О, я буду смотреть на тебя… Ведь я воистину готова пред тобой преклоняться, ведь ты в буквальном смысле подарил мне жизнь. Мой бог… Мой дьявол. Я люблю тебя и ненавижу… Я хочу обнять тебя… и причинить самую ужасную боль, увидеть в твоих глазах отчаяние и злость. Я хочу заставить тебя страдать… почувствовать то же, что ты заставил почувствовать меня пару минут назад.
Я готова простить многое, даже такой тяжкий грех, как мое собственное убийство. Но ты не посмеешь отнять у меня моё. Не посмеешь отнять возможность выбирать… Жить в твоем мире, да не иметь никого другого рядом, кроме тебя?.. Что ж. Давай посмотрим, кому удастся выиграть в этой игре.
На шорох шагов я никак не отреагировала до тех пор, пока фигура в черном не опустилась напротив меня, рядом с Юмичикой, на колени. Во мне не было ни капли желания строить из себя святую невинность или раскаивающуюся жертву. Бросив на Ичиго мрачный взгляд исподлобья, я смотрела на него, не мигая. Выглядел он, словно побитый щенок, опустивший пристыженный взгляд. Парень все понял… только почему-то это не разозлило его, а вызвало неловкость.
— Как он? — нарушил угнетающую тишину Ичиго.
Оторвав от него напряженный взгляд, посмотрела на свои руки, сплошь покрытые липкой кровью.
— Жив еще.
Язык не повернулся сказать, что выживет. В текущих обстоятельствах вообще не понятно, доживет ли хоть кто-нибудь до завтрашнего дня… вообще до вечера.
— Хинамори-сан…
— Если хочешь услышать от меня какие-то оправдания, забудь. Я была настроена серьезно. Айзен, как видишь, тоже.
— Мне жаль…
— Что именно? — не постеснялась продемонстрировать я колючую злость. — Жалеешь, что вместо тебя я чуть не убила этого идиота? Да, мне тоже жаль. И хватит смотреть на меня эти щенячьем взглядом, а то…
— Ичиго!!!
Что ж, хоть разговор этот не придется продолжать, уже неплохо. Основное кровотечение я остановила, но, боюсь, без нормальной помощи… Прости…
Если бы не присутствие Ичиго, да Иссина, который вылез в не особо подходящий момент, я бы расплакалась. Или просто бы продолжила сидеть, смотря перед собой бесцельным взглядом хотя бы минуту, в попытке собрать себя по кусочкам. Кроме тяжелой злости, повисшей камнем на сердце, практически ничего не ощущала. Разве что пугающая враждебность мужчины добавилась лишним грузом.
— Ичиго…
Иссин явно хотел услышать объяснения, как минимум понять, выхватывать из ножен меч прямо сейчас, или подождать подходящего момента. Чего он раздумывал, правда, я не поняла, однако последнее слово было за парнем, который, обернувшись ко мне с беспокойным взглядом, вновь посмотрел на отца.
— Все в порядке. Это Айзен сделал… Хинамори-сан осталась, чтобы спасти Юмичику… Она не угроза.
Да что ты говоришь? Думаешь, мне нужна твоя жалось? Почему ты такой добрый, Куросаки, а? С чего ты решил, что своим поступком Айзен обернул меня против себя? Моя ненависть и желание растерзать его в клочья не означают, что я теперь возьмусь с вами за руки и буду водить хороводы.
— Это правда?
Мой взгляд, наверное, можно охарактеризовать вопросом «да что вы доебались до меня?». Раздраженно фыркнув и поднявшись с колен, посмотрела Юмичику, от вида которого выражение моего лица немного смягчилось.
— Я хочу причинить Айзену такую боль, чтобы ему голову снесло от ненависти. Такой ответ подойдет?
Обменявшись с сыном беглым взглядом, Иссин долгое мгновение молчал с довольно грозным видом. Пытался понять, лукавлю я или же преисполняюсь настоящими эмоциями. Уж поверь, сейчас во мне говорят не просто искренние чувства, это было чем-то большим. Словно боль, которую причинил мне Айзен, сбила с меня оковы слепой привязанности. Но уходить я не собиралась, нет… Я буду с тобой до последнего…
— Ясно, — сделав для себя какие-то выводы, Иссин достал из-за пояса сложенный в несколько раз лист бумаги, заметно потрепавшийся после боя, и протянул мне. — Тогда это вам.
Бросив брезгливый взгляд на послание и приняв его не с менее недоумевающим видом, я не спешила изучать его. А перевела вопросительный взгляд на мужчину.
— Как вы и предполагали, попытка спрятать запечатывающее кидо в другом кидо не сработала, Айзен… словно знал об этом.
— О-о, да что вы? — не пропустив мимо ушей обвинительный тон, не постеснялась я преувеличить с иронией. — И… что это?
— Техника, которая поможет сдержать Айзена.
— Сдержать? — откровенно негодуя, уточнила я, раскрывая записку. — И чего тогда Урахара сам ее не применил?
— Сказал, что для ее применения требуется подготовка, а на поле боя времени для этого не будет.
— И как он собирался вот это мне передать? — потрясся листочком, в недоумении уточнила я. — Сложил бы в самолетик и пустил бы по воздуху? Или заранее заначки наделал?
Мои остроты Иссин пропустил мимо ушей, лишь недовольно сощурился, вернув внимание к сыну, которого требовалось привести в чувства. Вот уж в чем я не собиралась ему помогать, так в мотивации Ичиго. Волновало другое. Как Урахара понял, что я перешла на сторону Айзена? По нашей последней встрече?..
Когда я выторговала визит в мир живых после месячного «испытательного срока» под предлогом тренировки с Урахарой, то основной целью задалась обсудить с ним варианты того, как предотвратить реализацию плана Айзена. На тот момент, конечно, я не особо думала о «грехе Общества душ», о своих чувствах по отношению к Айзену, а также всем вытекающем дерьме и том, чтобы пуститься во все тяжкие. Но удачно сообразила, что более разбалтывать о том, что мне известна одна из вариаций будущего, не стала. Хватило минуты позора с Айзеном.
В разговоре с Урахарой я свела разговор к тому, что было бы удачно спрятать мощное запечатывающее кидо с отложенным сроком активации в другом заклинании. И так понятно, что мужчина додумался бы до этого, но почему бы и не выпендриться, да? You know, типа все сама придумала.
Непонятно одно. Раз Урахара понял, что я опрокинула его, да Готей, то зачем готовить для меня это послание? Ожидал, что Айзен так или иначе обратит меня против себя? Я даже не могла понять, что чувствовала…
— Да он издевается.
Пробежав взглядом по посланию, потеряла суть фоновых размышлений от осознания, что предлагал сделать Урахара. Своим смятением заставила и семейство Куросаки отвлечься от мотивирующих речей. Подняв взгляд на Иссина, все же рискнула уточнить:
— Он серьезно думает, что я сделаю это?
— Сделаете что? — уточнил Ичиго.
— Не думаю, что в вашем положении есть выбор, — намекнул мужчина, с откровенным недовольством сложив руки на груди.
Из-за его комментария у меня вырвался истеричный смешок.
— В моем положении? Это не мое положение разбито вдребезги, в отличие от Готея, чьи капитаны тут по развалинам лежат.
— Во всяком случае, если вы это сделаете, у Готея будет причина оправдать вас.
— О-о, да? — не без истеричной нотки негодования уточнила, смяв записку с инструкциями и заклинанием, и с трудом удержавшись, чтобы не разорвать ее. — Я что, на идиотку похожа? Обоюдно запечатывающее кидо?
— Обоюдно запечатывающее?..
— Типа жертвуешь собой и прыгаешь в один котел со своей целью, — в саркастичной манере пояснила я Ичиго.
— Никто не заставляет вас жертвовать собой. Это лишь позволив доставить Айзена в тюрьму, как временная мера.
— Да, и меня заодно, как удобно.
— Я же сказал, что вас могут помиловать…
— Вот пока бумажки с печатью и подписью не увижу, я ни разу не поверю…
— Да вы вообще в своем уме торговаться?! — вдруг повысил голос Иссин. — Помогать этому психопату уничтожить мир? Принести в жертву тысячи людей ради чего?! Ради потакания его комплексу бога?!
— Так давайте я вас научу этому кидо, — сложив руки на груди, с откровенной желчью в голосе предложила я встречный вариант. На мгновение страх вспыхнул во взгляде собеседника беспокойной искрой, что заставило меня усмехнуться. — Что? Не хотите остановить психопата, который принесет в жертву тысячи людских жизней? Как не стыдно…
— Хватит, — встав между нами, как меж двух огней, призвал к спокойствию Ичиго. Выглядел он уставшим. — Если хотите, я это сделаю. Но не знаю, смогу ли научиться, это ведь непросто, как я полагаю…
— Господи, да ты все запоришь, — уныло прошептала я. — Даже если я и воспользуюсь сейчас этой техникой, то, скорее всего, просто помру, потому что у меня не хватит сил сдержать Айзена. Вон, видите ту крышу? — указав на полуразрушенное восьмиэтажное здание, добавила: — Это уровень Айзена… а мой уровень, ну… — все же решив уж не совсем принижать себя, указала планку своего роста, — ну примерно такой. Если сниму запретную печать, то, дай бог, второго этажа достигну. Если повезет.
— И что тогда делать?
— Сдаться собрался? — с укором уточнил у сына Иссин.
— Нет, но…
— Так хватит жевать сопли и пошли. Айзен отправился в Каракуру, он собирается уничтожить тех, кто нам дорог, и даже если этой дамочке все равно, тебе не должно быть. Я не собираюсь все так оставлять. Идешь?
— Да… — тихо прошептал Ичиго, но, одернув себя и переведя дух, более уверенно произнес: — Да. Идем.
— Господи… да что вы такие токсичные-то, а? — не без раздражения уточнила я, одарив отца и сына недовольным взглядом. — Я пойду с вами.
— Да что ты?
— Да. Но сделаю так, как считаю нужным.
— Ударишь нам в спину? — с подозрением прищурился Иссин. — Послушай внимательно, милочка. Тот факт, что Урахара передал тебе послание, означает, что это твой единственный правильный шанс искупить свою ошибку. Если ты не хочешь, чтобы дорогие тебе люди погибли, то в твоих интересах остановить Айзена.
Прозвучало довольно двусмысленно. Исходила ли угроза только от бывшего капитана пятого отряда, или же Иссин сейчас прямым текстом намекал, что если не пожертвую собой во имя общего блага, то… что? Готей вдруг забудет Юмичику в развалинах, да обнаружит, что ожоги Тоширо неизлечимы? Не удивлюсь, если все действительно так.