– За сколько убийств ее арестовали? – выкрикивает какой-то репортер.
– Какое обвинение ей будет предъявлено?
Обычное представление, цирковой номер с хорошо поставленной хореографией. Никто из журналистов и не рассчитывал на то, что инспекторы станут отвечать на вопросы. Однако они недооценили Джулию Джейкобс.
Это было похоже на сцену из «Чикаго». К полной неожиданности полицейских, которые сопровождали ее в участок, прекрасная молодая женщина повернула лицо к репортерам, подняла вверх руки в наручниках, сверкнувших серебром на тонких запястьях, и сняла очки, открыв камерам огромные, умоляющие глаза.
– Я никого не убивала, – сказала она, и ее голос донесся даже туда, где расположилась Тэсс со своей группой, с такой ясностью, как будто Джулия обращалась именно к ним. – И никто не сможет доказать, что я это сделала.
Раздраженный Уокер дернул Джулию за руку, что только усилило эффект от ее представления. Будь Тэсс домохозяйкой, сидящей сейчас у телевизора, она бы искренне поверила каждому слову этой молодой женщины. Никто бы не удивился, если бы к концу месяца у Джулии Джейкобс появились контракты на рекламу и участие в телешоу.
Сара вошла в паб, взглянула на экран и поморщилась:
– Можно это вырубить? Крутят одно и то же целый день.
Джером поднялся и выключил телевизор. Женщина, сидевшая через два стола от них, хотела было возразить, но затихла, увидев лицо Сары.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Тэсс.
– Не знаю, – вздохнула Сара. – Не понимаю даже, как должна себя чувствовать. У меня в жизни не было столько переживаний, будь они прокляты. Моя сестра за решеткой, и нам все еще нужно много сделать, чтобы моя мать не оказалась там же. У тебя нет для меня никаких новостей на этот счет?
– Да, переберемся на другую ветвь твоего фамильного древа, – оживился Джером. – У тебя есть соображения по поводу убийства Миллингтона? Как его труп попал в чучело Трампа?
– Он не попадал в чучело Трампа, – ответила Сара и взяла меню, делая вид, что не замечает, как у Джерома отвисла челюсть.
– Что ты хочешь этим сказать? Думаешь, на сцене снова появился первый персонаж? Эми… как там ее? Может быть, череп лежал у нее в сумочке и она просто подбросила его, когда Трамп скатился с костра, чтобы все выглядело так, будто он там и был все время?
– Мо-о-ожет быть, – протянула Сара, и Тэсс мысленно обругала сестру, решившую поиграть с ними.
Она прекрасно понимала, что это нелепое предположение.
– У Эми Манро не было с собой сумочки, – напомнила Тэсс Джерому. – И она не могла заранее знать, что чучело Трампа упадет прямо к ее ногам, дав ей возможность представить дело так, будто череп выкатился из него. К тому же вокруг были сотни людей, кто-нибудь да заметил бы, как она подбрасывает череп.
Джером с удрученным видом откинулся на спинку стула.
Тэсс обернулась к Саре:
– А может, ты не будешь ходить вокруг да около, а просто поделишься с нами своей идеей?
Сара улыбнулась Джерому, а Тэсс умилилась и удивилась тому, как он покраснел. Кажется, такого за ним прежде не водилось. К тому же она отчетливо помнила, как он объяснял ей, что чернокожие вообще не краснеют. Врун.
– Ах да, это же просто, – сказала Сара, и Тэсс стиснула зубы. – Вы же видели эту запись?
Она склонилась к ноутбуку Тэсс, что-то нажала и развернула для лучшего обзора. Все трое уставились в экран.
– Видели, видели, – проворчал Джером, когда появилось изображение безголового чучела Трампа.
Был ранний вечер. Кучки людей собрались на освещенном прожектором дворе поглазеть на то, как трое мужчин устанавливают чучело на тележку. Еще трое принесли голову Трампа, четвертый обмазал клеем толстую шею чучела, а остальные насадили на нее голову. В одном из мужчин Тэсс узнала Реджа – мужа Харриет.
– Если бы труп Руперта Миллингтона был внутри чучела, мы бы это заметили, правильно? – подчеркнула Сара. – Потому что головы у чучела еще не было. А через двадцать минут его уже покатили по улицам.
Тэсс раздраженно охнула.
– Да, мы знаем, что это совершенно невозможная чертовщина, поэтому и спрашиваем у тебя. К тому времени, когда чучело Трампа оказалось на костре, труп уже был на месте. И его видели сотни потрясенных зрителей.
– Не труп, – поправил Джером, поглядел на Сару и получил от нее одобрительный кивок. – Только череп. Он был внутри головы Трампа. Но это вовсе не обязательно должно означать, что и труп находился внутри чучела.
– Верно! – завизжала Сара и захлопала в ладоши. – Голову Миллингтона могли вставить туда в любой момент подготовки. Вернее, я бы предположила, что только один череп – уже обгоревший, который почти ничего не весит, так его гораздо проще спрятать.
Тэсс недоверчиво приподняла брови.
– Остальные части тела нашли в костре. Люди бы наверняка заметили, если бы кто-то бросил в огонь обезглавленный труп.
– Могли и не заметить, – пожала плечами Сара, – если тело тоже предварительно сожгли. Не забывай, что Миллингтон пропал за несколько дней до того, как нашли его труп. У убийцы было достаточно времени, чтобы сжечь тело и подбросить в костер, пока его разжигали. Кости не так уж просто разглядеть в куче дров и гигантском пламени.
– Значит, мы ищем того, кто подбросил дровишек в костер, – подвела итог Тэсс.
– И это мог быть кто угодно, – добавил Джером.
– Вы хоть бы порадовались тому, что я решила для вас эту загадку, – насупилась Сара. – Похоже, меня здесь в последнее время не ценят.
– Загадку решил Джером, – с хитрой улыбкой ответила Тэсс. – А я только наблюдала за ним.
– Ваша взяла, – саркастически протянула Сара. – Поздравляю тебя, человек-логика! Жду не дождусь книги, в которой ты расскажешь, как раскрыл это дело.
– Я посвящу ее тебе, – ухмыльнулся Джером.
– Давайте вернемся к делу, – со вздохом, в котором сквозила усталость от них обоих, сказала Тэсс и записала идею Сары в блокнот. – Как убийце удалось незаметно поместить голову или череп в чучело?
– Папье-маше обычно наносят на какую-то форму, – объяснила Сара. – Например, воздушный шар или футбольный мяч. Но эта, видимо, была большего размера. Убийце требовалось только разрезать форму и поместить череп внутрь. Это можно было сделать в любое время между заседанием совета и тем моментом, когда голову закрепили на чучеле. Если бы они взяли для формы воздушный шар, наша догадка не устояла бы: любой бы заметил, как череп скачет внутри шара. Но они выбрали кое-что покрепче…
– Значит, убийцей мог быть любой, кто имел возможность подойти к чучелу?
Сара кивнула и спросила:
– Ты ведь понимаешь, кто окажется главным подозреваемым, если дело связано с сожжением и перевозкой трупа?
– Бабетта, – признала Тэсс. – Да, я понимаю. Только не могу себе представить, что это сделала она. Но всем нам ясно, что при расследовании нельзя полагаться на эмоции, первое впечатление или что-нибудь подобное. У нее была ферма, была возможность провернуть что-то такое и был мотив брошенной любовницы.
– Порочная триада, – заметил Джером. – И вы сами знаете, что говорят о брошенных женщинах.
– Никто бы этого не говорил, если бы мужчины нас не бросали.
– Я как-то не могу представить мужчину, который бы тебя бросил, – заявил Джером.
– А я не могу понять, это комплимент или оскорбление, – ответила Сара.
– Тебе придется к этому привыкнуть, – сказала Тэсс. – Почти все, что говорит Джером, можно истолковать и так и этак, поэтому женщины либо оказываются в его постели, либо прокалывают покрышки его машины. Тех и других примерно поровну.
– Мм, – протянула Сара. – Лично мне нравится его машина.
Тэсс снова заметила, как покраснел Джером. Значит, и в первый раз тоже не померещилось. Оставалось только надеяться, что это не добавит ей проблем.
Глава 26
– Бабетта? – позвала Тэсс.
Она постучала в серо-зеленую дверь и отошла на шаг посмотреть, не мелькнет ли кто-то в окне.
Сара прошлась вдоль стены и заглянула за угол. Тэсс обратила внимание, что из коровника не доносится никакого механического гула. Вокруг было на удивление тихо, не то что в прошлый раз.
– Мы не будем вламываться в дом, – крикнула Тэсс Саре, которая уже собиралась проверить на прочность оконное стекло. – Прекращай свою разведку.
– Хочешь знать, как я вижу то, чего не видишь ты? – откликнулась Сара, вглядываясь в окно и прикрывая глаза от солнечных бликов. – Просто я смотрю не туда, куда ты.
– А ты хочешь знать, почему меня до сих пор не арестовали? – ответила Тэсс и снова надавила кнопку звонка, на этот раз дольше и настойчивее. – Потому что я не забираюсь в чужие дома с заднего входа.
Дверь неожиданно распахнулась, и Тэсс отступила на шаг. На пороге вместо Бабетты показался молодой мужчина, лет тридцати, высокий и крепкий, с мускулистыми руками и стойким загаром человека, работающего под открытым небом. У него были короткие темные волосы, а цвет глаз Тэсс определила как ореховый. От его комбинезона исходил ощутимый запах фермы, выражаясь предельно мягко. С таким лицом, как у него, трудно попасть на обложки модных журналов, хотя выглядел он вполне себе ничего. Парень выжидающе посмотрел сначала на Тэсс, а затем на подошедшую Сару.
– Бабетта дома? – спросила Тэсс, заглядывая в коридор за его спиной. – Меня зовут Тэсс. Мы виделись с вашей матерью на следующий день после происшествия с коровами. Она была очень расстроена, вот я и решила проведать ее.
– А, так вы та женщина! Она мне о вас рассказывала, – кивнул он. – Спасибо, что выслушали ее. Я знаю, что мама благодарна вам. Она готова была убить эту Лили Донован. Мама будет рада, что вы зашли. Я Мартин, ее сын.
Он протянул Тэсс руку. Рукопожатие у него было крепким, сильным, как у человека, привыкшего к тяжелому труду.
Мартин обернулся и крикнул в коридор:
– Мама?
Не дождавшись ответа, он снова посмотрел на Тэсс и Сару.
– Пойду поищу ее. Она стала немного рассеянной с… недавнего времени. Из-за коров, – пожал он плечами. – Не знаю, как выдернуть ее из этого состояния.