Войдя внутрь, Лили согнулась пополам, тяжело дыша, и уперлась руками в колени. Сара прекрасно знала, каким мощным бывает прилив адреналина, когда в первый раз забираешься в чужой дом.
– Если она решила вызвать полицию, то давно это сделала, – объяснила Сара. – Полиция уже должна быть в пути. Если кто-нибудь появится, беги обратно к задней двери. Не думаю, что за нами погонятся.
– А зачем ты бросала камни? – спросила Лили, наконец выпрямившись.
– Психологический ход, – улыбнулась Сара. – Получив в первый раз сигнал об обнаружении посторонних в саду, Леодора проверит камеру. И ничего не увидит. Может быть, это просто паук прополз перед сенсорным датчиком. Второй раз – и опять ничего. Это раздражает, особенно если она сейчас с мужчиной, как мы подозреваем. В третий раз она, возможно, даже не пойдет проверять. А после четвертой и пятой ложной тревоги наверняка отключит сигнал. И теперь мы все еще стоим на виду у камеры – тут уж ничего не поделаешь. Но если Леодора не видела, как мы вошли, а после нашего ухода все останется на своих местах, она даже не станет проверять камеру. У нее не будет причин думать, что здесь кто-то побывал.
– Ты гений, – просияла Лили. – Давай начнем.
Она рванулась было вперед, но тут же остановилась и посмотрела на Сару:
– А с чего мы хотели начать?
Сара рассмеялась. Недостаток опыта взломщика Лили восполняла энтузиазмом.
– Кажется, ты хотела выяснить, что это за огни.
Лили заметно смутилась:
– Пожалуй, меня больше интересует…
– Тебя больше интересует, нет ли в этом доме улик, бросающих на тебя подозрение в убийстве.
– Я не убивала ни одного ни другую. Ты должна мне поверить, Сара. Но здесь происходит что-то…
Сара взмахнула рукой, останавливая ее:
– У нас нет на это времени. Думаю, мы будем искать бумаги.
Она подняла палец вверх.
– У каждого есть письменный стол или комод, где хранится последняя почта. Найдем это место.
Второй палец.
– Такие люди, как Руперт, должны иметь кабинет, и мы его найдем.
Третий палец.
– Спальня. Прикроватные столики могут оказаться настоящим кладом.
И последний палец.
– Календари и ежедневники. Постарайся ничего не трогать. Фотографируй все, что найдешь. Я займусь кабинетом, а ты ищи почту и календари. Потом прикроватные столики, если нас к тому времени не поймают. Полчаса, Лили, – дальше мы уже играем с огнем.
Лили кивнула, словно кадет, слушающий приказ офицера:
– Понятно.
– Если кто-то войдет, сразу беги к задней двери и не останавливайся. Не жди меня, не оглядывайся, просто беги.
– Понятно.
– Тогда приступим, – сказала Сара.
Они разделились. Сара отправилась искать кабинет Руперта, оставив Лили одну в просторной кухне-столовой. Возможно, не стоило бросать мать без присмотра, когда у нее голова пошла кругом от волнения, как у школьницы. Но они ничего не успеют, если будут ходить парой, тем более что ни одна ни другая толком не знают, что они ищут. Сара мысленно обругала Лили, которая могла бы сказать правду и до того момента, когда они забрались в дом. Тогда от нее было бы больше пользы.
Прихожая оказалась большой, но без особых излишеств: изящная тумба у стены, огромное круглое зеркало над ней и картина на противоположной стене. Значит, за левой дверью должна быть гардеробная. Дом имел симметричную планировку, так что по одну сторону от входа, вероятно, располагалась гостиная, а по другую – что-то вроде кабинета или же еще одна жилая комната, небольшая, но уютная.
На самом деле Сара вовсе не была взломщицей и вообще воровкой. Ее команда зарабатывала на жизнь по-другому. Жадные люди добровольно отдавали им деньги в расчете получить еще больше и не заботясь о том, насколько это законно. Но эти ее навыки могли пригодиться для разведки, а также в редких случаях шантажа или подкупа. Она следила за новинками в области приспособлений для вскрытия замков скорее потому, что ей это было интересно. Никогда не угадаешь заранее, когда тебе понадобится зайти в запертую комнату – или выйти из нее. В сумочке у Сары всегда лежало какое-нибудь приспособление, а иногда и целый набор.
Первая комната, в которую вошла Сара, оказалась гостиной. Это означало, что кабинет Руперта, вероятно, находится по другую сторону огромного коридора. Нет, не угадала. Тогда он должен быть наверху – а это означало, что придется уйти еще дальше от спасительного выхода, что Сару совсем не обрадовало. Она поднялась по лестнице, шагая через ступеньку, прошла мимо первой двери, которая почти наверняка вела в ванную, и стала проверять остальные. Кабинет отыскался за третьей по счету.
Примерно такой «кабинет очень важного человека» она и ожидала увидеть. Удивило только, что Руперт не построил себе по последней моде садовую беседку, – идеальный кабинет, чтобы похвастаться перед друзьями. Наверное, на нее не распространялся налоговый вычет.
Хотя дом построили совсем недавно, нижняя часть стен была обшита панелями и окрашена в красно-коричневый цвет, а верхняя часть – в темно-алый. На двух стенах висели картины в золоченых рамах, третью занимало окно, а вдоль четвертой выстроились книжные шкафы из дорогого красного дерева. На полках не было ни одной книги, выбивавшейся из набора солидных томов с золотыми буквами и кожаными или коленкоровыми переплетами. Ни тебе Стивена Кинга в обшарпанной мягкой обложке, ни свежего романа Ричарда Османа. Все это была бутафория, показуха. Вряд ли Руперт читал хоть одну из этих книг.
Совершенно пустой и вызывающе большой старинный письменный стол в кожаном чехле занимал дальний угол комнаты. Рядом стоял черный канцелярский шкаф. Сара подошла к столу и принялась открывать ящики, ощупывая края и дно каждого. Такие роскошные старые столы часто можно было встретить в антикварных магазинах, и стоили они дешевле, чем казались на вид. Иногда в них даже устраивали знаменитые потайные ящики. Сара не нашла ни одного такого, да и в обычных ничего не было. Вероятно, полиция их уже просмотрела.
Сара повернулась к выходу, но вдруг заметила кое-что среди книг. Одна книга отличалась от прочих. Она была немного больше, толще, и золотое тиснение букв не так сильно потрескалось. Сара сняла ее с полки. Книга оказалась с сейфом внутри. Но не пустой. Сара вытащила бумаги из тайника, стараясь лишний раз не прикасаться к ним, хоть и была в перчатках. Со всей осторожностью. Они были похожи на банковские выписки. Ничего примечательного Сара в них не нашла, пока не добралась до января этого года, когда на внешний счет были переведены две тысячи фунтов. Переводы на ту же сумму повторились в марте и в мае. Сара сделала несколько снимков на телефон. Может быть, Руперта шантажировали? Он приложил руку к такому количеству сомнительных делишек, что это было вполне вероятно. Но если он платил шантажисту, то зачем его убивать, ведь тогда поток денег прекратится?
Под банковскими документами лежал красный блокнот. Сара открыла первую страницу и увидела список имен и какие-то цифры, обозначающие, вероятно, количество и цену. Должно быть, это те люди, которым Руперт сбывал поддельное вино. Разумеется, Редж Эллис был среди них. А еще… так-так-так… Уолтер Рэмзи, покойный муж Бабетты.
Сара сфотографировала страницы и вернула блокнот на место. Последней находкой оказался сложенный коричневый конверт формата А4. Сара достала из него лист бумаги и пробежалась по нему глазами. О нет, нет…
Она попыталась представить, сколько вреда он может принести, но тут в дверях появилась Лили, запыхавшаяся и испуганная. Где-то снаружи хлопнула дверца автомобиля. Черт! Сара засунула конверт под худи, а книгу поставила обратно на полку.
– Что случилось?
– Она вернулась! – переводя дыхание, ответила Лили. – Леодора вернулась!
Глава 31
Сара схватила Лили за руку и потащила по коридору к лестнице как раз в тот момент, когда заскрежетал ключ в дверном замке. Сара решила рискнуть, метнулась за угол коридора и толкнула первую попавшуюся дверь. Как она и ожидала, это оказалась кладовка. Насколько ей было известно, Руперт и Леодора жили одни. Даже если после смерти мужа Леодора не могла себя заставить войти в супружескую спальню, оставалось еще четыре свободные комнаты. В одной был кабинет Руперта, остальные три могли оказаться либо гостевыми, либо кладовкой. С большой вероятностью.
– Сюда, – прошипела Сара, затаскивая Лили за штабель картонных коробок. – Ты ничего там где-нибудь не оставила?
– Не думаю… – поежилась Лили. – Но не уверена! Я испугалась и побежала к тебе.
– Вот и хорошо. Я закрыла дверь в патио, и у Леодоры нет причин думать, будто в дом кто-то проник. Будем надеяться, она не заметит ничего подозрительного и ей не понадобится что-нибудь из этих коробок.
За стеной послышался стук, как будто кто-то прошел через соседнюю комнату. Включился душ.
– Там ванная, – прошептала Сара.
– Послушай, – донесся из-за стены голос Леодоры так отчетливо, словно она стояла рядом. – Прости меня за вчерашнее. Я понимаю, у тебя голова кругом после всего, что случилось, и у меня тоже, но нам и правда нужно поговорить об этом. Я люблю тебя, Реджи. Перезвони мне, когда получишь сообщение.
Лили потрясенно вскинула брови и прошептала:
– Она сказала…
Сара припомнила поминки Руперта и мрачного мужчину за барной стойкой. Растрепанного, неопрятного – небо и земля по сравнению с Рупертом Миллингтоном, его аккуратно выглаженным костюмом и ухоженными волосами. Это казалось невозможным. Но Сара и Лили слышали собственными ушами, что у Леодоры роман с Реджем Эллисом.
Тэсс просматривала свои заметки, пытаясь сосредоточиться, когда пришло сообщение от Сары.
Застряла в доме Миллингтонов. Леодора встречается с Реджем Эллисом. Нужна твоя помощь, чтобы вытащить нас. НЕ ЗВОНИ МНЕ.
Тэсс уставилась в телефон, снова и снова перечитывая сообщение. Что значит «застряла»? Может быть, Сара пришла поговорить с Леодорой и теперь никак не может уйти? Но Леодора никогда не казалась чрезмерно болтливой, и, если Саре нужна помощь, почему она подчеркивает, что не нужно ей звонить?