Пришел в себя в небольшой комнате без окон, освещенной тусклым дрожащим светом единственной свечи. Сам он сидел в пустой комнате, привязанный за руки и за ноги к крепкому тяжелому стулу. Похолодели руки, сжалось сердце. Пробовал кричать, звать на помощь – бесполезно, из-за двери не доносилось ни звука.
Только когда свеча почти догорела, в комнату вошел человек. Поставил на стол подсвечник, зажег свечи – сразу стало светлей и почему-то спокойней – появилась надежда выкрутиться. А что – он же ничего плохого не сделал.
– Очнулся? Очень хорошо, – мужчина улыбнулся, отчего его изуродованное шрамом лицо перекосилось. – Ты меня понимаешь?
Молодой человек кивнул.
– Тогда не будем тянуть, Четвертый. – От этого обращения мороз пробежал по спине – знают! Все знают! Господи, что делать? Ведь повесят, четвертуют, на кол посадят…
– Итак, – продолжил мужчина, – быстро и четко – кто прислал и зачем?
– Прислал незнакомец, показавший условный знак. Приказал привести к нему госпожу Жюстин, – молодой человек решил солгать, разумно предположив, что о его намерении убить если и догадаются, то доказать не смогут. – Он остался ждать в таверне «У плахи», сейчас, наверное, уже ушел.
– Привести? С чего бы госпожа Жюстин с тобой пошла? Ты с ней знаком? Нет? Может, у тебя записка или знак какой для нее есть? Или сказать какие слова надо было, чтобы она все бросила и за тобой, как собачка, через весь город потащилась? Нет? Парень, ты не в том положении, чтобы лгать, – голос мужчины зазвучал жестко, глаза сузились, отразившееся в них пламя свечей, казалось, превратилось в адский огонь. – Еще раз, кто тебя послал?
Молодому человеку вдруг срочно потребовалось облегчиться, живот скрутило до невыносимой боли… Но надо отвечать.
– Я правду говорю, не знаю я его! Он такой… дворянин, со шпагой, ростом с вас будет, волосы светлые, но не блондин, нос прямой… глаза… да не видел я его глаз – темно в таверне. А, вот, у него под левым глазом мушка приклеена, ну… какими благородные язвы от сифилиса заклеивают!
Все ясно, по таким приметам можно год искать – не найдешь. Да и мушку тот тип, скорее всего, только что приклеил. Ее уже, поди, и нет сейчас.
– Ты из таверны прямо сюда побежал, нигде не задерживался? Нет? Ну, смотри, живи, пока я добрый. И вспоминай! Всех, кто на ваших собраниях бывал, все, что вспомнишь. Чем больше вспомнишь, тем дольше проживешь. А то, чем демон ни шутит, вдруг и вовсе каторгой отделаешься.
Оставив молодого человека в тягостных раздумьях, Ажан поспешил к таверне «У плахи», надеясь увидеть таинственного заказчика. Но на подходе был остановлен коллегой, который и рассказал, что сейчас там сидит Франт, которого обложили так плотно, что теперь ему деваться и некуда вовсе.
Что же, работа полиции по разгрому разбойничьих банд подходила к концу, осталось главное – не ошибиться в последний момент.
Кабинет интенданта де Романтена
– Итак, господа, – господин интендант энергично расхаживал по кабинету, нервно потирая руки, – будем считать, что все готово для завершения операций «Дубрава» и «Карусель». Одна проблема – война, которая, кажется, вот-вот начнется. Сегодня поступил приказ в полк – выйти к месту сбора Пикардийского корпуса. Но, слава богу, мы успели сделать все, что планировали, теперь осталось не ошибиться, нанести удары врагу здесь, в Амьене. Для этого его сиятельство разрешил оставить в нашем распоряжении всю роту разведки. С ее командиром вы все знакомы – он сделал жест в сторону молодого офицера с нашивками капитана.
– Это прекрасно, – воскликнул Гурвиль, – но совершенно недостаточно! Лишь недавно и при уничтожении одной банды нам едва хватило разведчиков и пехотной роты. И то шесть убитых и два десятка раненых солдат! Захваченный главарь сообщил, что все бандиты собираются вместе, что-то готовится, но что именно – мы не знаем.
– Подтверждаю, – вступил в разговор командир разведчиков, – наши группы фиксируют этот сбор. Похоже, он завершится в ближайшее время. Общее количество бандитов ожидается около трех сотен. Почти батальон! И, как показывает опыт, батальон обученный, готовый к бою!
– Спокойно, господа, спокойно, – де Романтен примиряюще поднял ладони, – я ведь не закончил. Его сиятельство не собирается бросать ни нас, ни тем более город на произвол разбойников. Сообщаю, что нам в поддержку придан боевой маг, сегодня прибывший из столицы! Цените, господа! Когда такое было, чтобы боевые маги участвовали в полицейских операциях? Если после этого кто-то скажет, что у нас недостаточно сил… Есть такие? Нет? Отлично, тогда продолжим. Господин Гурвиль, что по «Карусели»? Все готово?
Майор встал и подчеркнуто официальным тоном доложил:
– Готовы. Разумеется, только по тем, кого знаем. Мадам Жюстин, которая номер Одиннадцатый, и некий Крыс, ни имени, ни фамилии не имеющий вовсе, уже у нас. Каются и рассказывают все, что знают. Причем безо всяких пыток, заметьте – надеются жизнь выторговать. Де Спирак, Фонтегю и Лили Буланжер под плотным наблюдением, планируем их брать уже этой ночью – похоже, собираются сбежать. Второй канал связи с бандитами нами так и не установлен, но утром возьмем под контроль злосчастную голубятню, чтобы завтра в десять часов оттуда ни одна курица не вылетела.
– Все же я полагаю, что де Спираку надо дать возможность уйти, – вступил в разговор шикарный дворянин, нахально развалившийся в любимом кресле хозяина кабинета. – Без этого становится бессмысленной операция «Гость», которую решено передать нам – ведомству маркиза де Шутта.
Все в кабинете недоуменно переглянулись. Общую мысль выразил Гурвиль:
– Но, простите, если барон уйдет, все дело развалится! Кого и в чем мы обвиним? Да, люди собирали информацию, и что? Да этим любой купец занимается. Они ее бандитам передавали? Так без барона мы этого никогда не докажем, только суд повеселим да адвокатам дадим заработать.
– Ну так и не трогайте никого! – разгорячился разведчик. – Вы почти всю эту шайку знаете, главари сейчас сбегут, остальные перестанут быть опасными – связи у них не будет. А как только кто-то на смену сбежавшим прибудет – вы же сразу об этом узнаете, вот и возьмете всех скопом, как положено, со всеми доказательствами и без спешки. Смотрите, для всех Жюстин убита Крысом, сам он на этом попался и будет повешен – у остальных все спокойно, можно дальше злодействовать. Прекрасно!
– Но второй канал связи нами не выявлен, – решился вступить в разговор Ажан.
– Да и демон с ним! Завтра они ничего не передадут, а уже послезавтра разъездная засада сработает! А там и черед других банд настанет! Мы знаем, что этот канал для бандитов. Перебьем их – кому он станет опасен? Кстати, я не спорю, а разъясняю решение его сиятельства. Это понятно? Если да, то сегодня и завтра работаем только по «Гостю». Кто сейчас контролирует это дело?
Поникший де Романтен, который еще час назад надеялся красиво доложить графу о разгроме Организации, кивком указал на Жана.
– Тебе понятно, что делать?
– Мы обещали им жизнь, – хмуро сказал Жан.
– Да что ты! – наигранно восхитился разведчик. – Мы – это, интересно, кто? Ты, что ли? А кто ты такой, чтобы что-то обещать? Здесь люди постарше тебя, и уж поверь – поумнее! Нет, ну прямо великий мудрец забрел к нам, сирым и умом скудным! Будешь делать, что я скажу, и только посмей ослушаться! – он показал внушительный кулак.
– Мы обещали им жизнь, – упрямо повторил Жан. – Именно поэтому они рассказали все, что знали. Ваши игры – это ваши игры, а наше слово – это наше слово. Вы можете сейчас меня выгнать отсюда, выгнать из полиции, вы вообще, я уверен, многое можете. Но поможет ли это вашему делу? В конце концов, что произойдет, если Жюстин и Крыс не будут казнены? Ведь о свободе арестованных речь не шла.
– Что произойдет?! Да ты!.. Впрочем… хм… Пожалуй, действительно, результат может быть интересным, забавным таким… А что, неплохо, юноша, для полицейского совсем неплохо, – шикарный дворянин успокоился, превратившись в эдакого заботливого барина. – Тогда давайте займемся делом. Я предлагаю вот что…
Глава XV
На втором этаже таверны «У прекрасной Марты», в небольшой, но красиво обставленной комнате, при свечах, за бутылочкой вина сидели двое мужчин. Обычное, казалось бы, дело – вечер после тяжелого дня, уют и тепло, почему бы и не выпить уважаемым людям… Вот только не положено дворянину, блестящему офицеру, боевому магу пить с затрапезным полицейским сержантом. Не по статусу, однако.
Но, видимо, офицера это потрясение основ не волновало ни в малейшей степени. Потому и разговор лился ровно и со вкусом, как хорошее вино.
– Удачно, что ты остановился именно в этой гостинице! А мне говорят – маг в город приехал, с нами работать не побрезгует! Я думаю, где ж такого откопали? Захожу в таверну и что вижу? Сам лейтенант де Савьер! Или уже капитан?
– Лейтенант, лейтенант, – усмехнулся собеседник. – И, между прочим, никакой удачи в нашей встрече нет – мне Адель сказала, где ты живешь.
– О как, просто Адель! Желаете сказать, ваша милость, что некая юная баронесса де Безье вас уже не интересует?
Де Савьер, смутившись, почесал затылок:
– Ты-то откуда о Шарлотте знаешь?
– Шевалье, вы меня поражаете! – всплеснув руками в притворном недоумении, воскликнул Жан. – Адель, Шарлотта… Когда вы успели стать записным ловеласом? Сколько еще разбитых девичьих сердец в вашей коллекции?
– Да я только о Шарлотте… Адель – это так…
– Ах, графиня – это так? Очень интересно. А граф в курсе?
Покрасневший, как юный семинарист, де Савьер, наконец, собрался с мыслями.
– Жан, хватит издеваться над старшими по званию. Во-первых, с Аде… ну, с графиней, мы друзья, и ты это прекрасно знаешь. Да, она разрешила называть ее по имени, но не более того. Во-вторых, откуда ты о Шарлотте знаешь? И, в-третьих, какого, собственно, демона?! Я люблю твою сестру и давно попросил бы ее руки, но Шар… э… юная баронесса боится, что сейчас ее отец ни за что не даст согласия на брак. Я и сюда напросился, заметь, сам напросился, в надежде на карьеру. Да, грешен, надеясь на поддержку… э-э… графини. Доволен?