Его взгляд задержался на снимке, затуманившись от воспоминаний, но, совладав с собой, Конрой холодно добавил:
— Что же касается роли «хозяина поместья», в этом ты не права. Благополучие более чем двух тысяч семей зависит от того, насколько успешно я веду дела, и моя деятельность посвящена выполнению этого морального долга.
Лу смущенно опустила глаза и извиняющимся тоном сказала:
— Прости, пожалуйста, я не думала…
Он повернулся и направился к двери. Но вдруг остановился и быстро сказал:
— Пойдем, я покажу тебе самое главное в доме.
Взяв ее под руку, хозяин повел Луизу через вестибюль к одной из дверей и, распахнув ее, включил свет.
Она невольно затаила дыхание, не в силах скрыть восхищение. Комнату украшала величественная люстра. Ее бриллиантовые блики искрились на полированной поверхности дубового пола. По обе стороны камина, размер которого позволял зажарить целого быка, стояли фигуры средневековых рыцарей в доспехах. У стен — старинные знамена, оружие, щиты. Строгие портреты предков. Конрой начал рассказывать о предстоящем празднике, который по традиции отмечается в этом зале. Однако Лу была настолько потрясена, что не вникала в слова и лишь вертела головой по сторонам, подобно туристам, которые осматривают царские покои.
Из состояния транса ее вывел незнакомый голос:
— Конрой, вы меня искали?
— А, миссис Тайд! Входите. Это — Луиза.
Девушка увидела стройную, хорошо сохранившуюся женщину лет шестидесяти. Ее дружеская улыбка и ободряющее рукопожатие несколько подняли у Лу настроение.
— Прошу прощения за мое отсутствие, — извинилась она. — Я помогала жене лесника, ее двойняшки заболели корью.
— Все в порядке, — успокоил ее Конрой. — Я показывал Луизе ее комнату.
— Но я не уверена, что вы предложили бедной девочке чашку чая, а? — Она взяла Луизу за руку и повела на кухню.
Лу вопросительно взглянула на хозяина, но тот только добродушно пожал плечами и промолвил:
— Увидимся позже. У меня уйма дел.
Кухня была большая и современная, а чай — сладкий и горячий. Миссис Тайд, сидя напротив, ласково улыбалась Луизе.
— Да, Бетти права. Она сказала мне по телефону, что вы очень красивы. Как ваша комната, достаточно удобная?
— Да. Она очень хорошая. — Лу обвела взглядом кухню. — А дом… — Она запнулась, не зная, что сказать. — Дом огромный. Не представляю, как вы тут управляетесь.
Наступило молчание. Луиза чувствовала ее проницательный взгляд, скрытый за теплой улыбкой. Затем миссис Тайд спокойно произнесла:
— Вы испытываете страх, Луиза, не так ли? Я поняла по вашему лицу в бальном зале.
Страх? Лу смущенно улыбнулась.
— Думаю, для меня все… ну, пожалуй, очень неожиданно. И грандиозно.
Экономка понимающе кивнула.
— Да. Точно так же чувствовала себя Бриджитта, когда старый Вождь привел ее сюда.
— Бриджитта?
— Да, мать Конроя, француженка.
Вспомнив темноглазую красавицу на фотографии и историю, которую ей рассказала Мэри, Луиза невинно спросила:
— А это правда, что они встретились в море, когда перевернулась яхта?
Миссис Тайд вновь внимательно взглянула на нее.
— Вы слышали об этой легенде, да?
Луиза вертела в руках чашку, тщательно обдумывая ответ.
— Ну… — начала она нерешительно, — видимо, все не так просто.
Миссис Тайд рассмеялась.
— Да, что касается матери Конроя, — это правда. Ее яхта перевернулась во время ежегодных соревнований. Тридцать с лишним лет назад. А задолго до этого события капитан военного фрегата спас оставшихся в живых пассажиров с затонувшего корабля «Паллада». Этот лайнер был торпедирован в начале войны. Среди спасенных находилась и юная американка.
Широко раскрыв глаза, Луиза спросила:
— Бабушка и дедушка Конроя?
Миссис Тайд утвердительно кивнула и, ласково улыбнувшись, сказала:
— Теперь вы пришли из моря. Опять кораблекрушение. Что это: легенда… случайность… или вновь повторяющаяся история? Поневоле задумаешься, не правда ли?
Экономка снова наполнила чашки и спокойно продолжала:
— И вот что я еще скажу. Когда Бриджитта впервые прибыла сюда, то, поверьте мне, она точно так же смущалась. Возможно, это романтично — найти супруга таким образом. Но она оказалась под бременем самых различных обязанностей и ответственности, которые возложены на Первую леди клана. Приходилось понимать и воспринимать все, что связано с укладом и традициями Фрелла. — Миссис Тайд вздохнула. — Я понимаю, что вы чувствуете.
Когда они закончили пить чай, экономка поднялась из-за стола и с живостью сказана:
— У меня еще уйма времени до вечерней трапезы. Пойдемте, я покажу вам дом и окрестности.
Луиза согласно кивнула.
Она надела светло-голубую хлопчатобумажную блузку и короткую юбку в складку. В половине девятого вечера сошла в библиотеку, чтобы показаться — в порядке контроля — Конрою. Тот стоял возле камина с бокалом виски. Он критически осмотрел Луизу.
Краснея под его испытующим взглядом, Лу сказала:
— Ты посоветовал надеть что-нибудь легкое и светлое.
— Да, верно. — Его глаза медленно прошлись по ней сверху вниз, и он удовлетворенно кивнул головой: — Очень недурно.
Сам же он выглядел слишком небрежно — в выцветшем поношенном комбинезоне и белой, с расстегнутым воротом рубахе. Тем не менее, Лу не могла не признать, пусть даже неохотно, что Конрой принадлежит к тому типу мужчин, которые всегда привлекательны.
Помня о предстоящем вечере и встрече с его многочисленными друзьями, девушка горько произнесла:
— Знаешь, я не горю желанием идти на праздник. Все будут глазеть на меня, а я должна ходить весь вечер с идиотской улыбкой, выражая величайшее удовольствие.
— Ты хорошо проведешь время, — сухо ответил Вождь. — В любом случае, выбора у тебя нет. Билл Джексон специально просил меня познакомить с тобой. Это его величайшее желание.
— Да, но у меня-то нет никакого желания знакомиться с ним, — кисло возразила Лу. — Впрочем, так же как и с другими.
Его лицо помрачнело, но Конрой ответил спокойно:
— Старику Джексону исполняется сегодня сто два года, вечер устраивается в его честь. Он тоже слышал о тебе и хочет увидеть Солли Бьюн, вышедшую из моря, пока еще живет на нашем свете.
— О… — Лу прикусила губу и укоризненно сказала: — Если бы ты сказал мне с самого начала… — И, помолчав, подозрительно спросила: — А кто такая Солли Бьюн?
— Светловолосая девушка из легенды. — Конрой осушил бокал, поставил его на камин и протянул ей небольшую коробочку. — Это подарок старику от нас. Я хочу, чтобы вручила его ты. Джексону будет приятно.
Она подержала коробку в руках.
— А что там?
— Курительная трубка из вереска и фунт его любимого табака.
Лу недоверчиво спросила:
— Сто два года, и все еще курит?
Вождь пожал плечами:
— Не только. За день может уговорить полбутылки виски. Да еще на женщин погладывает, так что не удивляйся, если он вдруг приударит за тобой.
Лу уловила в его глазах веселую искорку и, поджав губы, парировала:
— Ты все шутишь. Давай лучше прекратим разговор на эту тему, а то ведь я могу и передумать.
Солнце скрылось, опустившись в море. На небе зажглись первые звезды, когда Луиза с Конроем подъехали к деревенскому дому собраний. Через дорогу в гавани виднелось множество судов, на верхушках мачт сверкали яркие огни. Из парадной двери вырывался сноп света, доносились шум голосов, смех.
К Луизе опять вернулось беспокойство. Наверняка все уставятся на нее, когда она появится в дверях. А она непременно сделает или скажет какую-нибудь глупость.
Ее нервозность возросла еще больше, когда Вождь обхватил руками ее плечи и, глядя в лицо, жестко сказал:
— Должен предупредить тебя, прежде чем мы войдем. Я хочу, чтобы вечер в честь Джексона прошел успешно. Не подводи меня. Помни постоянно, кем тебя здесь считают, и будь добра соответствовать этой роли.
Лу несколько мгновений смотрела на него, раздумывая, а затем вздохнула, отвела глаза в сторону.
— Постараюсь сделать все, что в моих силах, но не гарантирую. Я не люблю притворяться.
— Ладно, но сегодня постарайся заслужить Оскара. — Его слова прозвучали предостерегающе. Конрой схватил ее за волосы и с силой отвел голову назад, оскалив зубы, словно волк, разглядывающий цыпленка.
— Может быть, тебе нужен поцелуй, чтобы ты лучше исполняла роль?
В ее широко раскрытых зеленых глазах отразилась тревога, и Лу, заикаясь, пробормотала:
— Нет, нет, в этом нет необходимости. Мне не нужно…
Девушка не смогла закончить фразу — он крепко прижал губы к ее губам. Жесткая неспровоцированная атака на ее чувственный рот продолжалась снова и снова при активной поддержке его коварно действующего языка. Наконец бешеный натиск ослаб. Луиза едва держалась на ногах. Сердце отчаянно трепетало. Губы горели от возбуждения. Он отпустил Лу, прерывисто дышащую и ошеломленную.
— Ну, — хрипло сказал Конрой, — у тебя поднялось настроение, или ты хочешь повторить еще раз?
Она не ответила, не понимая, как можно задавать женщине столь бестактный вопрос.
С плутоватой улыбкой Вождь взял ее лицо в ладони.
— Ты, вижу, лишилась языка. Обопрись на мою руку так, чтобы все выглядело естественно. Ну, пошли.
Гости, приветливо улыбаясь, с уважением расступались, давая дорогу своему Вождю. Стараясь выглядеть спокойной и собранной, Лу между тем оглядывала зал. Стол ломился от изобилия разнообразных кушаний и напитков. Со стен и потолка свешивались флаги, а в дальнем конце зала на сцене квартет музыкантов настраивал инструменты. Люди постарше прикладывались к напиткам, тогда как молодежь разгуливала по залу, обмениваясь веселыми репликами. Не узнать почетного гостя было невозможно. Он восседал за большим столом, позади которого находилась невысокая сцена. По обе стороны — почтенные родственники. Остановившись перед старцем, Вождь широко улыбнулся:
— Солли Бьюн пришла выразить вам уважение и пожелать счастья в день вашего рождения, Билл.