такой бодрой и заведенной. Не важно, кто передо мной, мне казалось, я могла его победить, разорвать в клочья.
— Ожидала от тебя большего, — нервно улыбнувшись, поддаваясь пьянящему головокружению, я со всей силы вонзила вакидзаси в землю. — Второй раз один и тот же трюк… уж думала, придумаешь что интереснее, чем присылать за мной Гина.
— Хинамори! Уходи от них, живо! — донесся до меня встревоженный голос Рангику.
Пусть нас с мужчинами и разделяло десять метров, я прекрасно понимала, что это расстояние пустой звук. Одного удара хватит, чтобы убить меня, но я хотела видеть его взгляд… ведь у меня тоже есть козырь в рукаве.
— И что ты собралась делать? Думаешь, вы сможете поймать нас, раз окружили?
— Почему, думаешь, я так часто ходила на холм Сокиоку? Если ты не говорил, как вы собрались уйти… — прошептав и сцепив руки в замок, я резко подняла взгляд к небу, — это не значит, что я не знаю. Лунное отражение, барьер пяти граней!
Реагируя на мою реацу, метки, что я оставляла в течение последнего полугода на холме, высвободили томящуюся в них энергию, выстрелив в небо пятью гранями, формируя защитный барьер. Как раз вовремя, чтобы скрыть всех присутствующих от разорвавшейся в небе гарганты, из которой вынырнули меносы. Только не против них предстояло выдержать главное испытание барьера, создание которого я практиковала последние три года. А против лучей отражения, обрушившихся из разорвавшихся черной дымкой небес.
Если на вас никогда не проливали кипяток, то советую повторить опыт. Я ожидала всего, чтобы держать контроль над барьером, но никак не того, что соприкосновение со светом отражения я прочувствую каждой нервной клеткой. Так вот что, блять, значило «принять удар на себя» в той гибридной технике.
Больно, сука, почему так больно?.. Но не настолько больно, как раздавленное предательством сердце.
Подняв взгляд на Айзена, я ожидала атаки, приготовившись к временной материализации занпакто в качестве защитника. Но мужчина немигающим взглядом сосредоточенно наблюдал за тем, как барьер не позволял лучу отражения пробиться внутрь и забрать его с Гином и Тоусеном. Но почему он не выглядел разозленным? Или так, словно бы это не была проблема? Я знаю, что для него не проблема убить меня или разрушить барьер; мой ход — всего лишь возможность потянуть время, шанс для Готея… Шанс для меня быть оправданной в глазах Готея. Так почему для Айзена мой выпад не неприятная оплошность, а словно любопытное явление? Гадал, что именно я выкину за трюк? Ты даже не удивился, и глазом не повел. Естественно. Ведь ты и это предвидел, конечно!
— Чего вы все стоите?! — уже не в силах терпеть давящую боль, я свалилась на колено и закричала: — Атакуйте его!!!
Первыми на призыв к действию отреагировали Йоруичи и Сой Фон, благодаря скорости атак заставившие мужчин отойти от меня подальше. Главное, что начали действовать. Потому что держать на плечах этот груз, терпеть ужасное жжение по всему телу, оказалось настоящей пыткой. Словно на спину поставили утюг, от которого кожа шипела, покрывалась волдырями и слезала, обнажая плоть. Это картина никак не выходила из головы, и едва мне стоило расслабиться, как над головой раздался громкий треск — барьер рушился.
Нет. Нет-нет-нет. Вы так просто от меня не уйдете!
Закричав во всю мощь легких, продолжая держать пальцы сцепленными в печать, я высвободила еще больше накопленной реацу, давление которой разорвало одежду на спине и плечах. Звуки боя доносились словно сквозь слой воды. В ушах звенело. На языке появился металлический привкус, который заставил меня откашляться и выплюнуть кровь.
Подняв голову, я на мгновение пересеклась взглядом с Айзеном. Нет, я не сдамся, буду стоять до последнего, и сдохну, но не позволю тебе так просто уйти. Меня сломает собственная реацу, но я не отпущу тебя. Придется убить меня собственными руками, чтобы вырваться из ловушки… ну же, давай, самостоятельно, снизойди до меня. Верно, протяни в моем направлении руку, собери в ней реацу и сотри с лица земли, смотря прямо в глаза!
— Хадо № 73: Сорэн Сокацуй, — произнеся заклинание, мужчина резко поднял руку над головой, посылая в небо два концентрированных залпа энергии.
Ударив по трещинам, хадо разило барьер, что позволило свету отрицания пробиться к холму и защитить капитанов-предателей. Я лишь успела понять это за миг до того, как меня прострелило с ног до головы жуткой болью, от которой мышцы свело в судороге, а в голове будто разорвалась бомба.
Сжав виски и рухнув на колени, я на мгновение забыла, как дышать. Сердце стучало по ребрам ненормальной чечеткой, к горлу накатила тошнота, я с трудом заставила себя перебороть желание завалиться на бок. Протянув дрожащую руку к вакидзаси и схватившись за рукоять, я с трудом поднялась на дрожащие ноги. Болевой шок постепенно проходил благодаря реацу, восстанавливающей силы.
Голова кружилась. В глазах мелькали белые пятна. Ничего толком не могла сообразить, лишь видела, как Айзен покидает поле боя. Кто-то кричал, о чем-то пытался говорить с капитанами-предателями. Но почему никто не останавливает их? И что, что свет отражения… до них надо добраться, я не могу это принять. Мой барьер… если воссоздам схожую структуру по лезвию меча, то смогу разрубить столб света и пробиться внутрь, достать его… Не уйдешь от меня, ни за что. Ты не бросишь меня. Не оставишь одну!
— Чт… Хинамори, стой!!!
Не слушать никого. Просто оттолкнуться, броситься на него, достать, дотянуться. Понять, почему ты на меня смотрел так, словно не понимал, из-за чего я обратила меч против тебя! Еще пара метров!.. если бы меня не смело в сторону.
— Ну и ну, сколько ярости. Пугаешь, Хинамори-чан.
— К… Кьёраку-сан?.. — аж опешила я, даже не сразу сообразив, что оказалась перекинута через плечо мужчины. Лишь когда он приземлился в прыжке на землю, я сообразила, что к чему. — Нет… нет, отпустите!..
— Прекрати, Хинамори-чан, — оглянувшись на меня и одарив мрачным взглядом, тихо добавил: — Тебе о себе нужно думать. Не делай хуже.
Хуже… да куда, блять, уже хуже?
«Хина…»
— Чего тебе?
«Скажи, почему мы находимся в тюрьме?»
— О-о, хороший вопрос, друг мой. Есть идеи?
С тех пор, как я пришла, наконец, в себя, так и лежала на спине, смотря бездумным взглядом в потолок. Даже не удивило, что по итогу я очнулась в камере заточения, а не госпитале, хотя общее самочувствие заставляло жалеть о такой несправедливости.
— Тобимару…
«Чего тебе?»
— Я ног не чувствую. И рук тоже. Но ног сильнее.
«М-м. Интересно, с чего бы?»
Какой увлекательный диалог. Интригующий такой, со смыслом. По интонации голоса занпакто сразу понятно, что дружелюбием он не блещет. А сколько было праведности и обещаний, что дерьмо будем разгребать вместе. По итогу пока что казалось, что я единственная, кто тонул в смердящей жиже, пуская пузыри.
Опять мне голову снесло. Напрочь. Просто под чистую. И зачем я сорвала печать? Для барьера хватило бы и обычных запасов реацу, но нет, нужно было заставить всех обосраться от страха, в первую очередь свой занпакто, который, похоже, думал, что я решила кончить жизнь самоубийством. В какой-то степени план возымел частичный эффект, тело пиздец болело, удивительно, что от давления не разорвало мышцы и сухожилия. Недаром тренировалась.
Один из немногочисленных плюсов текущего состояния — от злости не осталось и следа, а жуткая усталость оставляла голову холодной. Не думала, что способна так выходить из себя. Хотелось камня на камне не оставить, убить каждого, кто попадет под руку, и в первую очередь Айзена… хотя, нет, вру, скорее, Гина. Но до того, как я увидела недоумение во взгляде мужчины. Он словно не понял, почему я напала на него. Значит ли это… Нет. Нет, Гин же не мог действовать самовольно. К сожалению.
Что тогда, блять, произошло? Или… как должно все было произойти?