А наши прогулки в парке?
Греет летнее солнце. В одной руке я держу сахарную вату, вторая ладошка утопает в папиной. Его ладонь горячая-горячая. Я вдыхаю запах цветущей липы, откусываю кусочек ваты – и во рту становится сладко-сладко.
А потом он просто исчез. Точнее, бросил на прощанье:
– Я позвоню тебе, – и ушёл.
Я ждала. Скандалила с учительницей, отказываясь выключать звук и сдавать телефон на уроках. Засыпала, смотря в экран. Просыпаясь, первым делом проверяла пропущенные вызовы. Позвонить сама не решалась. Когда мне только купили телефон, я звонила родителям каждые пять минут, но вечером мама сказала:
– Мы работаем: звонки только для экстренных случаев.
– А будешь продолжать, мы отберём телефон, – строго добавил папа. Мама посмотрела на него и покачала головой, но ничего не сказала.
Но как-то я не могла уснуть, снова и снова проверяя телефон. Мне захотелось пить, и я пошла на кухню за водой. Свет горел, а дверь была прикрыта. Мама говорила по телефону. Я не собиралась подслушивать, но открыть дверь я не успела. Мама раздражённо сказала:
– Не кричи на меня: не денег прошу. Ты сам обещал, ребёнок ждёт, – я замерла, а мама молчала.
Слышался шум динамика, но слов было не разобрать. Затем мама будто выплюнула:
– Ты, Орлов, не орёл, а крыса!
Раздался удар. Я поняла: мама бросила телефон на стол. Затем послышался тяжёлый вздох и скрипнула табуретка. Я потянула дверь на себя. Мама обернулась.
– Я… – «пить» хотела сказать я, но вместо этого разрыдалась. Мама подалась вперёд и потянула меня к себе, усадила на колени.
– Машуня, милая моя Машуня, – мама гладила меня по волосам и покачивала.
Отец позвонил утром, когда я была в школе, но в тот день я оставила телефон дома.
И в парк я тоже больше не ходила. Мы с мамой ходили в кино или театр. Только недавно Саша, мой одноклассник, позвал меня погулять. Липы ещё не цвели, а вот вату он мне купил. Схватил её из рук продавца и чуть не уронил. Протянул мне, наши пальцы на мгновение соприкоснулись. «Какие горячие», – подумала я, а Саша покраснел.
– Полетели высоко-высоко, – раздались сзади мужской голос и звонкий детский смех.
Я обернулась. Мужчина кружил над головой золотоволосую малышку в платье принцессы. Многослойная юбка закрывала руки взрослого, и казалось, будто девочка парила над его головой.
– Аккуратнее, – волновалась женщина рядом.
Конечно, это был совсем другой мужчина, но именно тогда у меня осталась только фамилия. Я слышала её от ругающихся учителей: «Орлова опять!..», от надоедливых одноклассников: «Ну, что, Орлова, опять ползаешь, как уж?», от шушукающихся соседей за спиной: «Вы слышали, у Орловых…»
Орлова, Орлова, Орлова!
– Маша, с тобой всё хорошо? – Саша попробовал поймать, но не успел: вата упала на землю. Парень печально развёл руки.
– Извини.
– С тобой точно всё хорошо? Ты будто привидение увидела. – Саша сжал мои ладони.
– Нет, ничего, – помотала я головой, чувствуя, как его тепло согревало мне пальцы.
– Купить другую? – Саша отпустил меня и поднял вату, чтобы выкинуть в урну.
– Нет, она всё равно вкусная только в детстве.
Именно тогда я и приняла это решение.
– Девушка, вы меня слышите? – сотрудница МФЦ ждала моего ответа.
– Да, всё верно, – я кивнула. – Согласие мамы там приложено.
– Хорошо, Матвеева Мария Андреевна.
Я вздрогнула.
– Отчество я тоже хочу поменять.
Алла Родионова. Поисковый отряд (победитель читательского голосования)
У меня пропал дедушка. Как пропал? Легко и просто. Не вернулся с дачи вовремя. Обычно в осенне-зимний период он приезжает с дачи не позднее трёх часов дня. Сейчас пятнадцать минут шестого. Его нет. Почему я так поздно заметил пропажу? Я пришёл со школы и уснул.
С дедушкой связи нет. Он не любит пользоваться телефоном. Не хочет запоминать эти кнопочные комбинации. Что уж говорить про смартфон. Он для него совсем неандертальского происхождения.
Надо звонить родителям. Но страшно. Наругают. Ещё страшнее, если с дедушкой что-то случилось. Всё же ему восемьдесят два года. Старенький. Хоть и бойкий.
Решаюсь. Звоню папе:
– Пап, дедушка пропал.
– Как пропал?
– Не приехал ещё.
– Ты почему так поздно звонишь?
– Я устал в школе. Пришёл и сразу уснул.
– Спал? Устал?
Папа будто пытался взвесить, насколько это веская причина. Он говорил спокойно, но не мягко. Без злобы, но не по-дружески. Я насторожился. Будет ли меня ругать?
– Ладно, сейчас приеду.
А я и сам не рад, что спал. Не рад и тому, что меня не наругали. Кажется, будто если папа громко и с раздражением сделал бы выговор, мне бы полегчало. А что теперь? Чувствую свою вину.
Нет, я так этого не оставлю. Сам отправлюсь на поиски. Собираю рюкзак, разбиваю копилку с мелочью для проезда. Выглядываю в окно и замираю. Меня застопорила темнота, ночная мгла. Я как-то совсем забыл, что сейчас так рано темнеет.
Чёрную заоконную гладь прорезают вспышки света. Ко двору подъехала машина. Прислоняюсь к стеклянному телевизору и вглядываюсь. Это папин «фольксваген».
– Ты куда собрался? – с порога спрашивает отец.
– На дачу.
– Тоже потеряться захотел?
Вот так всегда. Решать примеры с десятичными дробями я вырос, посидеть с двоюродным братом-пятилеткой – запросто, вынести мусор, заправить постель – это даже не обсуждается. А завести собаку нельзя – не справлюсь. Поехать в лагерь – не самостоятельный ещё. Странный какой-то возраст. Как понять, для чего я вырос, а для чего мал? Сейчас обиднее всего. Мне очень важно найти дедушку. Если разобраться, наверное, и правда я виноват в его пропаже.
– Пап, я, наоборот, помочь хочу.
– Сейчас ты нужен дома. Я еду на дачу. А ты жди дедушку. И ещё: обзвони всех наших, узнай, кто, где, когда видел его в последний раз.
– Хорошо, сделаю.
Я позвонил тёте Лене и дяде Саше. Деда сегодня никто не видел. Обеспокоенные родственники просили держать в курсе дела и интересовались, чем могут помочь.
– Это к папе. Он возглавляет поисковый отряд.
Когда я вслух сказал эту фразу, память подсказала идею: позвонить в поисковый отряд «Лиза Алерт». Ещё в прошлом году к нам в школу приходили волонтёры и рассказывали истории про спасение людей и что делать, если потеряемся.
В интернете я быстро нашёл их телефон и, не задумываясь, набрал нужные цифры.
– Алло, здравствуйте! У меня пропал дедушка. Вы сможете помочь?
– Давайте сначала соберём данные. Фамилия, имя, отчество пропавшего, дата рождения, где проживает, куда предположительно отправился, когда пропал, в чём был одет?
Я отвечал на вопросы по порядку, немного волновался.
– Уточните, как вас зовут и кем приходитесь пропавшему.
– Павел, внук. То есть правнук.
Видимо, мой голос недостаточно повзрослел, и оператор поинтересовался:
– Сколько вам лет?
– Четырнадцать.
– Есть кто из взрослых поблизости? Можете передать трубку родителям?
Ну вот начинается, и здесь мой возраст опять не подошёл.
– Папа уехал обследовать дачу, а мама ещё не пришла с работы, – раздражённо пробубнил я в трубку.
– Мы передадим заявку. И пусть кто-нибудь из взрослых нам перезвонит.
Я сделал всё, что мог. Или нет? Мучительно стал думать, куда ещё мог отправиться дедушка. И тут вспомнил, как на днях он интересовался, не пошли ли грибы.
Предположение о новом месте поиска я передал папе, как только он пришёл.
Папа не отпускал телефон из рук. Обзвонил все больницы. Заявил о пропаже в полицию и передал новую грибную информацию отряду «Лиза Алерт».
– Паш, я сейчас еду с отрядом на поиски. Ребята решили начать с леса. А ты оставайся ждать.
– Я с вами хочу. Буду помогать, я смогу. Мама скоро придёт. Она и подежурит дома.
Заметно было, что папе препираться некогда.
– Ну хорошо. От меня ни на шаг.
Ночной лес встретил нас неприветливо. Сыро, холодно, темно. Команда «Лиза Алерт» в количестве пяти человек уже была на месте. У всех были рации, они проверяли связь. Координатор раздал фонари. Мы выстроились в шеренгу, как на уроке физкультуры, и нырнули в темноту.
В лесной чаще то тут, то там вырастали гигантские медведи, голодные волки и клыкастые кабаны. На самом деле это моё воображение выхватывало поваленные деревья и кустарники и рисовало самых опасных хищников. Мне с папой и спасателями, со светом и рациями страшно здесь, а каково дедушке?
Лес оказался неглубоким. Так, небольшие посадки деревьев, разделяющие две дороги. Вскоре мы вышли на трассу. Дедушку не нашли.
Следующий поисковый пункт – дача. Не успели мы подъехать к саду, как папе позвонили. Из трубки кричали:
– Мы нашли вашего дедушку! Сейчас привезём.
Во дворе нашего дома собрались все родственники. Дедушка был сам не свой. Какой-то потерянный. Он, конечно, таким и был. Но мы-то его нашли. А он будто и не поймёт, что уже дома, в безопасности. Мы его обнимаем, обливаем слезами и спрашиваем:
– Где ты был?
– За грибами ходил. В лесу наткнулся на болото. Пока его обходил, стемнело. И я заплутал.
– Как же ты в лесу ночью ориентировался?
– Шёл на звук. Вдалеке я слышал шум от автомобильной трассы.
– Теперь-то не будешь ходить за грибами?
– Конечно, нет. Я проверил, их там нет, – чувство юмора дедушку не покинуло даже в столь стрессовом состоянии. – Да, всё хотел спросить, кто эти ребята, что меня подвезли? Откуда знают моё имя? Где я живу?
– Это специальный поисковый отряд. Они разыскивают пропавших людей.
– Так я и не пропадал, – удивился дедушка. – К утру бы пришёл.
Дедушка выглядел спокойным и умиротворённым. А я? Я стою, прислонившись к подъездной двери и пытаюсь унять трясущиеся ноги. Смотрю на небо – я хочу найти в нём успокоение, наверное. А там, сквозь темноту пробиваются первые лучи. Солнце отгоняет остатки ночи, и так радостно мне вдруг становится – приходит новый день! И я понимаю, что тоже так хочу. Дарить людям хорошие новости, произносить эту долгожданную фразу: «Нашли. Жив». И я решаю, прямо здесь и сейчас – буду волонтёром. Ведь для этого не нужно ждать, когда я вырасту, в любом возрасте можно быть солнцем.