— Так-то оно так, — сказал Дан осторожно.
— А что тебя еще смущает? — спросил Маран. — Может, тебе вообще не нравится эта идея? Тогда скажи.
— Нравится. Но если честно… — Дан вспомнил давнюю метафору самого Марана. — Я предпочел бы искать начало нитки и того, кто намотал клубок. Конечно, на Глелле нам сейчас делать нечего, разумнее заняться чем-то другим, пока электронщики там копают… На сей раз повезло Патрику.
Маран хмыкнул.
— Патрик звонил мне сегодня утром, — сказал он сухо. — Он вернулся с Глеллы пару дней назад.
— Что-то нашли?!
— Пока нет. Ему просто надоело копать, как ты выразился. Спрашивал, не надумал ли я, куда податься. И на случай, если надумал, напоминал, что он в моей команде.
— Так что Патрик ставит на Марана, — сказал Поэт. — Как и я. А ты, я вижу, в сомнениях.
— Я? — обиделся Дан. — Я, к твоему сведению, поставил на Марана шесть лет назад. Сразу, как его увидел.
Последнее не совсем соответствовало истине, но вносить коррективы в его высказывание никто не стал.
— Вот и хорошо, — сказал Маран с облегчением. — Теперь можно и несколько дней поплавать в море.
И однако отпуск Дана закончился не так скоро. Несколько дней миновали быстро, правда, сколько именно подразумевал под этим расплычатым определением Маран, неизвестно, но где-то на четвертое или пятое утро объявился Патрик, не во плоти, конечно, а на экране, и вольно или невольно положил морским купаниям конец. Начал он с рассказа о том, что произошло на Глелле за лишний месяц, который он провел там один, особых новостей, впрочем, не было, специалисты пришли к выводу, что на планете существовали электронные центры информации, банки или библиотеки, в компьютерах типа того, с каким ранее довелось поработать Патрику, содержалась, в основном, информация сервисная, все прочее поступало в них, как и в дома, в те самые головизоры, в действительности мониторы, из банков, но ныне сеть не работала, а местонахождение центров, затерянных где-то в тысячах брошенных городов, пока обнаружить не сумели. Словом, заключил Патрик, это дело долгое и не для разведчиков, сие для народа малоподвижного и въедливого, и тут же, без перехода, стал горько жаловаться на шефа, который отказался отпустить его в очередную экспедицию, пока он не разгребет все завалы, образовавшиеся за время его отсутствия. Поэт хихикнул и отпустил пару шуточек насчет добровольных бюрократов, но Маран оборвал его и назвал его упражнения в остроумии и само поведение безответственным, имея в виду, конечно, то, как Поэт увильнул тогда, в Бакнии, отказавшись участвовать в президентских выборах. Самому Патрику он ничего не сказал, на его вопрос, подождет ли дело, не ответил ни да, ни нет, обещал подумать, но на другое утро вдруг собрался и улетел в штаб-квартиру Разведки. А вечером сообщил, что собирается помочь Патрику разгрести те самые завалы, в подробности вдаваться не стал, обронил только, что занял на время должность координатора, была в Разведке такая, с солидными полномочиями. Дан не слишком удивился, все ведь изменилось, если три года назад Маран был новичком и, возможно, казался кому-то провинциалом с отсталой планеты, нашлись бы, наверно, даже такие, кто посчитал бы его отношения с Наи трамплином для карьеры, то теперь, после успешных экспедиций на Эдуру и Глеллу, после операции с освобождением Олбрайта, он приобрел в ВОКИ такое реноме, что о его родственных связях с шефом никто и не вспомнил бы. Не особенно поразило Дана и то, что Маран отправился вытаскивать Патрика из его «завалов», кому-то постороннему могло показаться, что это затея зряшная, неужто Патрик столь уж незаменим, возьми любого другого, наверняка от кандидатов отбоя не будет, и однако… Примерившись к ситуации, Дан понял, что плохо представляет «команду Марана», как выразился сам Патрик, без этого последнего, четыре экспедиции связали их накрепко…
Как бы то ни было, Маран застрял в городе, Наи, естественно, отправилась к нему, Поэт ни с того, ни с сего решил поглядеть на Южную Америку, звал и Дана, но тот поленился, и Поэт улетел в Рио-де-Жанейро один, впрочем, за него никто не беспокоился, Поэт нигде не пропадет, это было очевидно, наконец Нике, которая работала в предыдущие месяцы по восемь часов в день и накопила к возвращению Дана целый отпуск, настала пора выходить на работу, так что Дану оставалось или валяться на пляже в гордом одиночестве, или перебраться на виллу и сидеть в кресле у камина. Поразмыслив, он выбрал последнее, так, по крайней мере, он вечером виделся с Мараном, а ночь проводил с Никой. Собственно, полностью бездельничать Маран ему все равно не дал, в один прекрасный день, спустившись к обеду, он вынул из кармана коробочку с кристаллами и положил ее перед Даном.
— Что это? — спросил Дан, разворачивая салфетку.
— Материалы о Врджлакстла, — ответил Маран, садясь за стол.
Дан ничего не сказал, только отодвинул кристаллы подальше от бокала с вином, но на следующее утро, оставшись один, сделал себе кофе и сел к монитору.
С первого взгляда он понял, чего в его представлениях о Второй Гаммы Водолея недоставало. Получилось так, что все свои сведения он почерпнул из печатного отчета для внутреннего пользования Разведки, но видеозаписей до сих пор не видел, и только теперь перед ним развернулась панорама не просто красивой, а изумительно, невероятно прекрасной планеты. Ее покрывал океан благородного темно-синего цвета, похожего на… На что же? Ну конечно! Дан вспомнил сапфир в перстне, который украшал его безымянный палец на Эдуре, капитал свой экспедиция носила на пальцах, шеях и запястьях, как то было принято у эдурских дворян. Сапфировый океан с густо рассыпанными по нему островами, поросшими растительностью красных тонов — алой, пурпурной, багровой, бордовой. И это не все. Множество ярких — желтых, синих, зеленых, фиолетовых, цветов на открытых местах, в лесах, в кронах деревьев. И плоды — на Земле подобное разнообразие не увидишь даже в фруктово-овощном отделе супермаркета, у водолеян не было садов или плантаций, все росло вперемешку, создавая невиданную пестроту. Довершали картину многочисленные птицы, тоже сплошь цветные. Воистину единственным серым пятном на планете были сами водолеяне… Дан вывел на экран несколько изображений и уставился на них. На бегемотиков они действительно походили мало, высоколобые и большеглазые, с вытянутыми могучими шеями и подвижными пальцами. И кожа у них — блестевшая на солнце, как лакированная — оказалась вовсе не толстой, покрывавшие тело причудливые складочки и валики были, в сущности, миниатюрными. А интересно, подумал Дан, нет ли в этом рисунке индивидуальных отличий? Что если у каждого водолеянина свое расположение складочек, вроде отпечатков пальцев у человека? Может, они по этому рисунку и узнают друг друга, черт лица ведь у них практически нет? Однако компьютер, к которому он обратился с вопросом на этот счет, ответил, что данный аспект не изучался. Дан насупился. Он попробовал рассмотреть складочки самостоятельно, но быстро бросил, с наскоку такие проблемы не решаются. А ведь там, на станции, давно бы могли подобное исследование провести и завершить, благо водолеяне никакой одежды не носили. А почему? А почему вообще носят одежду? Для защиты от холода, для красоты и из стыдливости, так? Первое отпадало, климат планеты защищал ее обитателей получше любых тряпок. Второе? Водолеяне не носили даже украшений, Дан не знал ни одного первобытного народа, который не цеплял бы на себя хотя бы бусы из раковин или ягод. Может, у них вовсе нет чувства прекрасного? Среди такой красоты? Непонятно. Что касается стыдливости… Он понял, что у водолеян нет ничего похожего на те органы, которые земляне, например, считали необходимым прикрывать. А как они, кстати, размножаются? Он задал вопрос, получил ответ, что это до сих пор не выяснено, и почувствовал, что начинает наливаться желчью. Не сумели даже разобраться, есть ли у водолеян пол, внешних половых признаков, как и отличий в поведении, не обнаружили и на том успокоились. Маран прав, у этих работяг на станции, как минимум, не хватает фантазии. А может, и не только ее. Правда… Попытавшись получить информацию о внутреннем строении водолеян, он обнаружил, что дистанционного томографа на станции действительно нет. Все еще! Странно. Ведь они опробовали первый образец такового на Эдуре, то есть два года назад. Да, дело не только в отсутствии фантазии или желания работать. Конечно, прибор стоит денег. Но раз уж станцию там вообще построили… Впрочем, понятно. Хотя Вторую Гаммы Водолея и открыли за несколько месяцев до того, как они с Никой обнаружили Торену, но торенская орбитальная станция стала функционировать куда раньше водолеянской. Не говоря о разнице в размерах, оснащенности и количестве персонала. Водолеянскую, маленькую и маломощную, ввели в действие в те самые полгода, когда они безуспешно пытались наладить контакт с палевианами, отчет, который Маран принес, чтобы прочесть перед экспедицией на Эдуру, наверняка был первым, то есть работают там около трех лет. И, приборы приборами, а работают с ленцой, это факт. Дан знал, что никто в Разведке в созвездие Водолея не рвался, все стремились туда, где дело кипело, а кипело оно там, где обитали люди. Что само по себе странно, разве на Земле мало людей, как будто другая раса должна быть более интересна? Но нет. Может водолеяне не привлекали исследователей потому, что цивилизация их была дотехнической? Он отлично знал, как земляне упиваются своим технологическим превосходством над прочими своими сородичами, воображая его неоспоримым достоинством. Не преимуществом, а именно достоинством. Смешно! И однако именно поэтому они заранее преклонялись перед палевианами и перенесли свое необузданные восторги на глеллов… Как бы то ни было, водолеянами всерьез не занимались. Хорошо еще, занимались вообще!.. А ведь только ради этой невиданной красоты… Он снова залюбовался пейзажами. Алые рощи перемежались багровыми полянами, голубоватая пена прибоя таяла на белом песке, окаймлявшем острова… Кстати, они были распределены по океану вовсе не равномерно, большинство их образовывало скопления, довольно близко расположенные друг к другу… Интересно. Если муссируемый уже четверть века проект переброски их в пустыни или околоземное пространство не удастся осуществить, и льды Гренландии и Арктики с Антарктикой все же растают, вполне возможно, что от европейских равнин останутся похожие группы островов… Фантазия Дана заработала вовсю. Что если на Врджлакстла произошло нечто подобное, техногенное повышение температуры, таяние льдов, гибель материков, а вместе с ними цивилизации… Впрочем, таяние не землетрясение, подъем уровня воды будет длиться годами, если не столетиями, к нему можно приспособиться, во всяком случае, часть цивилизации сохранить… хотя… борьба за оставшиеся клочки суши, войны… Остановись, Даниель! Приписывать водолеянам высокую или хоть какую-то