Да, не так эффективно, но свою часть работы Жан делал. А главное, он смог направлять часть магии из вражеских заклятий на подпитку де Савьера. Тем не менее ближе к вечеру лейтенант оказался на той грани истощения, за которой смерть мага неизбежна. Пришлось отправить его в казарму, а самому остаться отбивать удары. К счастью, то ли силы противников оказались на исходе, то ли они побоялись оставаться ночью на негостеприимном левом берегу, во всяком случае, с наступлением сумерек магические атаки прекратились. Юный комендант смог перейти на стену, подвергавшуюся артиллерийскому обстрелу, и понял, что командир гарнизона из него неважный. В пылу сражения с магами он абсолютно не контролировал действия кастильских солдат. А те умудрились построить на убойном расстоянии перед крепостью полноценные флеши, куда осталось только подвести осадные орудия.
«Два дня мы были в перестрелке, что толку в этакой безделке»[39], – вспомнились строки из прошлой жизни. Счастливые, у них были эти два дня, а здесь придется умирать уже завтра. Что же, вечной жизни не бывает, но побороться с костлявой надо. Иначе зачем в крепости санитары? И на плацу, назло всем уставам, были установлены чаны, в которых кипятились бинты и вата, точнее ленты мягкой ткани и корпия – других перевязочных материалов этот мир еще не знал. Как не представляли бойцы тылового капральства, зачем их заставили чуть не до блеска вымыть караулку – самое большое после казармы помещение замка. Ясно, что для госпиталя, но по большому счету не все ли равно раненым? А командир свирепствовал, не стесняясь ни в выражениях, ни, прости господи, в тумаках. Никогда за ним такого не замечали – видать, власть юнцу голову вскружила. Но рука у парня тяжелая, так что чистили и мыли хоть и за страх, но на совесть.
А остальным – спать. Спят, спят солдаты, спят капралы, лейтенанты, лейтенанты и сержанты[40]. Лейтенант правда один, но спит как младенец. И слава богу, без него крепость не удержать. Собственно, ее и так не удержать, но знать это положено только командиру. Знать и молчать, так молчать, чтобы эта мысль и в голову никому не пришла, потому что иначе будет то, что страшнее смерти – паника и позор.
Все умирают. Но позади страна, ставшая родной, люди, по которым захватчики пройдут катком убивая, насилуя, разоряя. Галлийцы, когда интервенты, не лучше, это правда. Однако сейчас не они напали, а значит, надо держаться. Мир лучше не станет, попробуем просто защитить людей.
– Можно посидеть с тобой?
– Шарль-Сезар? Я думал, вы уехали. Что цыганам делать на нашей войне?
– Нечего, – мальчик сел у костра рядом, – поэтому они и ушли.
– А вы, господин виконт? – с легкой насмешкой спросил Жан.
– А я виконт, и я не служу Кастилии, – парень говорил спокойно и совершенно серьезно, – я галлиец.
– Ты знаешь, что твой отец служил Кастилии?
– Знаю, это его право. Я решил служить своей стране. – И сразу, без паузы, тем же спокойным тоном: – Сколько нам осталось жить?
– Зависит от того, как будем воевать.
– Я не могу воевать, я еще мал. Но я не верю, что бесполезен. Найди мне дело.
– Иди помогать санитарам. Завтра у них будет много работы, – и тихо, чтобы никто не услышал: – Удачи вам, будущий граф.
Жан проснулся за час до рассвета. Часовые доложили, что в районе кастильских флешей мелькали факелы, слышались крики. Что же, все ясно. Ночью осадные орудия подкатили к крепости и теперь надо ждать штурм.
– Гарнизон, подъем! Второй и третий взводы, занять позиции для обороны! Первый и четвертый – приготовиться к вылазке!
Логика простая. Исходные позиции штурмовиков должны быть или в зоне поражения фугаса, или за ним. Если их отсечь взрывом, можно уничтожить пушки. Это не трудно, достаточно взорвать порох в устье стволов, сделать то, что накрепко отработано на занятиях. Остался пустяк – сделать и остаться в живых. Хоть кому-нибудь.
– Лейтенант, как только будете готовы – взрывайте фугас. И хотя бы два удара по позициям противника, пока наши до них не добегут. Потом отдыхайте, готовьтесь к повторению вчерашней дуэли.
– Понял, командир. Светает, можно бить.
– Открыть ворота, вылазка! Ваше слово, лейтенант.
И оно рвануло. Не было никакого грома, только мягкий «пых» и растущая в первых лучах восходящего солнца радуга ударной волны. И сползающая на кастильских солдат гора, от которой нет спасения.
Однако рядом с пушками, не попав под обвал, стоит пехотная рота. Часть знаменитой кастильской терции, лучшие солдаты Европы, не умеющие отступать. Им бы только прийти в себя и понять, что надо всего лишь выстоять под атакой – сделать то, что они умеют как никто. Защитить батарею.
Галлийцы не дали такой возможности. Быстрая атака оттеснила противника от пушек, заряды в стволы, поджечь фитили и можно отходить. Четыре взрыва уничтожили батарею, но кастильцы слишком хорошие воины, уже успевшие осознать, что их больше. И у них отличные командиры, вовремя понявшие, что на плечах отступающих можно ворваться в крепость.
– Лейтенант, бейте по задним рядам кастильцев. Если я не вернусь – берите командование на себя.
– Куда тебя черт понес?! – де Савьер в горячке вновь перешел на «ты».
Отвечать некогда. На тренировках этот маневр неоднократно отработан, но с офицером в главной роли. Отчаянный прием для отчаянной ситуации. Поверят ли бойцы сержанту? Если нет – конец. Но и другого пути нет.
– СТАРКАД!!!
Состояние, в которое могут входить только чистокровные дворяне. Страшное состояние измененного сознания берсерка. Одинаково опасное и для своих, и для врагов. Разница только в том, что свои знают, куда бежать.
Вновь привычно замедлилось время, вновь жажда крови и боя затуманила разум, вновь крики боли и звуки разрубаемой плоти приносят счастье, выше которого нет ничего в этом мире! Мелкие человечки пытались сопротивляться – кому? бежать – куда? Жану вначале смешно, потом весело, вот оно, счастье! Их смерть и его слава! Есть! Есть упоение в бою! Упоение в бою… Где я это слышал… Не успеваю… Всё?
– Если ты ему действительно благодарен – забудь об этом.
Глаза еще не открываются, но слух вернулся.
– Забыть, как он подарил нам жизнь? – знакомый голос. Шарль-Сезар что-то отстаивает с мальчишеской горячностью. Рядом де Савьер. Интересно, о чем они?
– Пока только еще один день. Хотя я давно заметил, что вся жизнь именно из них и состоит, из дней.
– Скажи, лейтенант, почему ты рванул за ним? Почему тащил на спине как мешок? Ты же маг. Я сам видел, как ты телегу по воздуху передвинул, почему его не смог?
– Не знаю. Пытался – не получилось. Пришлось по старинке, на горбу. Благо кастильцы бежали от него быстрее, чем я к нему.
– А сегодня еще будет штурм?
– Обязательно, – это уже Жан, пришедший в себя, но способный пока только говорить, – Лейтенант, мы с вами наверх. Если у врага нет пушек, то сейчас в дело вступят ваши коллеги. Помогите.
Едва сержант и де Савьер поднялись на стены, кастильские маги начали обстрел. Вновь летели огненные шары, вновь лейтенант уводил их вверх, только помощи от сержанта в этот раз не было. Вновь на двор крепости летели выбитые камни, вновь содрогались стены крепости от ударов, отбить которые не удалось. И, как и в прошлый день, галлийские артиллеристы поливали картечью дорогу, не давая кастильцам возможности выйти на позиции для штурма.
Два дня мы были в перестрелке… Мы ждали третий день.
В сумерки Жан остановил де Савьера.
– Я могу еще!
– Это приказ. Извините, лейтенант, но я не буду ничего объяснять.
– Воля ваша, барон.
– Я не барон, – не сказал, а скорее прорычал Жан.
– Я вспомнил вас, господин де Безье. И не понимаю, почему вас это злит, я ведь знаю, что обязан вам жизнью.
– Если вспомнили меня, то вспомните, пожалуйста, что я теперь не барон и не де Безье. А насчет жизни – все мы в этой крепости друг другу обязаны. И именно ей, этой самой жизнью, какой бы короткой она ни оказалась. Помогите пройти в кабинет и не обращайте внимания на обстрел. Что могли, мы сделали, остальное в руках Божьих. Но сегодня стены не рухнут, поверьте.
В кабинете Жан показал де Савьеру ту бумагу, о розыске королевского бастарда.
– Смешно, – грустно сказал де Савьер, – здесь война, а ты такой чепухой интересуешься. Мало ли кто кого ищет, тебе-то что?
– Не тебе, а вам! – сержант со злостью грохнул кулаком по столу. – Пока я командир, пока мы воюем, только «вам», лейтенант. И это не блажь. Это – шанс выжить и для нас с вами, и для солдат, и для того мальчишки, с которым вы недавно болтали. А разыскиваемый – это вы.
Дальше был долгий разговор двух людей, не раз спасших друг другу жизни и знавших самые главные тайны друг друга. А с кем еще в этом жестоком мире можно быть откровенным? До конца – ни с кем. Незачем де Савьеру знать, кем на самом деле был Жан де Безье. А вот знать, что кавалер Голубой Звезды не может быть опасен для члена королевской семьи, наверное, да, надо.
Как и кавалеру, пусть и лишенному дворянства, надо быть уверенным, что этот родственник не опасен для самого короля.
Впрочем, история оказалась самая обычная. Королевская блажь в поездке, тяжелые роды, закончившиеся смертью матери, и ее сестра, удочерившая мальчишку. Король не знал даже, кого затащил в постель, тем более о сестре невольной любовницы, давно сменившей фамилию.
Только царящее над страной заклинание защиты короны отслеживает всех возможных претендентов на трон. Оно-то и обнаружило неучтенного принца, пусть и бастарда. И закрутилась машина государства. Все просто – сначала схватить, а уже потом думать о том, что с арестованным делать.
– Как вы узнали, что разыскивают именно меня?
– А как я смог войти в старкад? Не знаю. На обряде лишения дворянства что-то пошло не так. И что теперь? Вы будете изучать меня, как магический феномен? Или мы просто постараемся друг другу помочь? Если второе – вот рука.