Она прошла через комнату к столу, за которым сидела Джулия с фотографией отца в руках.
– Здесь был кабинет Фрэнка? – спросила она, не отрывая взгляда от фото.
– Да, был.
Саре хотелось сказать «и остается», но в подобной сентиментальной чепухе не было никакого смысла. Отца этим не вернешь.
– Зачем тогда он держал на столе собственный портрет?
Сара улыбнулась:
– Мы всегда шутили, что на столе должен стоять портрет самого важного человека в твоей жизни. Когда-то я подарила эту фотографию отцу на день рождения, и он постоянно ворчал из-за нее, но все равно поставил здесь.
– А ты чувствовала, что он всегда ставит себя на первое место? – спросила Джулия.
Сара задумалась, не почудилась ли ей нотка разочарования в голосе сестры, и разозлилась. Джулия не могла разочароваться в отце, которого совершенно не знала. И не узнает из-за того, что натворила.
– Ничего такого я не чувствовала, – резко ответила Сара, забирая фото у Джулии, к большому ее удивлению. – Это была шутка. Папа никогда не ставил себя на первое место. Ни разу. Семья была для него всем. Он готов был умереть за нас… и умер за нас.
– Что ты хочешь сказать?
Сара отвернулась, все еще не веря, что говорит об этом с убийцей отца.
– Ты никогда не пыталась понять, почему Фрэнк поменялся местами с Гарри Дэруэнтом? Он ведь мог просто не вмешиваться или предупредить Гарри об опасности.
– Я думала об этом каждый день, – ответила Джулия.
Сара упрямо не желала смотреть на нее, выразить хоть каплю сочувствия или поддержки.
– На то были две причины, – сказала она, разглядывая склад сквозь панорамное окно. – Во-первых, если бы тебе удалось убить Гарри, в тот день или любой другой, и это убийство как-то связали бы с нами, то все мы ходили бы с мишенью на спине. А во-вторых, – обернулась она к Джулии, – он знал, что ты его дочь.
Сара старалась не думать о том, что должна была чувствовать Джулия, когда пришла к Фрэнку и заявила, что она его дочь, а тот выгнал ее, сказав, что не верит. Она любила отца и всегда будет любить, но жаль, что Господь не распутал эту ситуацию как-то иначе.
– Он знал, что ты именно та, за кого себя выдаешь, и что ты стоишь за этими убийствами. И все же пришел в отель вместо Гарри. Возможно, надеялся, что сможет поймать тебя на месте преступления и положить конец твоему безумному преклонению перед ним. Этого я не знаю. Но он пришел туда, чтобы защитить нас, защитить тебя. Так что не спрашивай меня больше о том, ставил ли Фрэнк Джейкобс себя на первое место, потому что более самоотверженного человека я в жизни не встречала.
Фотография вернулась на стол.
– Прости, – сказала Джулия.
Сара не поняла, за что извиняется сестра: то ли за убийство Фрэнка, то ли за оскорбление его памяти.
– Джулия, – вздохнула она, – что, по-твоему, будет дальше?
– Дальше? – нахмурилась Джулия.
Сара подошла к дивану, села и жестом подозвала ее к себе.
– Что будет с нами? – показала она на них обеих. – Дальше. Видишь ли, я условилась с Тэсс, что выдам тебя, как только найду маму, и тогда ты предстанешь перед судом за убийство. Так мы договорились.
– А я договорилась с тобой, что помогу найти маму, если ты поможешь мне сбежать от полиции, – ответила Джулия. – Не припомню, чтобы я соглашалась добровольно сдаться, когда мы ее найдем. Зря ты дала обещание, которое не сможешь выполнить.
– Что собираешься делать – снова убежать?
Джулия подобрала ноги под себя и уперлась локтями в колени.
– Я надеялась, обойдется без этого, – призналась она. – Думала, ты сумеешь объяснить Тэсс, что я сожалею о том, что сделала, и…
– А это правда? – вставила Сара.
– Что? – сдвинула брови Джулия.
– Ты сожалеешь о том, что сделала? Потому что это не мешает тебе спокойно спать по ночам. Я слышала, как ты храпишь.
– Шон Митчелл и Каллум Роджерс были мелкими противными выродками. Ты жалеешь, что они мертвы?
– Нет, но я и не убивала их.
– Тэсс тоже одного убила.
Сара вздрогнула. Это была правда. Пятнадцать лет назад Тэсс убила человека по имени Даррен Лейн. Сара тогда исполнила сольный трюк, чтобы произвести впечатление на отца. Даррен, Шон и Каллум раскусили аферу и наверняка прикончили бы Сару, если бы Тэсс не пришла на помощь. Но, пытаясь спасти Сару, она убила Лейна. Именно поэтому Тэсс оставила семью и поступила в полицию – хотела жить на стороне добра. Но тут появилась Джулия и снова замутила воду.
– Это была отчасти самооборона. Она не замышляла убийство ради того, чтобы покрасоваться перед семьей.
– Тебе не приходилось этого делать, – пробурчала Джулия.
Сара поняла, что разговор свернул не туда.
– Хорошо, я поняла, что ты не жалеешь о смерти Шона и Каллума. Мне самой не очень-то их жалко. Но папа?
Джулия вскочила.
– Так нечестно! – заявила она, тыча пальцем в Сару. – С Фрэнком вышла ошибка, и ты прекрасно это знаешь. Ты так и будешь всю жизнь грызть меня за это?
– Это был мой отец! Ты убила его! – выкрикнула Сара. – За все эти месяцы я не упрекнула тебя ни единым словом. Сколько еще я могла держаться и не вспоминать о том, что это по твоей вине все пошло прахом?
Джулия приняла несчастный вид:
– Так все это было притворством? Ты говорила, что мы будем сестрами, что ты научишь меня своему ремеслу и мы станем работать вместе. Значит, ты просто лгала мне все это время?
Беда в том, что Сара сама не понимала, было ли это притворством. Она получила огромное удовольствие от путешествия с Джулией, похожего на одно большое приключение. Они сблизились, как настоящие сестры, как когда-то с Тэсс. Но точно так же, как и с Тэсс, между ними всегда оставался барьер, что-то невысказанное, мешающее подойти еще ближе. И если ее разногласия с Тэсс были профессиональными, то с Джулией все оказалось сложнее. При всем своем веселом нраве и невероятной притягательности, Джулия была психопаткой-убийцей без малейшего намека на принципы. Она убила их отца.
Джулия, ожидавшая более быстрого и содержательного ответа, чем Сара могла сейчас дать, кивнула и направилась к выходу.
– Подожди! – окликнула ее Сара.
Но сестра не обернулась, да и сама Сара не знала, что сказать.
Глава 12
– Бабетта Рэмзи, – ошеломленно повторила Тэсс. – Та самая Бабетта Рэмзи, с хозяйством которой сегодня утром случилась беда?
– Думаю, да, если ты веришь хоть слову из того, что сказала эта старая чокнутая корова, – ответила Лили. – Только я очень сомневаюсь, что у ее стада действительно ящур. Если хочешь знать, я считаю, у нее делегированный синдром Мюнхаузена[11] или что-то в этом роде.
Джером усмехнулся, а Тэсс опять закатила глаза.
– Делегированный синдром Мюнхаузена поражает матерей, а не фермеров.
– Ну, не знаю. Тогда она просто все преувеличивает.
– А если она не преувеличивает и кто-то намеренно заразил ее стадо ящуром… – медленно проговорила Тэсс. – Тогда у нас есть пятеро причастных к этому делу.
– Надеюсь, меня ты не считала.
Тэсс не отреагировала на реплику Лили.
– Один из них мертв, вторая разорена, а третью, возможно, арестуют по подозрению в убийстве.
– Ага, ты все-таки сосчитала меня! – воскликнула Лили.
Тэсс прикусила нижнюю губу.
– Остаются еще двое из этого пятиугольника. Харриет из паба и жена Руперта Миллингтона.
Лицо Лили медленно расплылось в злорадной усмешке.
– Ставлю на Харриет. Она ловко обращается с ножами. Впрочем, тебе должно быть известно и другое название пятисторонней фигуры, – добавила она, пожав плечами.
Лили обвела рукой комнату, и Тэсс вдруг осознала, что они повсюду: на китайских ветряных колокольчиках и цветочных горшках. Даже на чашке, которую она держала в руке, тоже был нарисован крохотный символ.
– Пентаграмма, – произнесла Лили почти с наслаждением, как показалось Тэсс.
Сара бесцельно бродила по Хай-стрит в Льюисе, под любым предлогом откладывая то, что должна была сделать. Сегодня она встречалась с матерью.
Несмотря на все уверения Джулии, Сара не позволяла себе поверить, что Лили жива… Пока Тэсс не сказала, что нашла ее в то самое время, когда Сара и Джулия разъезжали по Египту. Уж кто-кто, а Тэсс солгать не могла.
Сара открыла дверь в сувенирный магазинчик, полный брелоков и картинок в коробчатой рамке, открыток и копилок, занавесок с ироничными надписями и деревянных вывесок вроде: «А ЕСЛИ ХАЛИ-ГАЛИ – ЭТО ИМЕННО ТО, ЧТО НУЖНО?». Даже само название магазина было манерным: «Честь по Честни». Сара оглядела полки, раздумывая, не купить ли матери подарок, но тут же беззвучно отругала себя за глупые мысли. Что должно быть написано на такой открытке – «Со счастливым возвращением с того света»? Понятно, что не «мать года» или, например, «порядочный человек». Сара вздохнула. Все было до ужаса просто, пока не появилась Джулия.
– Вам чем-нибудь помочь? – спросила женщина за прилавком.
Сара подняла на нее взгляд. Симпатичная, лет тридцати пяти, длинные темные волосы с густой челкой. Она носила пальто, хотя в магазине было довольно тепло, только рукава закатала повыше. Разговаривая, она потирала пальцами сухую кожу на ладонях.
– Вы ищете что-то особенное?
– Нет, спасибо, я просто смотрю, – сказала Сара, а потом добавила из вежливости: – У вас здесь прелестные подарки.
– Спасибо, – улыбнулась женщина. – Я сделала их своими руками.
– Значит, это ваш магазин?
Женщина кивнула.
– Меня зовут Честни, – с легкой улыбкой представилась она. – Да. Я знаю, что это банально. Но если уж вам досталось такое имя, то можно, по крайней мере, превратить его в рекламный слоган.
– Мне нравится, миленько так. Пожалуй, я бы купила что-нибудь для мамы, – добавила Сара, сама не понимая, что заставило ее сказать такое.
Лили Дауз перестала быть ее мамой в тот день, когда сбежала, и Сара вовсе не собиралась делать ей подарки. Возможно, она просто решила попробовать это слово на вкус.