— А-а, Луиза!
— Простите, я…
— Я хотел бы поговорить с вами в своем кабинете. Прямо сейчас.
«Еще бы не хотел, — подумала я. — Само собой». Он повернулся и пошел прочь. Я с отчаянием посмотрела на дверь, за которой лежали чистая одежда, дезодорант и зубная паста. И с тоской подумала о второй чашечке кофе. Но мистер Гупник был не из тех людей, кого можно было заставлять ждать.
Я бросила взгляд на экран телефона и потрусила за ним.
Когда я вошла в кабинет, мистер Гупник уже сидел за письменным столом.
— Мне ужасно жаль, что я на десять минут опоздала, — начала я. — Обычно я не опаздываю. Мне пришлось…
Выражение лица мистера Гупника было непроницаемым. Я заметила сидевшую у кофейного столика Агнес, тоже в спортивном костюме. Ни один из них не предложил мне сесть. И нечто неуловимо зловещее в атмосфере комнаты заставило меня мгновенно протрезветь.
— У нас что-то… случилось?
— Я надеюсь, вы мне об этом скажете. Сегодня утром позвонил мой аккаунт-менеджер.
— Ваш — кто?
— Человек, который следит за моими банковскими операциями. И я хотел бы знать, как вы можете объяснить вот это.
Он подтолкнул в мою сторону лист бумаги. Это была выписка с банковского счета, с подчеркнутыми итоговыми суммами. У меня до сих пор все плыло перед глазами, но я четко увидела ряд цифр, пятьсот долларов в день, в графе «Снятие наличных денег со счета».
И в этот самый момент я обратила внимание на выражение лица Агнес, которая упорно разглядывала свои руки, плотно сжатые губы превратились в тонкую полоску. Она бросила на меня мимолетный взгляд и снова опустила глаза. Я превратилась в соляной столб, по спине струился ручеек пота.
— Аккаунт-менеджер сообщил нечто весьма любопытное. Очевидно, незадолго до Рождества с нашего совместного банковского счета была снята значительная сумма денег. Наличные снимались каждый день в ближайшем от нас банкомате небольшими суммами, на которые, как предполагалось, никто не обратит внимания. Менеджер заметил это лишь благодаря наличию программы антифрод для отслеживания мошеннических действий при использовании любой из наших банковских карт, операции по ежедневному снятию пятисот долларов были отнесены в разряд нетипичных. Обеспокоенный полученной информацией, я, естественно, в первую очередь поинтересовался у Агнес, но она сказала, что ничего не знает. Тогда я попросил Ашока предоставить записи системы видеонаблюдения за интересующие меня дни. Люди из моей службы безопасности сравнили время на этих записях со временем снятия наличных в банкомате, и получилось так, Луиза, — мистер Гупник посмотрел мне прямо в глаза, — что единственным человеком, который в эти часы выходил из здания и входил обратно, были вы. — У меня глаза полезли на лоб, а мистер Гупник тем временем продолжил сеанс разоблачения: — Конечно, я мог бы запросить у соответствующих банков записи видеонаблюдения их банкоматов за те часы, когда снимались пресловутые пятьсот долларов наличными, но не хотел втягивать их в эту неприятную историю. Поэтому я был бы счастлив получить у вас объяснение того, что здесь происходит. И каким образом почти десять тысяч долларов были сняты с нашего общего счета.
Я посмотрела на Агнес, но она поспешно отвела глаза.
Во рту еще больше пересохло.
— Мне нужно было сделать кое-какие рождественские покупки. Для Агнес.
— Для этого у вас есть карточка. Где четко отражено, какие магазины вы посещали. Более того, вы должны были предъявить чеки за все покупки. Что, как подтвердил Майкл, вы и сделали. Однако наличные деньги… С ними не все так прозрачно. У вас остались чеки за покупки?
— Нет.
— А вы можете сказать, что именно вы покупали?
— Я… нет.
— В таком случае, Луиза, куда делись эти деньги?
У меня язык присох к гортани. Я судорожно сглотнула, после чего сказала:
— Не знаю.
— Вы не знаете?
— Я ничего… у вас не крала. — Кровь бросилась мне в лицо.
— Получается, Агнес лжет?
— Нет.
— Луиза, Агнес знает, что я дам ей все, чего бы она ни попросила. Откровенно говоря, если она за день потратит в десять раз больше названной суммы, то я и глазом не моргну. Поэтому у нее нет абсолютно никаких причин тайком снимать деньги в ближайшем банкомате. Итак, я в очередной раз спрашиваю вас, Луиза: куда делись деньги? — (Я запаниковала. И внезапно поймала взгляд Агнес. На ее лице была написана немая мольба.) — Луиза?
— Вероятно, я… Возможно, я их взяла.
— Вы, возможно, их взяли?
— На шопинг. Не для себя. Можете обыскать мою комнату. И проверить мой банковский счет.
— Вы истратили десять тысяч долларов на «шопинг»? И что же, интересно, вы покупали?
— Да так… по мелочам.
Мистер Гупник резко опустил голову, явно пытаясь обуздать гнев.
— Значит, по мелочам, — медленно повторил он. — Луиза, а вы отдаете себе отчет, что ваше пребывание в нашем доме — это вопрос доверия?
— Полностью отдаю, мистер Гупник. И отношусь к этому очень серьезно.
— У вас есть доступ практически ко всем внутренним механизмам этого дома. У вас есть ключи, кредитные карты, и вы до мельчайших подробностей знаете наш распорядок. И за это вы получаете достойное вознаграждение. Поскольку мы понимаем степень ответственности, которая ложится на ваши плечи, и рассчитываем, что вы оправдаете наше доверие.
— Мистер Гупник, мне нравится моя работа. И я никогда не стала бы… — Я умоляюще посмотрела на Агнес, но она продолжала понуро сидеть, вонзив ноготь в подушечку большого пальца.
— Вы действительно не можете объяснить, что случилось с деньгами?
— Я… я их не крала.
Он окинул меня долгим взглядом, словно чего-то ждал. Но не дождался. Его лицо окаменело.
— Вы меня сильно разочаровали, Луиза. Я знаю, Агнес вас нежно любит и вы ей очень нужны. Но я не могу держать в своем доме человека, которому не доверяю.
— Леонард… — не выдержала Агнес.
Мистер Гупник остановил ее взмахом руки:
— Нет, дорогая. Мы это уже проходили. Прошу прощения, Луиза, но я немедленно разрываю наше трудовое соглашение.
— Что-что?
— У вас будет час на то, чтобы освободить комнату. Вы оставите Майклу контактный адрес, Майкл будет на связи, чтобы вернуть все, что вам причитается. И, пользуясь возможностью, хочу напомнить вам насчет пункта о неразглашении, содержащегося в вашем контракте. Детали этого разговора не должны выйти из стен этой комнаты. Надеюсь, вы поймете, что это для вашего же блага.
Агнес побледнела как полотно:
— Нет, Леонард. Ты этого не сделаешь.
— Все, вопрос закрыт. Мне пора на работу. Луиза, время пошло.
Он встал из-за стола, ожидая, когда я уйду.
Я вышла из кабинета на дрожащих ногах. Майкл уже ждал под дверью. И он был здесь явно не для того, чтобы узнать, все ли со мной в порядке, а для того, чтобы препроводить меня в мою комнату. Похоже, начиная с этого момента я полностью лишилась доверия.
Я молча шла по коридору, не обращая внимания на ошеломленное лицо Иларии и разговор на повышенных тонах, доносящийся с хозяйской половины квартиры. А вот Натана нигде не было видно. Майкл застыл в дверях, и я, вытащив из-под кровати чемодан, начала лихорадочно открывать ящики и кое-как упаковывать вещи, так как время уже работало против меня. В голове звенело — шок и ярость мешали сосредоточиться, чтобы ничего не забыть. Я оставляла белье в помещении для стирки? Где мои тренировочные? И вот наконец, двадцать минут спустя, я была готова. Все мои пожитки сложены в чемодан, вещевой мешок и большую клетчатую хозяйственную сумку.
— Давай помогу. — Увидев, что я, нагруженная как верблюд, пытаюсь вытащить багаж из своей бывшей комнаты, Майкл взял у меня чемодан на колесиках. Что скорее было не жестом доброты, а проявлением деловых навыков. — Айпад? Рабочий телефон? Кредитка?
Получив от меня перечисленные вещи плюс ключи от дома, Майкл рассовал все по карманам.
Я шла по коридору, не в силах поверить, что это не страшный сон. Илария стояла в дверях кухни, сложив пухлые руки на перетянутом передником животе. Я отвернулась в ожидании потока брани на испанском или презрительного взгляда, специально приберегаемого для гнусных воровок. Но она просто шагнула ко мне, коснувшись моей руки. Майкл сделал вид, будто не заметил этого молчаливого проявления моральной поддержки. И вот мы уже оказались у входной двери.
— Прощай, Луиза, — отдав мне чемодан, произнес Майкл с каменным лицом. — Удачи тебе.
Я сделала шаг вперед. Тяжелая дверь красного дерева захлопнулась за моей спиной.
Я два часа просидела в закусочной. Я была в шоке. Я не могла плакать. Не могла злиться. Меня будто парализовало. Поначалу я надеялась, что Агнес как-нибудь все уладит. Найдет способ объяснить мужу, что он глубоко заблуждается. Ведь, как ни крути, мы были подругами. Поэтому я просто сидела и ждала, что с минуты на минуту здесь появится Майкл и, немного смущаясь, оттащит мои вещи обратно в «Лавери». Я то и дело поглядывала на экран мобильника и ждала сообщения: Луиза, произошло ужасное недоразумение. Но, увы, так и не дождалась.
Оставив наконец пустые надежды, я решила, что самое простое — это вернуться в Соединенное Королевство. Но мое возращение определенно внесет хаос в жизнь Трины, поскольку тогда им с Томом придется покинуть мою квартиру. К родителям я тоже не могла вернуться — и не только потому, что возвращение в Стортфолд было для меня словно нож в сердце. Уж лучше умереть, чем вернуться туда, потерпев двойное фиаско: в первый раз, упав в пьяном виде с крыши собственного дома, а во второй — потеряв любимую работу.
Ну и конечно, о том, чтобы пожить у Сэма, не могло быть и речи. Я грела руки о кружку с кофе, сокрушаясь, что сама отрезала себе все пути к отступлению. Можно было, конечно, попросить Джоша приютить меня. Но как-то неудобно обращаться с подобной просьбой к человеку, с которым у нас даже не было настоящего первого свидания.
А вдруг я не найду себе жилья, и что тогда мне делать? Я оказалась безработной и не знала, аннулировал ли мистер Гупник мое разрешение на работу, которое, по идее, действовало лишь до тех пор, пока был в силе мой контракт.