С равнодушной самоуверенностью постояльца гостиницы Говард прошел швейцарскую, поднялся с правой стороны по ступеням и попал в длинный коридор, из которого многочисленные стеклянные двери вели в ресторан. Навстречу Картеру повеяло запахом кофе и жареного сала. В ресторане сидели лишь три одинокие пожилые дамы, остальные постояльцы предпочли завтракать на свежем воздухе. Итак, Говард пошел на террасу, откуда открывался прекрасный вид на Нил и его противоположный берег.
Появление Картера не привлекло внимания. В своем белом костюме для тропиков он едва ли отличался от постояльцев отеля, Говард критическим взглядом окинул гостей, прежде всего дам, которые выглядели так, будто никогда не путешествовали без собачки или кошки. Он целенаправленно подходил к таким и, представившись художником-анималистом, предлагал нарисовать портрет их маленьких любимцев.
Работой Картера интересовались, и он оставлял визитные карточки. Вскоре Говард раздал все, кроме одной, и подумал, не оставить ли ее у портье отеля за бакшиш, как вдруг увидел за столом мужчину, который сидел спиной, а теперь обернулся.
– Мистер Бругш! – удивленно вскрикнул Говард.
Тот, казалось, был удивлен не меньше Картера.
– Мистер Картер, вы здесь? Я вас не узнал.
Говарда на самом деле трудно было узнать. Его белый костюм придавал ему вид джентльмена из высшего общества. Но и Бругш тоже изменился: на нем была белая галабия и феска, под которой он прятал свои светлые волосы.
– Я искал вас на пароходе, но это было все равно что искать иголку в стоге сена, – без лишних слов начал Картер. – Почему вы велели сказать, что вас нет? Почему вы сошли с парохода в Кене, даже не заикнувшись о ваших намерениях, мистер Бругш?
Губы Бругша растянулись в улыбке.
– Мистер Картер, я ведь не обязан вас информировать о каждом своем шаге. Но если вы действительно хотите знать, пожалуйста: я сошел в Кене по важному делу. Надеюсь, вы ничего не имеете против?
– Мне абсолютно все равно, где и когда вы сходите с корабля, – рассерженно ответил Картер, – мне нужна лишь моя папка с рисунками из Амарны.
– Вы разве ее не нашли? – Бругш наморщил лоб, всем своим видом показывая, как серьезно он относится к сложившейся ситуации.
– К сожалению, нет, мистер Бругш. Она должна быть у вас И я требую, чтобы вы вернули мне ее!
– Вот тебе раз! – вскрикнул переодетый немец. – Я же оставил ваши рисунки в своей каюте и попросил капитана выдать вам их по первому требованию. Разве он не сделал этого?
– Нет, мистер Бругш. Я не верю ни единому вашему слову и не сомневаюсь, что планы города все еще у вас.
– Тем самым вы хотите сказать, что я – лжец?
Говард скрестил руки на груди.
– Обстоятельства не позволяют мне сделать иного вывода, мистер Бругш. Именно вам я не собираюсь объяснять, что для расхитителей гробниц они неоценимы.
Бругш со звоном поставил чашку на блюдце, так что некоторые постояльцы испугались, и, покраснев от злости, в ярости закричал:
– Это неслыханная наглость! Посудите сами, я – куратор Египетского музея, мне незачем красть планы раскопок! А теперь убирайтесь отсюда! Иначе я велю вышвырнуть вас!
Картер слишком много знал об этом человеке, чтобы опасаться его резких высказываний. Ничуть не смутившись, он перешел в нападение и пригрозил немцу:
– Мистер Бругш, если вы не вернете мне планы до завтра, я обращусь в полицию и дам показания против вас.
Эти слова привели археолога в бешенство, так что он даже призвал на помощь лакеев, которые по неизвестным причинам были рядом с ним.
– Уберите этого англичанина от меня, – велел он. – Ему нечего делать в этом отеле. Его имя Картер, он – мошенник и вор. Дамы и господа, следите за своими драгоценностями!
В тот же миг на террасе началась паника. Мужчины вскочили, чтобы уйти в безопасное место, а состоятельные дамы принялись осторожно ощупывать свои украшения. Прислуга отеля тут же окружила Картера. Мужчина, похожий на шкаф, заломил Говарду руки за спину и, хотя у Картера не было никакого оружия, позвал полицию. Через пять минут весь отель всполошился, как будто было совершено покушение на мудира. Лишь Бругш, который заварил всю эту кашу, внезапно исчез.
Хамди-бей, начальник полиции Луксора, сделал строгое лицо, когда спустя полчаса прибыл на место происшествия. Едва он вошел на террасу отеля и поинтересовался составом преступления, как тут же вновь началась суматоха, которая до этого уже заметно улеглась. Постояльцы, старший официант и лакеи тыкали пальцем в Говарда Картера и кричали:
– Это он!
Не успел Говард и глазом моргнуть, как его вывели из отеля в кандалах и посадили в запряженный мулом полицейский вагончик, который ждал у обочины.
Говарду казалось, что все это ему снится. Но вот его привезли в полицейский участок. Пустые комнаты, выкрашенные в бирюзовый цвет, были здесь выше обычных. Тут Картера начали допрашивать как преступника. В течение всего допроса начальник полиции старательно смотрел на свой стол и ни разу не взглянул на собеседника.
После записи личных данных, которая прошла не без сложностей, потому что английское правописание очень отличалось от арабского, Хамди-бей снял с Говарда наручники и заявил:
– Расскажите о совершенных вами преступлениях, мистер Картер.
– Каких преступлениях? – возмущенно вскричал Говард.
– О краже!
– Какой краже?
– Постояльцы отеля «Уинтер пэлэс» утверждают, что вы их обокрали.
– Кто это утверждает, Хамди-бей?
– Господин Бругш, мистер Картер.
– Вот как! Значит, он это утверждает. И что же, позвольте спросить, я у него украл?
Полицейский пожал плечами.
– Господин Бругш сообщит нам об этом завтра. А покуда я должен задержать вас, мистер. – Он указал на нечто, похожее на камеру, которую было видно в конце коридора через дверь. За решеткой стояли и глазели пятнадцать-двадцать заключенных: мужчины, женщины и даже дети, которым едва ли исполнилось двенадцать лет. Они с любопытством прислушивались к допросу. Это, бесспорно, было единственным развлечением в их мрачной повседневной жизни.
С трудом сохраняя спокойствие, Говард произнес:
– Хамди-бей, я – англичанин, и вы не имеете права держать меня здесь!
– Даже англичане должны соблюдать законы нашей страны, – как бы между прочим, холодно ответил начальник полиции и подписал протокол. – Как только выяснится, что вы невиновны, вас тут же отпустят. А пока у меня нет причин не верить мистеру Бругшу. Он – уважаемый человек, куратор Каирского музея.
Хамди-бей щелкнул пальцами, и из-за спины появились двое полицейских в униформе. Резким кивком начальник подал им знак, и они, схватив Говарда, повели его к камере, толкая впереди себя.
Заключенные зааплодировали, когда Картер вошел туда в белом тропическом костюме. Две беззубые нищенки с темной кожей и седыми волосами попробовали качество ткани на рукавах и штанинах, потерев материю между большим и указательным пальцами. Это тут же вызвало всеобщий хохот окружающих.
– О, какой знатный эфенди! – пронзительно взвизгнула одна. – Что же он такого натворил, что его бросили к нам в эту дыру?
Говард оттолкнул обеих старух и осмотрелся. Смутившись, он обнаружил, что в камере нет ни скамейки, ни стула, чтобы можно было присесть. Единственным признаком комфорта была дыра в полу в правом углу, куда заключенные справляли естественные потребности.
Говард в отчаянии присел на каменный пол у стены напротив входа. Он чувствовал, что все на него смотрят. Но когда он бросал ответный взгляд, арестанты отводили глаза. Большинство из них цеплялись руками за прутья решетки и глядели наружу, через длинный коридор, где кипела повседневная жизнь полиции Верхнего Египта.
Через некоторое время Картер обратился к одному из сокамерников, одетому в серую галабию и имевшему не такой запущенный вид, как у всех остальных. Египтянину было около тридцати. Говард спросил его, как он здесь очутился. Но тот, явно не расположенный к разговору, лишь неохотно покачал головой и отмахнулся, будто хотел сказать: «Оставь меня в покое».
Единственной, кто проявил к Говарду интерес, оказалась красивая, но грязная девочка с курчавыми волосами до плеч. Она сидела недалеко от него и пыталась обмахиваться своей длинной широкой юбкой. Она то притягивала ее поближе к лицу, то махала у пола. При этом она прищелкивала языком. Ужасные условия содержания не способствовали тому, чтобы заключенные стеснялись. А когда девочка вообще сняла юбку, чтобы показать Картеру, что под ней действительно ничего нет, он с отвращением отвернулся.
Один парень – ниже Говарда ростом, но на вид старше, чем был на самом деле, – подошел к англичанину и с трудом спросил на почти непонятном английском:
– Как вы сюда попали, мистер?
У Говарда уже не было желания говорить, но потом он взглянул в открытое и честное лицо египтянина и ответил:
– Ты спокойно можешь говорить со мной на своем языке. Как тебя зовут?
– Сайед, – ответил юноша, – мне уже четырнадцать!
– Четырнадцать? – удивленно повторил Картер. – Тебе в твоем возрасте лучше бы в школу ходить, чем сидеть в тюрьме. И что же ты натворил?
Сайед закатил темные глаза и хитро улыбнулся. Ему ведь нужно было отрицать, что он что-то украл, поэтому он сложил лодочкой правую руку и затем резко повернул ее в запястье.
– Сумочка одной леди из Европы. Это было не в первый раз. Меня просто поймали впервые.
– И где, при каких обстоятельствах?
– У корабельной пристани. Хассан, мой учитель, лучший вор-карманник между Асуаном и Александрией, говорит, что идеальная возможность что-нибудь стащить появляется в тот момент, когда люди спускаются с корабля. Никто не следит за своими вещами. Все смотрят только вперед, на то, что их ожидает.
– Вот как! Значит, так говорит Хассан.
– Да, Хассан говорит, Хассан умный. Он может пересказать первую суру Корана наизусть! А вы можете, мистер?
– Нет.
– Вот видите.
– И кто же тебя поймал?