— Тебя ж вынудили, — сказал я.
— Ну и что? — удивился он, отпил из бутылки и продолжил. — Ты думаешь, меня до этого ни к чему принудить не пытались? Да хрен бы у них чего получилось бы, если бы эта история меня самого не заинтриговала.
— Ладно, — я махнул рукой. — Кто старое помянет, тому глаз вон. Глаз своих у нас, правда, нет, да и отсутствие глаза большой проблемой не является, всегда можно оптику поставить. Но тем не менее.
— А что вы делать будете, когда все закончится? — спросила Ника.
Этот вопрос поставил меня в тупик. Похоже, что и Серёгу тоже. Мы с наемником переглянулись, он только покачал головой.
Ника попросту напилась, вот и все. И теперь спрашивала о том, о чем никому из нас рассказывать не хотелось. Нервное напряжение таким образом сказалось, да и не была она наверняка привычна к крепкому алкоголю. Ну что ж.
— А ты сама что бы сделала? — спросил я. — Вернулась бы к банде?
— Уж точно нет, — она обняла меня, прижалась сильнее. — Я бы хотела куда-нибудь уехать. Далеко. Чтобы никто меня не беспокоил. Но чтобы люди вокруг были, много.
Чех передал мне бутылку, и я принял ее левой рукой. В ней оставалось не так уж и много, за несколько минут мы приговорили почти половину. Я взболтал содержимое и сделал ещё глоток.
— Я ведь привыкла, что людей вокруг много. В магазин выходишь еды купить, и пару сотен по дороге точно встречаешь. И внутри толчея, все ходят, выбирают что-нибудь. А здесь все не так совсем, не люди — одни оболочки. Бродят и жрут человечину. А мне хочется среди нормальных людей побыть. Мне иногда во снах снится, как я просто из дома выхожу и в магазин иду. И люди вокруг такие интересные, и с каждым поговорить хочется, узнать, что у них на душе.
А когда все закончится, то ей наоборот будут сниться дни, проведенные здесь, в мертвом городе. Зомби и другие монстры. Да, победителю обещали миллионы и всероссийскую славу, но не зря ведь в контракте был пункт о том, что корпорация не несёт никаких последствий за нанесенный здоровью ущерб. В том числе и психическому здоровью.
Я выпил ещё и понял, что водка расслабила меня. Мысли медленно перетекали одна в другую, перед глазами все немного плыло, возникали какие-то образы.
Чех потянулся за бутылкой, я протянул ее ему. Сделав глоток, он сразу же вернул ее мне.
— А ты бы чего хотел, Женя? — спросила у меня девушка, наверное, впервые назвав меня по имени, а не по позывному.
— У меня денег достаточно, — дипломатично сказал я. — И я везде могу устроиться. Хоть в Красе, хоть в Тюмени, хоть вообще на дальнем востоке. Одна только проблема, из страны не выедешь. А так, наверное, попробовал бы всё-таки свалить. Куда-нибудь подальше, где никто из старых врагов меня не достанет.
— Ну да, у тебя их много! — Ника пьяно засмеялась и повернулась. — Корпорации, банды, решалы, полиция. Проще назвать тех, среди кого у тебя врагов нет. А куда ты поехал бы?
— На Кубу, — сказал я. — Туда, куда все эти новые технологии ещё не дошли. Там ведь, говорят, живут ещё как в старые времена. Табак выращивают, сахар настоящий и так далее. И там меня точно не достанут, особенно если снова имя сменю. Денег у меня достаточно, русский рубль там в цене, да и вообще русских там уважают. Думаю, смогу устроиться. А ты, Чех?
Чех не ответил. Он вообще уже давно спал, кажется, даже не дослушал мои последние слова. Я посмотрел на Нику, ее глаза тоже были закрыты. Вот так вот я и остался наедине с недопитой бутылкой.
Ладно, рука не затечет, она ведь искусственная. Вот ещё один плюс «базук» по сравнению с органическими конечностями.
Я сделал ещё глоток и посмотрел в потолок. Натяжной. А мне почему-то захотелось порвать его и посмотреть на настоящий, кривой, как и все остальные в этих панельных домах, и покрытый трещинами.
Мне хотелось увидеть что-то настоящее, реальное. Я устал от того, что все воспринимается, как искусственное. Я устал куда-то бежать и что-то делать. Я готов был проклясть все, лечь и сдохнуть.
Но что-то держало меня. Во многом ответственность за товарищей. Конкретно за Нику. Я не знал, что к ней чувствовал и ощущал ли что-то вообще, но она мне доверилась. По сути незнакомому человеку, про которого ещё и слышала только плохое. Террориста и убийцу. Но поверила.
А Чех. Чех мой старый друг. Мало кто сделал для меня столько же, сколько он. И пусть из-за него закончилась моя старая жизнь, это была жизнь обычной корпоративной крысы без смысла и без…
Я сделал ещё глоток, а потом ещё. Время шло, все было спокойно. А я уже давно научился ценить вот такие вот редкие минуты спокойствия. Ведь без них я бы давно сошел с ума.
Глава 23
Я стоял на балконе и курил сигареты, нераспечатанную пачку которых умудрился найти в буфете. Тянул их одну за другой, уже третью подряд. Добил ее в несколько длинных затяжек, достал из пачки четвертую сунул в зубы.
Щёлкнул зажигалкой Зиппо, прикурил, снова затянулся, погасил огонек.
Нарушение правил шоу. С вашего счета списан штраф 1000 кредитов.
Ну и черт с ними. Конечно, я поиздержался, потратил почти все, что было, на импланты и аугментации. Но потом мы неслабо так накрошили морфов, так что я мог позволить себе покурить. Понятное дело, что штраф был не из-за факта, а потому что в этот момент меня не могли демонстрировать на экранах. Возрастные рейтинги — дело такое.
Посмотрел на пачку. Она была белой с красным кругом, на котором было выведено «Lucky Strike». Счастливый удар? На самом деле нет, я читал что-то про название этих сигарет, и вроде бы оно происходило от слова «забастовка», которое на английском языке звучало так же, как и удар. Чего-то там хорошего для американской табачной индустрии случилось во время забастовки.
А сигареты были действительно из Америки, кто-то умудрился привезти их сюда, в Казань, и это в страну, которая тогда хоть и не была полностью закрыта для импорта, но уже имела все признаки опустившегося железного занавеса. Так они и пролежали в шкафу сорок лет, и вот теперь я нашел их и курю.
Здесь же была и надпись на английском о том, что потребление табака или другой никотиносодержащей продукции вредит моему здоровью. Как будто я об этом не знал, и считал, что курить — это полезно и безопасно.
Но жить само по себе опасно. Рак лёгких вполне себе лечится и даже после полной резекции можно установить себе синт-легкие. Но правительство продолжает давить табачников запретом на рекламу и неподъемными акцизами, минимальной рекомендованной ценой. Поэтому все больше людей переходят на непонятно где и из чего накрученные сигареты и на жижу для вейпов. Ее производителей хоть и попытались прижать, но акцизы платить они так и не начали.
Дым с балкона медленно выносило на улицу через открытое окно. Я затянулся ещё раз, услышал за спиной шаги. Повернулся и увидел Чеха.
— Куришь? — спросил он.
— Ага, — кивнул я и протянул ему пачку. — Дать?
— Не, не надо, — он покачал головой.
Ну да, наемник не курил. И после своей «смерти» этой привычки не приобрел. Подумал об этом, и мне даже неприятно стало. Я ведь так и не задался вопросом, что с ним, даже не подумал. И пока я, скрываясь целый год, жил полноценной жизнью на украденные деньги, он сидел в тюрьме у корпоратов.
Зомби на улице бродили туда-сюда, но уже медленно, все чаще замирая на месте. Возвращение морфов обратно на станцию метро я тоже увидел, и их было не так уж и много. Можно было рискнуть, спуститься вниз и заминировать там все, если бы у нас с собой было достаточно взрывчатки. Но ее не было, все запасы остались на базе.
Солнце постепенно вставало из-за горизонта, было уже не темно. По идее ещё немного и можно будет выдвигаться.
Я затянулся в последний раз, выбросил окурок из окна, проследил как точка красного огонька летит до земли, после чего оперся руками об оконную раму, да так и остался стоять.
Через несколько секунд на улице взвыли сирены. Я поднял голову, осмотрелся вокруг, но никаких Дронов поблизости не увидел. Снова сирены со всех сторон, и снова они предназначены для того, чтобы разбудить участников шоу. Все как в прошлый раз.
Зомби внизу забеспокоились, стали расходиться в разные стороны на звук. Шли медленно и неуклюже, как и всегда с утра.
Прошла минута или две и из комнаты вышла Ника, которую я оставил спать на диване. Выглядела она чуть сонно, на лице ее был рубец от жёсткой подушки. Она посмотрела на нас и поморгала. Кажется, не до конца поняла, что происходит.
— Это что такое? — спросила она.
— Ждём, что будет дальше, — пожал я плечами. — Думаю, что админы должны выйти на связь с минуты на минуту.
Так оно и получилось. Сам того не заметив, я потянул из пачки ещё одну сигарету, сунул в зубы, подпалил. Когда очнулся, понял, что дорвался до курева и перестал себя контролировать. Зависимость проснулась. Ну его.
Выбросил сигарету в окно, смял пачку и отправил туда же. Побаловались и хватит.
Перед глазами наконец-то появилось уведомление.
Системное сообщение.
Внимание! Вторая фаза игры закончена.
Наступает третья фаза шоу. Площадь, доступная для перемещений сокращена.
У вас есть восемь часов для того чтобы прибыть на новую игровую территорию. Напоминаем, что за пределами игровой зоны передатчики будут деактивированы. Ответственности за последствия корпорация не несёт.
Внимание! Активирован протокол «Белый день».
В течение суток запрещены нападения на других участников шоу. В случае немотивированной агрессии администрация может принимать любые меры вплоть до полного отключения от внутренней сети.
Получено задание: «Зачистка Кремля».
Цели:
— добраться до новой игровой зоны;
— уничтожить все формы некрожизни на территории игровой зоны;
Примечание: все участники шоу должны действовать вместе. Проявление агрессии по отношению к другим участникам недопустимо.