Я собиралась прокрасться в класс и стащить лист бумаги и чью-нибудь ручку, чтобы порисовать, но тут в коридоре показалась мама — как будто больше некому было появиться! — она тащила какого-то малыша из младших классов, которого стошнило на ребят. Маме это явно не доставляло никакого удовольствия, а еще меньше ей хотелось общаться со мной.
— Право, Мартина, что ты тут делаешь? Ты прекрасно знаешь, что во время ланча в класс заходить нельзя, — нахмурилась она.
— Извини, мама, — я тут была в библиотеке и…
— «Извините, миссис Майклс», — сказала мама. Она придерживалась этого глупого правила, по которому мы должны были так официально называть ее в школе. — А теперь сразу же уходишь.
— Наверное, у тебя, мам… ой, у вас, миссис Майклс, нет с собой лишней ручки? — спросила я.
— Миссис, пожалуйста, меня сейчас снова вырвет! — заныл малыш.
— О господи! Быстро иди в туалет! Мартина, отправляйся на улицу, — сказала мама.
Пришлось ждать, когда я окажусь дома, чтобы нарисовать новое удивительное приключение Могучей Марты. Джейдин одолжила мне одну из ручек, так что я, придя из школы, сразу смогла начать рисовать. Я делала все картины разными по размеру, мои персонажи иногда высовывали руку, или ногу, или лапу, или клюв из главной рамы. Огромного королевского белого медведя я нарисовала во всю высоту страницы, а потом сделала горизонтальную картину с множеством маленьких пингвинов, которые топали по снегу, а на следующей странице изобразила Могучую Марту, съезжающую вниз по громадной ледяной горе с верхнего левого угла в нижний правый.
Я побежала в гараж показать картины папе. Он был занят — собирал детали наших новых полок и шкафа.
— Эй, Марти, — сказал он, но даже не поднял на меня глаз.
— Эй, пап, глянь-ка на мое новое приключение Могучей Марты.
— Кудряшкин, я очень хочу это посмотреть, но только не сейчас. Видишь, я занят.
— Ой, пап, ну можно я тебе покажу? Смотри, как я хорошо рисую белых медведей и симпатичных маленьких пингвинов — только посмотри!
— Да-да, я хочу посмотреть, но дело в том, что я пытаюсь собрать ваши полки, а это как громадная картинка-пазл, и в данный момент я слегка застрял.
— Пап, не волнуйся, я тебе помогу. — Я наклонилась и подняла несколько деревянных планок.
— Ой, нет, не трогай! Я как раз только начал соображать что к чему!
— Извини!
— Марти, пожалуйста, удались, — сказал папа.
И я ушла искать маму, но она была в своей новой, с иголочки, швейной комнате с Мелиссой. Мама прострачивала на швейной машинке платье-мак — юбка в виде множества красных лепестков и черный бархатный лиф. Мелисса сидела на полу скрестив ноги и шила что-то черное. Большое и круглое по форме.
— Мелисса, что это?
— Это мягкая подушка для нашей комнаты, — гордо сказала она.
— А-а, — сказала я, немедленно потеряв интерес. — Посмотри мои новые приключения Могучей Марты.
— Нет, спасибо, — сказала Мелисса. — Опять ты со своим глупым комиксом про Могучую Марту. У тебя все комиксы одинаковые. Она просто большая ты, которая носится туда-сюда и делает свои зэп-зэп-зэп.
— А вот и не одинаковые. Например, мое новое приключение. Там Могучая Марта на Северном полюсе, и там есть белые медведи и пингвины.
— Возможно, — сказала Мелисса, продолжая шить.
— Мам, ну а ты посмотришь? — сказала я.
— Минутку, дорогая. Я как раз соединяю лиф с юбкой, и это очень мудреное дело.
Я тяжело вздохнула и потопала в свою комнату. Только это была совсем не моя комната — это была розовая комната Мелиссы с моей двухэтажной кроватью, затиснутой в угол, и со всеми моими вещами в картонных коробках, ожидающими, когда будут готовы полки. Я настояла на том, чтобы сложить всех моих домашних животных головой наружу, чтобы они хотя бы могли нормально дышать.
— Смотрите, ребята, — сказала я, садясь на корточки около самой большой коробки. — Хотите увидеть мой новый комикс, игру с Могучей Мартой?
Они не могли нормально это рассмотреть, сидя будто в клетке. Уилма-кит не могла даже украдкой бросить взгляд, потому что, скрученная в рулон, она лежала на самом дне коробки. Я слышала, как она печально звала меня, издавая тихие щелчки и мычание.
— Уилма, пришло время выйти на поверхность, — сказала я, хотя и обещала держать все свои игрушки плотно упакованными, пока папа не закончит делать полки. Но он, казалось, будет делать их вечно, а мои бедные создания определенно требовали выпустить их наружу. Я быстро опрокинула коробку, и они стали весело выбегать на пол.
Я позволила им немного покувыркаться, чтобы размять ноги и избавиться от судорог. Мои лошади помчались по розовой прерии, Попрыгунчик укатился в темный угол, Уилма выпрыгнула прямо в широко разлившийся океан, Бэйзил заскользил в черных джунглях, Перси стал искать муравьев под туалетным столиком, Полли расправила крылья и взлетела на блестящую черную планету в вышине. Она слегка стукнулась, но, надеюсь, не нанесла планете никаких серьезных повреждений.
— Ну вот, все, наконец свобода, — сказала я. — О’кей, я покажу вам мое последнее приключение Могучей Марты. Вам точно это понравится. Оно переполнено животными — удивительными свирепыми белыми медведями и смешными маленькими пингвинами, — и Могучая Марта спасает положение, как всегда.
Я встала посреди комнаты на колени и стала рассказывать им историю, показывая каждую картинку, причем говорила я разными голосами, рычала, и крякала, и трещала. Я была так поглощена этим занятием, что не услышала, как Мелисса потопала в туалет. Но она меня услышала.
— Ты орешь как настоящий псих, — сказала она, всовывая голову в дверь. И тут же завопила: — Ты что делаешь?! Разбросала свои отвратительные старые игрушки по всей моей комнате!
— Теперь это и моя комната. Я просто рассказывала им сказку. Им было скучно сидеть в коробке.
— Ты сама тупое чудовище! Положи их назад! — потребовала Мелисса, собирая все игрушки подряд и запихивая их в коробку вверх ногами.
— Прекрати! Ты делаешь им больно!
— Не дури. Как им может быть больно? Это же только старые тряпки и пластик. И скажи на милость, это что такое? — Мелисса схватила бедняжку Перси и уставилась на него. — А я-то не могла понять, куда это пропала щетка для волос — повсюду ее искала. И вот она. Смотри, что ты с ней сделала — она же совершенно грязная!
— Теперь это мой дикобраз.
— Нет, это моя щетка для волос. — И Мелисса схватила Перси и стала отрывать маленькое мягкое тельце от его иголочек.
— Перестань, ты делаешь ему ужасно больно! — закричала я и попыталась остановить ее.
— Не смей ко мне прикасаться! Нам запрещено драться, и тебе это известно, — сказала Мелисса.
— Известно, но мне все равно, — и я толкнула ее.
Это был всего лишь легонький толчок, но Мелисса согнулась и, потеряв равновесие, упала на попу. При этом она задрала голову — и увидела Полли, которая пыталась усесться на покосившейся люстре.
— Ой, нет! Ты сломала мою люстру! Ты ненавистная свинья! — завыла Мелисса. — Мам! Мам, смотри — видишь, что наделала Марти!
— Ты подлая сплетница, — сказала я.
Я надеялась, что мама слишком занята, чтобы прийти и заниматься расследованием. Напрасно надеялась.
— Девочки, что там у вас? — сердито крикнула мама и вошла в нашу комнату. — Снова воюете? — спросила она. — Марти, скажи на милость, во что ты играешь? Я же просила, чтобы ты держала все свои старые игрушки в этих коробках, пока папа не повесит полки.
— Что ж, я теперь даже и поиграть не могу?
— Конечно можешь — но играй с каждым зверем по отдельности.
— Мам, смотри! — Мелисса со значением показала наверх.
Мама посмотрела.
— Ох, Марти, у меня от тебя начинает кружиться голова, — вздохнула она.
— Она сломала люстру! — захныкала Мелисса. — Она сделала это нарочно.
— Нет, не нарочно! Просто Полли хотела куда-то присесть, — объяснила я.
— Перестаньте кричать, — сказала Мама. — Обе сидите здесь, пока я не принесу кухонную стремянку.
— Ты уже разрушила мою комнату, — шипела Мелисса.
— А ты разрушила всю мою жизнь, — ответила я.
— Ты портишь все на свете, — сказала Мелисса, выпихивая ногой бедного Бэйзила с черного ворсистого ковра.
— Не смей его бить! Ты делаешь ему больно!
— Он не живой, это чучело, сделанное из старых колготок, и выглядит оно ужасно.
— А он думает, что это ты выглядишь ужасно, и он презирает тебя. Ты уж следи, чтобы он не выполз среди ночи, и не обвился вокруг твоей шеи, и не задушил тебя до смерти! — Я решила ее напугать.
— Ага, и ему лучше бы последить, чтобы я не взяла экстраострую бритву и не отрезала его глупую голову, — сказала Мелисса.
Мама, запыхавшись, притащила кухонную стремянку, взобралась по ней, отцепила Полли и поправила люстру.
— Ну вот! — сказала она. — Мелисса, все в порядке. Люстра цела, ее просто нужно было выпрямить.
— Видишь! — сказала я.
— Но ты никогда не должна класть своего попугая на лампу, — сказала мама, спускаясь со стремянки.
— А я никуда ее и не клала, она сама взлетела, — ответила я, протягивая руку за Полли. Но мама мне ее не отдала.
— Перестань наконец выдумывать. Ты уже слишком большая для всех этих глупых игр. И запомни: класть какую бы то ни было игрушку около лампочки опасно. Лампы очень сильно нагреваются. Твоя несчастная попугаиха могла получить ожог. И даже мог бы начаться пожар, — сказал мама.
— Ой, нет! Я ей больше не позволю приближаться к лампе. — Я забрала у мамы Полли и стала укачивать ее на руках.
— А пока положи всех зверей обратно в коробки и помоги нам с Мелиссой шить ваши подушки, — попросила мама.
Я не хотела шить эти дурацкие подушки, но мама настояла. Она дала мне большой кусок черного бархата и показала, как сшивать бока.
— Это очень просто, — сказала мама. — Посмотри, как аккуратно делает Мелисса.
Наклоняясь, чтобы рассмотреть костюм мака, я показала Мелиссе язык. А потом стала шить. Это было ужасно скучно — но до тех пор, пока черный бархат не зашевелился и я не догадалась, что он превращается в огромного круглого черного медведя. Я не могла сделать ему нормальные руки, ноги и голову, но из кусочка красного ситца пришила медведю малюсенькие глазки, нос и рот, так что у него, по крайней мере, появилось лицо.