Тэсс ощетинилась, но ответила со всем возможным спокойствием, без малейшего намека на сарказм в обращении «сэр»:
– Думаю, здесь какая-то ошибка, сэр. Я не на дежурстве. Сегодня дежурит сержант Морган.
– Знаю, – послышался резкий ответ. – Но мы обнаружили эту леди по фамилии Донован с заседания совета, и она заявила, что не станет разговаривать ни с кем, кроме тебя.
– Но, Джефф… – вздохнула Тэсс.
– Кроме того, она единственная подозреваемая в убийстве. Впрочем, если ты сейчас согреваешь чью-то постель…
Тэсс шумно выдохнула через нос. Как смеет этот сексист, этот мешок с… Раз, два, три… Она очень хотела послать его, но не стала. Не каждый день подозреваемая в убийстве просит позвать именно тебя, тем более что единственная убийца, знающая фамилию Тэсс, сейчас находится за пределами страны. Тэсс была заинтригована, на что и рассчитывал инспектор Джефф Уокер.
– Нет, сэр, – процедила она сквозь стиснутые зубы. – Я скоро буду.
Даже посреди ночи дорога от Чичестера до Льюиса заняла целый час. Полицейский участок Льюиса, неприметный с виду, служил штаб-квартирой для отдела расследования особо тяжких преступлений полиции Сассекса и Суррея.
Тэсс вошла в полупустое помещение.
Сидевшая за столом регистрации Саманта Кирк подняла голову и улыбнулась:
– Привет, Тэсс.
– Привет. Мне позвонил Джефф. Сказал, кто-то меня спрашивает.
Сэмми вскинула густые черные брови:
– Не просто кто-то, Тэсс. Та самая ведьма, которая наложила проклятие на Руперта Миллингтона, перед тем как он пропал. То ли язычница, то ли еще кто.
Тэсс закатила глаза. Она и без этого вздора устала как собака.
– Я не верю в проклятия, Сэмми. Джефф сказал, она назвала мое имя.
– Да. Заявила, что хочет поговорить с тобой, а иначе вообще не произнесет ни слова.
Тэсс покачала головой. Вот спасибо Уокеру, подсунул задачку! Мало того что в участке ее до сих пор называют Шейлой Холмс, а в начале года пришлось не один месяц терпеть насмешки насчет человека-невидимки, когда Тэсс, исполняя обязанности инспектора, расследовала три невероятных убийства, – так теперь она должна разбираться с подозреваемой, обвиняемой в колдовстве.
– Она ведь не арестована? – спросила Тэсс, стараясь не проявить ни раздражения, ни отчаяния. – Джефф велел просто взять показания. Повтори, пожалуйста, как ее зовут?
Сэмми сверилась с журналом.
– Здесь написано «Донован», – нахмурилась она. – Но дальше есть пометка, что раньше ее звали Дауз. Я правильно произнесла? Лили Дауз.
Глава 6
Пока Тэсс шла по коридору в комнату для допросов, где ее поджидала бывшая жена отца и ее мачеха Лили Дауз, мысль о невозможности этого не выходила у нее из головы. Только кровь Джейкобсов, текущая в венах Тэсс, помогла ей сохранить невозмутимое выражение лица, когда Сэмми назвала это имя. Тэсс хотелось оглянуться в поисках скрытой камеры и спросить, не Джером ли все это подстроил. Женщина, которую единокровная сестра Тэсс разыскивала в Египте, сейчас находилась в считаных милях от ее дома, в полицейском участке, и хотела поговорить с ней. Женщина, подозреваемая в убийстве.
Тэсс остановилась перед комнатой для допросов и задумалась о том, что же она скажет этой женщине. У нее было столько вопросов к скандально известной Лили Дауз, но все они не касались убийства Руперта Миллингтона.
До этого Тэсс видела мать Сары на фотографии, сделанной много лет назад, но сразу узнала ее, как только открылась дверь камеры.
Лили сидела на стуле лицом к выходу и смотрела на Тэсс. Вьющиеся каштановые волосы с седыми прядями, тяжелые круги под большими темными глазами. Глаза Джулии. Она носила длинное, до полу, зеленое платье с накинутым поверх поношенным серым кардиганом, туго стянутым на груди. На шее цветные кристаллы и подвески, пальцы унизаны кольцами. Она была по-своему красива. В комнате пахло благовониями.
Тэсс села напротив Лили, обе молчали. Эти женщины не были знакомы, но их связывала история длиной в целую жизнь.
Лили заговорила первой:
– Значит, ты и есть другая дочь Фрэнка.
Тэсс и не предполагала, что Лили может испытывать к ней неприязнь. Она родилась до того, как Фрэнк и Лили встретились. Удивительно, что Лили вообще о ней известно: Тэсс разыскала Фрэнка спустя годы после того, как Лили умерла… точнее, пропала, как теперь выяснилось.
– А вы мать Сары, – ответила Тэсс, вложив в эту фразу как можно больше осуждения.
У Лили хватило совести принять смущенный вид. Сара с трехлетнего возраста была убеждена, что ее мать умерла, и только несколько месяцев назад начала сомневаться в этом. Как могла мать так поступить?
– Я знаю, что ты думаешь обо мне, – тихо проговорила Лили. – Бросить дочь. Этого нельзя простить.
– Не важно, что я о вас думаю. Меня прислали взять ваши показания о том, что произошло между вами и Рупертом Миллингтоном на заседании муниципального совета в пятницу первого ноября. Больше нам нечего обсуждать. Оставьте это для Сары и Джулии.
Глаза Лили округлились.
– Что ты знаешь о Джулии? А Сара о ней знает? Как дела у Сары?
– Мы едва знакомы с Джулией, благодаря вашей лжи и тайнам. За пару месяцев Сара успела узнать, что у нее есть сестра, потерять отца и выяснить, что ее мать, паталогическая лгунья, вовсе не умерла. Все это немного выбило ее из колеи.
– По крайней мере, она нашла тебя, – сказала Лили, повертев кольцо на указательном пальце. – Хорошо, что ты теперь у нее есть. Ты ей очень нужна.
Тэсс ощутила, как внутри поднимается гнев. Гнев и боль за Сару, за их общего отца Фрэнка.
– Вы не знаете меня. Ничего обо мне не знаете.
– Я знаю о тебе больше, чем ты думаешь.
Тэсс усмехнулась и откинулась на спинку неудобного стула.
– Это потому что вы ясновидящая? Что-то вроде ведьмы? Вам и впрямь удалось одурачить соседей. Мы получили тридцать свидетельств о том, что вы наложили проклятие на Руперта Миллингтона накануне его исчезновения. Что вы кричали ему там, на собрании?
– Понятия не имею, – пожала плечами Лили. – Я из цирковой семьи, мы не говорим по-цыгански. Я понабралась кое-каких словечек у бродяг, с которыми мы встречались в дороге. Вроде бы одно из них означает «животное» или, может быть, «лжец». Но для этого существует около тридцати слов, и все зависит от того, откуда ты родом, так что я могла и напутать. Смысл в том, что я их выдумала, выкрикивая все, что приходило в голову, лишь бы напугать старого мерзкого расиста. Он с легкостью поверил, что «цыганка» наложила на него проклятие.
– А то, что он умер через несколько дней после вашего фальшивого проклятия, – простое совпадение?
– Так это и в самом деле был он? – вскинула брови Лили.
Тэсс не знала, что и думать. Все казалось невероятным. Она пришла в участок поговорить с женщиной, которая угрожала жертве убийством, а столкнулась лицом к лицу с собственной мачехой. Но какая разница? Хоть Лили и была пропавшей матерью Сары, она не перестала от этого быть подозреваемой.
– Личность жертвы еще не установлена, – сказала Тэсс, решив не вдаваться в детали. – Но если это Миллингтон, вам придется ответить и на другие вопросы.
– Полиция не верит в проклятия, – усмехнулась Лили.
– Но верит в угрозы, – возразила Тэсс. – А на том заседании вы сказали Руперту Миллингтону, что его дни сочтены.
– В совете, – с нажимом уточнила Лили. – Его дни в совете сочтены. Боже правый, Тэсс, все смотрели это видео. И как ты сама можешь представить, у меня в деревне сложилась репутация немного… эксцентричной особы.
– Конечно же нет, – сухо ответила Тэсс.
– Должно быть, это видео разошлось по всему «Фейсбуку»[7]. Я стою и проклинаю политического деятеля, который через несколько дней сгорел на костре. Уверена, ты уже читала обвинения. Как будто я Гай Фокс или что-то вроде этого. А потом меня вызывают сюда на допрос…
– Гая Фокса казнили за измену, – напомнила Тэсс. – Даже не могу сказать, кем бы вы были в этой ситуации. Парламентом? Изящное сравнение, учитывая то, как было обнаружено его тело.
– И это, видимо, самое главное. Сюжет. Никому нет дела, что бедная, безвинная пожилая леди отправится на виселицу за преступление, которого не совершала.
– Лили, вы угрожали человеку, который вскоре погиб. Мы плохо выполняли бы свою работу, если бы все не проверили. В другое время я бы сказала, что вы этого не делали и вам не о чем волноваться. Но для инспектора Уокера это первое убийство с момента повышения, и он наверняка захочет закрыть громкое дело как можно скорей.
Женщина откинулась на спинку стула, прожигая Тэсс взглядом.
– Думаю, вы уже знаете, что случилось с Фрэнком, – тихо и мягко сказала Тэсс.
Лили вздрогнула от внезапной смены темы.
– Да, знаю, – кивнула она, прикрыв глаза. – А еще знаю, что Сара его не убивала… Уверена, тебе это тоже известно.
Тэсс поразили ее слова. Очевидно, Лили не догадывалась о том, что вина за убийства в Брайтоне, включая смерть Фрэнка, лежит на ее старшей дочери, Джулии. Тэсс не горела желанием стать первой, кто ей это скажет. Скоро Лили сама все узнает, когда Джулию арестуют.
– Не понимаю, откуда вы вообще можете что-то знать о Саре, – отрезала Тэсс. – Она вполне могла быть серийной убийцей, судя по тому, что о ней известно.
Лили вздрогнула, но быстро справилась с собой. Она подготовилась к этой встрече… А к встрече с Сарой?
– Мне нужно взять у вас показания, – произнесла Тэсс. – Если вы не собираетесь объяснить свои взаимоотношения с Миллингтоном, давайте не будем напрасно тратить время. Я сегодня устала.
– Я ничего не скажу для протокола.
– Тогда зачем нужно было вытаскивать меня сюда?
– Чтобы убедить тебя, что я этого не делала! – воскликнула Лили. – Чтобы попросить о помощи! Как…
– Не смейте, – предостерегла ее Тэсс. – Не смейте так говорить.
– Как члена семьи, – закончила Лили, и Тэсс выдохнула. – Если ты мне не поможешь, меня арестуют за убийство.