– Видели мы его, видели, пролетел мимо, как ветер, – захлебываясь от восторга рассказывал виконт, – сам в черном, на черном коне, ужас!
– Ночью все кони черные, не это важно. Важно, что и он вас видел. И это плохо, потому что запомнил.
– Жан, не смеши. Ночью, на фоне кустов, да и мы не в белых одеждах.
– А разница в росте? Ну-ка, кто еще из местных мальчишек мог здесь оказаться, в такой обстановке? Так что надо тебе, парень, отсюда сваливать, и чем быстрее, тем лучше.
– Из-за одного? Я не трус!
– Конечно, не трус. Только кто этот человек, мы не знаем. Да и не один он, за ним, поди, целая Кастилия, которая всегда поможет избавиться от маленькой, пусть и очень храброй проблемы. И вообще, виконт, я что, перестал быть командиром? Где дисциплина?!
На самом деле, пока длился диалог, никто на месте не стоял – все искали тело. Труп трактирщика нашелся под кустом. Видимо, убийца все-таки срисовал слежку, потому и не стал тащить его к реке – боялся не успеть. Да, грамотный попался дядя, подготовленный, поганец.
– Обрубил концы. – Жан сплюнул от досады и добавил несколько непонятных слов, смысл которых, впрочем, был вполне очевиден.
– Сержант, стыдитесь, какой пример вы подаете молодежи, – с неожиданным оптимизмом отозвался де Савьер, – вы же сами говорили, что никто не выиграл, пока никто не проиграл. Да, и завтра, пожалуйста, запишите мне то, что сказали. Слова незнакомые, но звучат на редкость смачно.
– Я сейчас еще и не такое вспомню. Какого черта не проиграл, если это полный кирдык?
– Кирдык… тоже здорово звучит, интересно, на каком языке? Впрочем, сейчас важно не это. Сейчас важно, что у пациента не разрушен мозг и с момента смерти не прошло четверти часа. Стало быть, можно провести последний допрос. Три вопроса, Жан. Он ответит на три твоих вопроса. Не менее, но и не более. Ритуал займет около получаса, думай.
И де Савьер приступил к ритуалу – фактически к построению сложнейшего конструкта. А Жану пришлось не запоминать силовой узор, а действительно думать.
Что надо узнать?
Кто убил командиров? – И так ясно, что либо сам трактирщик, либо кто-то с его помощью. Что он говорил – исчезли новый повар и подавальщица? Либо соучастники, либо свидетели. В любом случае они уже или в Кастилии, или в краях вечной охоты. Какие-то сведения сможем получить у трактирщицы, но кому они теперь нужны?
Как убили? – Какая теперь разница. Скорее всего, яд, хотя возможен и магический удар – маги-некроманты должны были ждать их в таверне и сразу брать под управление. В любом случае сейчас это знание ничему не поможет.
Где тела лейтенанта-артиллериста и госпожи де Фье? – Тоже ясно. Таверна на самом берегу реки, туалет и часть кухни просто нависают над ней. Здесь все очевидно, к сожалению.
Остается главное – кто организатор. И вот о нем надо все узнать за три вопроса. А ведь среди ответов может быть и самый страшный: «Не знаю».
В конце концов, де Савьер взглядом показал – начали. Труп трактирщика открыл глаза.
– Что ты знаешь о последнем человеке, с которым ты встречался?
– Он называет себя Идальго. Дворянин, занимает важный пост в Галлии, но служит Кастилии. Богат, за услуги платит золотом. Я его видел три раза – позапрошлой осенью, когда согласился на него работать, неделю назад, когда он готовил убийство офицеров и женщины, и сегодня. Обычно ко мне приходили от него разные люди, представлялись от Идальго. Среднего роста, темноволос, глаза карие, носит эспаньолку. На безымянном пальце правой руки нет ногтя.
– Где он был, когда мы с тобой разговаривали в таверне?
– Наверху, в моей комнате. – Черт, ругнулся про себя Жан, слишком конкретный вопрос. Остался последний… что же спросить? И тут словно бес подтолкнул сержанта:
– Какая у него лошадь?
– Конь. Караковый.
После этих слов трактирщик замолчал навсегда. А бравые детективы недоуменно уставились друг на друга.
– Караковый – это как? – задал общий вопрос Шарль-Сезар.
– Не знаю, ваша милость, отродясь о таком не слышал. Кто здесь специалист, цыганами обученный? – вопросом же ответил Жан.
– А мне эти масти и вовсе неинтересны, – пожал плечами маг, – лишь бы кобыла ехала. Наш престиж не на лошадях держится.
В конце концов, было решено послать виконта в крепость за подмогой – не самим же тащить убиенного, а Жан и де Савьер направились в таверну. Если убийца прятался в личной комнате трактирщика, то его могла знать жена. Только и здесь ничего не вышло. Уже на подходе стали слышны возбужденные голоса, а когда вошли, стало совсем грустно. Жена и одна из подавальщиц были убиты, а пьяные посетители перед тем, как обнаружились трупы, ничего необычного не заметили.
Хорошо еще, что там оказался какой-то офицер из тулузского полка, причем не сильно пьяный. Во всяком случае, ему хватило ума задержать всех присутствующих скопом и усадить в общем зале. А вот что делать дальше – на это его фантазия уже не распространялась. Поэтому, как всякий уважающий себя начальник, он поминал всех чертей, грозился карами небесными и земными, где банальный кол был самым мягким вариантом и, если субординация позволяла, щедро раздавал тумаки и пинки. Но к телам сам не подходил и никого не подпускал, чем заслужил в глазах сержанта немалый авторитет.
– Лейтенант, бери дело в свои руки, скажи, что будешь искать убийцу магией, – шепнул Жан де Савьеру.
– Как? Для посмертного допроса поздно.
– Плевать. Просто скажи, что будешь искать, и что-нибудь прикажи мне на ухо.
– Что приказать?
– Я же сказал – неважно, главное, чтобы все думали, что я действую по твоей команде.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – шепнул де Савьер, и уже на всю таверну: – Господа, позвольте, я дипломированный маг, буду искать преступника!
На лицах присутствующих отразилась откровенная усмешка. Вообще-то к магии, а к дипломированным магам тем более, здесь относились с должным пиететом, но и границы их возможностей прекрасно знали. Если бы заклятия могли находить преступников, в мире давно бы не было преступлений. Так что пусть помагичит, а мы посмотрим, вроде как в бесплатный цирк сходим.
А вот офицер обрадовался вполне искренне – наконец появился человек, который знает, чего делать. Ну, хотя бы думает, что знает.
Лейтенант наклонился к уху сержанта и шепотом… рассказал похабный анекдот, на редкость смешной.
– Слушаюсь, господин лейтенант! – бодро ответил Жан и тишком слегка стукнул мага локтем в бок. Мол, ладно, придет время – отыграюсь.
На этом шутки кончились. Началась работа, пусть тяжелая, в чем-то забытая, но любимая.
Так. Убийство произошло на кухне, место преступления из общего зала не просматривается. Время смерти – в пределах получаса. Орудие убийства – длинный тонкий клинок, прошивший тела насквозь. Но вряд ли рапира или шпага – с ними здесь не развернуться. Скорее всего, длинный кинжал или дага. На кухонном столе тарелка с нарезанным мясом и овощами. На разделочной доске крупные кольца лука. Хозяйка лежит на животе, голова неестественно вывернута, на лице застыл ужас. А в правой руке – кухонный нож. Попробовать пошевелить голову… Да, так и есть. Убийца подошел сзади, вероятно, правой рукой зажал рот, а левой нанес точный удар в почку, чтобы не закричала. Затем сломал шею. Интересно… Таким же ударом связные неизвестного шпиона прошлой весной убили своего проводника. Впрочем, это уже фантазии на тему. А по делу…
Подавальщица, скорее всего, вошла неожиданно, но наш душегуб не растерялся. Точный удар в сердце, причем, судя по траектории, бил также левой. Бедняжка умерла сразу, не пикнув. Затем… Ого, а с нервами у него все в порядке. Вон тряпка, которой он вытер клинок, руки и, кажется, одежду, по следам крови – похоже. И спокойно вернулся в зал – окна на кухне закрыты изнутри, других выходов нет.
Грамотное убийство, прости господи. Клинок чист, на дорожной одежде, в которую тут все одеты, остатков крови вовек не увидать, да и темновато здесь, свечи света дают не много. На зашедшего в кухню человека внимания никто не обратил. Мало ли чего понадобилось – дело обычное. Опросить свидетелей, конечно, надо, но без особых надежд на успех, и вообще, опрашивать не солдатское дело, на то другие люди есть, но когда еще они появятся…
Поэтому, если маг не поможет, убийца наверняка уйдет. Что же, нельзя раскрыть все преступления. Но попробовать стоит.
– Слушай, твое магичество, ты радугу свою запустить сможешь?
– Это что еще за титул некультурный? Да как ты, вояка необразованный, сомневаться смеешь?
– Ладно, лейтенант, потом пошутим. Сейчас все серьезно. Вначале прикажешь всем встать в круг, положить перед собой все оружие и протянуть вперед руки. Как есть – кто в перчатках, тот в перчатках, кто без них, тот без них. – Да, в Галлии кушать в перчатках, причем тех самых, которыми лошадью правили, было делом нормальным.
– А потом что?
– А потом запустишь свою радугу, ну помнишь, когда ты на потеху свет в комнате менял от красного к фиолетовому. Сделаешь?
– Конечно, а зачем?
– Сам увидишь.
Через десять минут недоуменно переглядывающиеся люди встали в кружок, сложили к ногам клинки, благо пистолетов ни у кого не было, и как дети в игре вытянули вперед руки.
Тут же потухли свечи, а помещение заполнил ровный свет. Вначале красный, затем, как и положено, оранжевый, желтый… смещение длины волны… и когда он перешел в фиолетовый, еще момент – и на даге, одежде и руках одного из посетителей проявились четкие бархатистые темно-коричневые и желтоватые пятна[44].
– Взять его! – скомандовал Ажан и сам бросился на убийцу. Удар, подножка, рука на болевой. Еще никто ничего не понял, а преступник уже тихо и тоскливо осознает печаль своего ближайшего будущего.
Еще через десять минут до невозможности гордый офицер в сопровождении капральства лично конвоировал задержанного в крепость, ведя под уздцы его коня. Точнее лошадь. Самую обычную соловую, а не какую-то, прости господи, караковую, кто только такое название придумал.