Завершив разговор, она посмотрела на Джерома:
– Ты все понял?
Джером принялся загибать пальцы:
– Бэт беременна, отец не Крис, Кей не подписывала заключение о СВДС, и должно было проводиться вскрытие. – Он театрально вздохнул. – Кажется, я знаю, куда мы отправимся завтра. В Истборнскую больницу общего профиля.
Глава 39
Ричард Джонсон-Уэллс поставил чашку с кофе на стол и скрестил руки на груди в оборонительной, как решила Тэсс, позе.
– Да, я помню этот случай, конечно помню. Трагическая история. Мать снова беременна?
– Нет, – нахмурилась Тэсс. – А почему вы спросили, мистер Джонсон-Уэллс?
Он улыбнулся, и Тэсс поняла, что этот человек ей не нравится. Высокий, с копной черных волос, начинающих седеть на висках. Легкий загар позволял думать, что Ричард недавно вернулся из какой-то экзотической страны. Темные глаза посажены слишком близко друг к другу, отчего его никак нельзя было назвать привлекательным. Но и совершенно несчастным человеком он вовсе не выглядел. Легкую асимметрию лица искупал ухоженный вид. И пахло от него просто потрясающе.
Тэсс и Джерому не пришлось ждать его в приемной и десяти минут. Сотрудники, привыкшие к тому, что полиция заглядывает к ним без предварительной договоренности, приняли их со всем почтением. Сам Джонсон-Уэллс поздоровался с ними как со старыми друзьями, предложил кофе или чай, вел себя вежливо и доброжелательно. Но Тэсс он все же не нравился. Было в нем что-то фальшивое и услужливое. А еще невероятно знакомое. Как будто она видела его за прилавком в каком-нибудь магазине, но это было довольно глупое предположение. Коронеры часто имели вторую работу, однако вряд ли хоть один из них работал в супермаркете «Спар».
– Зовите меня Ричард, пожалуйста, – сказал он. – Я подумал, что она беременна, просто потому, что полиция приходит к нам с вопросами о прежних случаях детской смертности только тогда, когда есть вероятность, что кто-то из домашних представляет опасность для другого ребенка. Как я помню, у Честни больше детей не было, вот я и подумал, что она могла забеременеть снова.
– Нет, она не беременна, насколько нам известно.
– Почему же тогда, позвольте узнать, вы интересуетесь смертью ее сына?
Тэсс бы и позволила, с большой радостью, но у полиции Сассекса наладились прекрасные рабочие отношения со службой коронеров, и портить их совсем не хотелось.
– Если коротко, то имя Честни всплыло в связи с расследованием убийства…
Джером бросил на нее быстрый взгляд, но Тэсс качнула головой и закончила:
– …Руперта Миллингтона.
Она увидела, как внезапно расширились зрачки коронера. Почему же имя Руперта вызвало у него такую инстинктивную реакцию?
– Понятно, – сказал он, опуская чашку на стол. – И чем я могу вам помочь?
– Ричард, вы были знакомы с мистером Миллингтоном?
– Я думал, разговор пойдет о Честни Флетчер, – ошеломленно ответил он. – Значит, меня допрашивают по делу об убийстве?
– Нет, – решительно сказала Тэсс и послала ему самую теплую улыбку, на которую только была способна. – Конечно же нет. Простите, я обратила внимание на то, как вы отреагировали на его имя, и решила, что вы могли быть друзьями. Не хотелось бы показаться бестактной, если так оно и есть.
Ричард явно успокоился и расслабился.
– Нет, я не был знаком с мистером Миллингтоном, – со вздохом сказал он. – Я видел в новостях, что он был членом муниципального совета. Но не моего, я живу не в Сассексе. Моя реакция, скорее всего, вызвана тем, что это громкая история: труп в костре.
– А его вскрытие почему проводили не вы? – спросила Тэсс. – Мне просто интересно.
– На прошлой неделе я взял несколько выходных и поэтому не был дежурным. Но это я занимался смертью бедного Уильяма Флетчера, так что готов вам помочь, чем только смогу.
– Почему не было вскрытия? – спросила Тэсс, не теряя ни секунды.
Ричард нахмурился:
– Вскрытие было.
Услышав это, нахмурилась и Тэсс.
– Я не смогла найти отчет. Вы позволите? – показала она на компьютер.
Тэсс внимательно наблюдала, как он загружает систему.
Через пять минут выстукивания по разным кнопкам Ричард поднял голову:
– Простите, он немного тормозит.
– Ничего страшного.
– Вот, пожалуйста, файл загрузился. М-да, странно.
– Странно? – переспросила Тэсс, уже понимая, что он скажет.
– Да, вы правы, его здесь нет. Нигде нет. Я вообще не нахожу отчета о вскрытии мальчика.
– Но вы его точно делали?
Ричард удивленно поднял брови:
– Вы когда-нибудь проводили вскрытие ребенка одиннадцати месяцев, мисс Фокс?
Щеки Тэсс покраснели.
– Сама не проводила, но присутствовала.
– И вы считаете, что такое можно забыть?
Тэсс не сомневалась, что не забудет этого никогда.
– Такое часто случается? – спросил Джером.
Ричард хмуро посмотрел на него:
– Нет, не часто. Но разумеется, мы возвращаемся к вскрытию только спустя годы, если дело доходит до суда. Если же смерть признается естественной, как было в этот раз, то нет причин проверять другие случаи.
Он взял ручку, положил обратно, достал из ящика стола тюбик с увлажняющим кремом, смазал им руки и растер, продолжая говорить, но чуть быстрей и взволнованно:
– Я могу попросить Бекки, помощницу администратора, запустить программу и проверить, сколько еще отчетов о вскрытии отсутствует в системе. Она хорошо разбирается в таких вопросах, может разделить по видам, если нужно…
– Не будем забегать вперед, – протянула руку Тэсс, будто останавливая его. – Может быть, где-нибудь сохранился бумажный отчет о вскрытии?
Он покачал головой:
– Если у нас есть отчет на бумаге, он сразу сканируется и переводится в цифровой файл. Мы сотрудничаем с компанией, которая все оцифровывает. Сами же почти не прикасаемся к документам. Я знаю, что в других отделениях больницы все еще возятся с толстыми бумажными папками, но мы здесь имеем дело с посмертными отчетами. У нас все компьютеризировано.
– Значит, если его нет здесь, то нет нигде?
– Боюсь, что так, – мрачно кивнул Ричард. – Но я никогда прежде не сталкивался с подобным. Система автоматически сохраняет все данные. Единственное, что приходит на ум: если номер ввели некорректно, отчет мог быть прикреплен к другому файлу. Не беспокойтесь, я попрошу Бекки провести более тщательный серверный поиск.
Он рассеянно откинул волосы со лба, и Тэсс мгновенно поняла, где видела его прежде.
– Спасибо, это было бы замечательно.
Тэсс достала телефон и просмотрела фотографии на экране.
– Мистер Джонсон-Уэллс… простите, Ричард… вы сказали, что не были знакомы с Рупертом Миллингтоном, – напомнила она и показала ему снимок. – Тогда разрешите спросить, что вы делали на этих похоронах, вот здесь, где обнимаете его жену?
Глава 40
– Не может быть!
Тэсс кивнула, явно гордясь собой. Сара выложила на стол четыре туза. Погрустневшая Тэсс бросила свои карты, а Сара собрала выигранные спички. Ее кучка была значительно больше, чем у сестры. Сара перетасовала колоду. Они сидели в комнате под «Черной голубкой», где семья Сары планировала махинации с незапамятных времен, еще до того, как приобрела склад. Общаться здесь с Тэсс было очень приятно.
– Может, – сказала Тэсс. – Я знала, что видела его раньше, но там, на похоронах, мы стояли в отдалении, и в траурных костюмах люди выглядят иначе. Кроме того, я никак не думала, что он когда-нибудь будет сидеть прямо передо мной.
– И как он объяснил, что делал на кладбище? – спросила Сара, снова раздавая карты. – Я бы предположила, что это неприкрытая ложь.
– Сам он не из Сассекса и, наверное, просто не ожидал, что его кто-то узнает. Леодора всем говорила, что он двоюродный брат Руперта.
– Но он им не был?
Тэсс отпила из бокала и ответила:
– Ничего похожего, простая отговорка. Однако ей нужна была его поддержка. Семье Руперта она сказала, что это ее двоюродный брат.
– И они перестали быть родственниками, как только он привез ее к себе домой, – заключила Сара.
Тэсс пожала плечами. Странно было представить, чтобы чопорная Леодора занималась сексом с услужливым коронером.
– Это к нему уехала Леодора, после того как обнаружили труп Руперта. И вероятно, была у него в ту ночь, когда убили ее мужа. Официально у нее другое алиби – подруга Рита Хеймер. Якобы они купили бутылочку вина и всю ночь смотрели кино. Но если она солгала, поймать ее будет совсем не трудно.
– Что же он ответил, когда ты наехала на него: «Если вы не были знакомы с Рупертом Миллингтоном…»? – копируя интонации детективных фильмов, спросила Сара.
Тэсс рассмеялась:
– Он не стал отпираться, что «дружит» с Леодорой. Гораздо больше времени ему понадобилось, чтобы признаться, что они спят вместе уже почти шесть лет. Возможно, именно поэтому Леодора закрывала глаза на измены Руперта – пока он сам путался со всеми подряд, его не слишком интересовало, где пропадала она.
– Значит, Леодора сказала тогда по телефону не «Реджи», а «Ричи», – заключила Сара. – Слава богу, никого не успели обвинить по моим показаниям. Получается, коронер теперь главный подозреваемый? Убрал с дороги мужа, чтобы заполучить жену?
– Похоже на то, – задумчиво проговорила Тэсс. – Но я не думаю, что это был он, хотя и кажется идеальным подозреваемым. Я не могла задать больше вопросов…
– Потому что даже не предупредила Уокера о том, что собираешься поговорить с Ричардом Джонсоном-Уэллсом?
– Нет, – поморщилась Тэсс. – И даже если добрый доктор окажется подозреваемым, я не могу использовать в деле ни слова из того, что он мне сказал, – это не подпадает под Закон о доказательствах. Но Уокер просмотрел те же банковские выписки, что и мы. Он знал о пожертвованиях Честни Флетчер со счета Руперта и знал, что ее сын умер. Он ясно сказал, что не стал вдаваться в детали.
– А ты спросила у Ричарда Джонсона-Уэллса, не считает ли он, что между Рупертом и сыном Честни существует какая-то связь?