— Куда мы идем? — Она взяла у Конлана букет и сделала вид, будто с наслаждением вдыхает аромат цветов.
— Увидишь.
Они вышли на улицу, и Конлан помог ей сесть на пассажирское сиденье. Через несколько минут они уже ехали на юг. Энджи смотрела в окно и видела свое четкое отражение на темном стекле. Ей показалось, что за прошедшие сутки ее лицо осунулось.
— Это детские вещи?
Энджи непонимающе захлопала глазами.
— В каком смысле? — спросила она, поворачиваясь к Конлану.
— Вчера ты вывезла их со склада, так? Это из-за них ты такая поникшая?
Ну вот, опять в голосе Конлана слышится неуверенность, опять он с ней осторожничает! До чего же хорошо все это ей знакомо, даже противно!
— Вчера со мной все было в порядке.
Неужели она только вчера перебирала осколки своих надежд и твердо верила, что прошлое больше не будет мешать ей жить?
— Разве?
— Я сложила коробки в машину, привезла домой и перетащила в комнату Лорен. — Когда она произнесла имя девочки, ее голос дрогнул, она вспомнила, с каким лицом та просила: «Энджи, возьми нашего ребенка».
— Ты действительно была веселой, когда звонила, — осторожно проговорил Конлан.
— Я радовалась. — Даже не верится, как все изменилось с того звонка!
— Приехали. — Конлан повернул на посыпанную гравием парковку.
Энджи наклонилась к лобовому стеклу и огляделась. Она увидела очень красивый каменный особняк, будто стеной огороженный высокими дугласовыми пихтами, которые всегда удивляли ее своей правильной конической формой. Парковка была обрамлена плотно посаженными кустами рододендронов. «Добро пожаловать в гостиницу «Шелдрейк» было написано на вывеске.
Она перевела взгляд на Конлана и впервые за весь вечер улыбнулась:
— Это нечто большее, чем просто свидание.
Конлан усмехнулся:
— У тебя дома живет Лорен. Поэтому мне приходится искать варианты.
Энджи вслед за ним прошла в уютный вестибюль гостиницы. У двери их встретила женщина в наряде Викторианской эпохи и рукой указала на стойку администратора.
— Мистер и миссис Малоун, — громко произнес стоявший за стойкой мужчина, — вы прибыли точно в назначенное время.
Конлан заполнил карточку, расплатился кредиткой и повел Энджи наверх. Их номер состоял из двух комнат, и в одной из них, в спальне, стояла большая кровать под балдахином. Ванна оказалась такой огромной, что в ней могли запросто разместиться два человека. Из окон открывался изумительный вид на залитое лунным светом побережье.
— Энджи?
Она медленно повернулась к Конлану. Как ему сказать?
— Иди сюда.
Звук его голоса действовал на Энджи завораживающе. Не в силах противостоять, она бросилась к нему в объятия.
Надо ему все рассказать. Сейчас же. Если она хочет, чтобы они были вместе, она должна рассказать ему.
— Конлан…
Он нежно поцеловал ее, отстранился и посмотрел на нее, и ей показалось, что она тонет в бездонной голубизне его глаз.
— Просто не верится, что ты отдала детские вещи. Энджи, я так горжусь тобой. До вчерашнего дня я и не подозревал, что продолжаю носить в себе все свои опасения. А теперь я ничего не боюсь.
— Ах, Кон, нам надо…
Он опустился перед ней на одно колено и, улыбаясь, протянул ей обручальное кольцо.
— Я придумал, что с ним делать. Стань снова моей женой.
Энджи в ошеломлении буквально рухнула перед ним на колени.
— Я люблю тебя, понимаешь, Кон? Всегда помни об этом. Папа часто повторял, что моя любовь к тебе огромнее, чем океан.
Ее реакция удивила Конлана.
— Я ожидал услышать всего лишь короткое «да», а потом рассчитывал перебраться в кровать, — усмехнулся он.
— Мое «да» нельзя выразить проще, но прежде мне нужно кое-что рассказать тебе. Не исключено, что из-за этого ты передумаешь.
— Жениться на тебе?
— Да.
Он довольно долго мрачно вглядывался в ее лицо и наконец произнес:
— Давай. Бей.
Энджи набрала в грудь побольше воздуха и начала:
— Вчера, когда я звонила тебе, я была в прекрасном настроении. Мне не терпелось добраться до дома и отдать вещи Лорен. — Она встала, подошла к окну и устремила взгляд вдаль, на водную гладь. — Когда я приехала, Лорен плакала. С ней был Дэвид. — Энджи услышала, как заскрипели старые половые доски. Кон тоже встал и подошел к окну. Энджи не повернула головы. — Она получила бюджетное место в университете. Ее мечта сбылась.
— И?
— И это все изменило, — тихо ответила Энджи, повторяя слова Лорен. — Возможно, если бы ее ребенок был постарше, она бы справилась, но ей не потянуть учебу с двухмесячным младенцем на руках. Она не сможет одновременно учиться в университете, работать и заниматься новорожденным.
— И? — снова произнес Конлан чужим голосом.
Энджи зажмурилась.
— Она хочет отдать мне ребенка для усыновления. Она думает, что так для него будет лучше.
— Наверное, для ее ребенка так действительно будет лучше. Она слишком молода. — Конлан подошел к Энджи, встал за ее спиной, но к ней не прикоснулся.
— Она сказала: «Возьми моего ребенка». Вот так просто. — Энджи вздохнула. — Я почувствовала себя так, будто на меня наехал грузовик. Все случилось слишком быстро.
— И ты ответила «да», — подавленно произнес он.
Энджи повернулась к нему. Она была ему благодарна за то, что он хотя бы полностью не отверг эту идею.
— А какой у меня был выбор? Я люблю Лорен. Возможно, мне не следовало впускать ее в свое сердце. Нет, я говорю не то. Я рада, что впустила ее. С ее помощью я обрела саму себя. И тебя. — Она обняла его за шею и притянула его лицо к себе, вынуждая его посмотреть ей в глаза. — А что, если бы об этом нас попросила Софи?
— Она — не Софи, — сказал он, и она поняла, как больно ему произносить эти слова.
— Она напуганная семнадцатилетняя девчонка, которая нуждается в любви и заботе. Как я могла ответить ей «нет»? Разве я могла предложить ей отдать ребенка чужим людям? Ведь у нее есть я. Мы.
— Черт бы тебя побрал, Энджи! — Конлан вывернулся из ее объятий и запел в другую комнату.
Энджи понимала, что не надо идти за ним, что нужно дать ему время все осмыслить, однако она так боялась снова потерять его, что забыла об осторожности.
— Разве мы можем сказать «нет» на это? — Она прошла вслед за ним. — Может, ты и тренер Малой лиги…
— Не надо!
Энджи с трудом узнала его голос.
— Разве мы можем ответить «нет»? — повторила она свой вопрос, на этот раз тише. Ей вспомнился тот день, когда она пришла к нему на работу и встретилась с Дайаной, и та сказала: «За этот год я дважды видела, как он плачет в своем кабинете».
Конлан запустил пальцы в волосы и помотал головой.
— Сомневаюсь, что у меня хватит сил еще раз пройти через это. Прости.
Энджи закрыла глаза: коротенькое «прости» причинило ей страшную боль.
— Понимаю, — опустив голову, проговорила она. Он прав. Разве они — она — могут снова рисковать всем? Глаза ее наполнились слезами. Выхода, устраивающего всех, нет. Она не может снова потерять Конлана, но как она может сказать «нет» Лорен? — Кон, я так тебя люблю, — прошептала она.
— Я тоже тебя люблю. — Он произнес это так, будто любовь к ней была для него страшным проклятием.
— У нас появился бы шанс, — сказала Энджи.
— Мы уже обсуждали это, — мрачно напомнил он. — Ты хоть понимаешь, каково мне было тогда? Я же постоянно спасал тебя и осушал твои слезы, а ты рыдала и рыдала. Я слушал твой плач, и меня мучила мысль: а не я ли виноват во всем этом.
Энджи погладила его по щеке.
— Ты тоже плакал.
— Да, — хрипло проговорил он.
— Но я не осушала твои слезы. Не могла, потому что не видела, как ты плачешь.
— Твоя боль была так велика…
— Сейчас все по-другому, Кон. И мы другие. Мы могли бы стать командой. Возможно, Лорен решится отдать нам ребенка, и тогда исполнится наша мечта — стать родителями. А возможно, она передумает, но мы все равно будем вместе. Так или иначе, мы выстоим, клянусь. — Она опустилась на одно колено. — Конлан, возьми меня в жены.
Он долго смотрел на нее, его глаза блестели от невыплаканных слез.
— Черт тебя подери, — произнес он, тоже опускаясь на колени. — Я не могу жить без тебя.
— И не надо. Пожалуйста… — Она поцеловала его. — Доверься мне, Конлан. Нас больше ничто не разлучит.
Лорен услышала, как к дому подъехала машина Дэвида, и открыла входную дверь. Дэвид поднялся на крыльцо. Впервые за многие месяцы он был оживлен и радостен.
«— Ну что, готова? — спросил он, беря ее за руку.
— Готова.
Они сели в машину. По дороге к поселку «Маунтенер» Дэвид говорил о своем «порше». Обо всех этих технических характеристиках и несравненных достоинствах. Лорен видела, что он страшно напряжен, однако его нервозность, как ни странно, успокоила ее. Когда они подъехали к дому, он выключил двигатель, глубоко вдохнул и выдохнул и повернулся к ней:
— Ты уверена?
— Уверена.
— Тогда пошли.
Они прошли по мощеной дорожке к огромному особняку Хейнзов. Дэвид отпер дверь.
— Мам? Пап? — позвал он, войдя внутрь.
— Ты уверен, что они дома? — шепотом спросила Лорен, дергая его за руку.
— Они дома. Я предупредил их, что нам надо поговорить.
Мистер и миссис Хейнз появились перед ними внезапно, будто по волшебству. Казалось, они стояли за углом и только ждали подходящего момента. Миссис Хейнз сразу устремила взгляд на сильно округлившийся живот Лорен. А вот мистер Хейнз намеренно старался не смотреть на нее. Он предложил всем пройти в нижнюю гостиную, где все было выдержано в безликой кремовой гамме и где ничто не нарушало порядка.
Если не считать, естественно, беременную девчонку.
— Итак, — произнес он, когда все расселись.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила миссис Хейнз. Ее голос прозвучал напряженно, она явно избегала встречаться взглядом с Лорен.
— Сильно поправилась, но чувствую себя отлично. Врач говорит, что все идет хорошо.