Странное напряжение висело в воздухе. Все обсуждали открытие Картера. Прошло уже много времени с тех пор, как в Долине царей делали какие-либо значительные открытия. И если и был кто-то, кто мог это сделать, то именно Говард Картер – мрачный англичанин, который жил в одиночестве на краю пустыни, как коптский монах, и разговаривал с камнями. Во всяком случае, так утверждали те, кто его знал.
Но Картер, с которым теперь встретились Карнарвон и его дочь Эвелин, казалось, стал другим. Покорность, безропотность, послушание, бывшие когда-то основными чертами его характера, исчезли. Вместо них появились самоуверенность, явная непреклонность и даже высокомерие, что в Говарде едва ли кто предполагал увидеть.
В ожидании предстоящего события Говард нанял ассистента, несколько лет работавшего для Фонда исследования Египта. Его звали Артур Каллендер, но по непонятным причинам все его нарычали Пеки. Внешне он напоминал платяной шкаф времен королевы Анны и, как и всякий крупный человек, отличался неким флегматизмом, идеальным качеством в работе с батраками, нанятыми на раскопки. Лично Картер уже не занимался рабочими.
Белоснежный костюм, галстук-бабочка, накрахмаленный воротничок и шляпа с широкими полями придавали довольно солидный вид. Картер сидел под зонтом, укрывшись от солнца, как это делал до войны Навилль, и раздавал приказания.
Когда лорд Карнарвон и его дочь Эвелин подошли к нему, он поднялся, но пожелал остаться в тени своего зонта. Приветствие Картера, несмотря на важность происшедшего события, было весьма сдержанным. Потом Говард повернулся к Эвелин:
– Я поздравляю тебя с помолвкой, Эва, – сухо произнес он. – К сожалению, у меня так много работы, что совершенно не нашлось времени написать тебе поздравление.
В словах Картера чувствовалась горечь. Но еще больше Эвелин поразил тот факт, что Говард знал о ее помолвке.
– Большое спасибо, я тебе очень благодарна, – запнувшись, ответила она, потом вопросительно взглянула на отца.
Картер заметил это и спокойно произнес:
– Твой отец оказал мне честь и прислал извещение о твоей помолвке, так сказать, поставил меня в известность. Так ведь, милорд?
– Папа! – рассерженно воскликнула Эвелин. – Папа, ты мог бы предоставить мне возможность самой сообщить Говарду о помолвке!
Лорд немного смутился. Этот разговор был для него неприятен. Но затем он резко, в своей манере возразил:
– Дитя мое, это отцовское дело – отправлять извещения о помолвке своей дочери. А в семье Карнарвонов всегда почитали такт и приличия. Ты, собственно, должна это знать.
Лорд осторожно спускался по шестнадцати каменным ступеням, находившимся в центре широкого котлована, и со стороны казалось, что он боится что-либо разрушить. Тем временем Эвелин отвела Говарда в сторону.
– Я не хотела всего этого, – произнесла она, потупившись. – Мой отец почти вынудил меня согласиться на помолвку с Бешамом. Он даже угрожал мне, что аннулирует чек, который выписал тебе на последний сезон раскопок.
– Конечно-конечно! – Говард лицемерно закивал. – Признаться, я тебе очень благодарен. Спасибо! Огромное спасибо.
Как я мог отважиться приблизиться к английской леди, я, археолог-содержанец, сын художника-анималиста из Норфолка. Миледи, я прошу прощения за неуместное проявление чувств! А сейчас извините меня.
Картер поспешил в котлован, чтобы догнать Карнарвона. В конце лестницы возвышалась глухая стена Швы между камней были заделаны глиной, на поверхности которой были отчетливо видны иероглифы с именем «Тутанхамон» и изображения шакала – печати города мертвых в Долине царей.
Лишь Говард Картер знал, что все это означает.
Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: и эту гробницу когда-то посетили разбойники. При детальном рассмотрении Картер обнаружил полукруглое отверстие, которое потом тщательно заделали, а сверху поставили печати. Но археолог все равно не унывал, потому что, судя по величине отверстия, в него едва мог протиснуться человек, а значит, крупные вещи из гробницы вынести не могли и царская мумия, скорее всего, осталась на месте. Но об этом Говард ничего не сказал.
В этот день он послал на работу лишь несколько человек, лучших своих батраков, предварительно приказав им хранить молчание.
Лорд в благоговении стоял перед стеной и от напряжения нервно подергивал плечами. Картер с удовольствием наблюдал за этим. Для него такое поведение было не в новинку, он уже переживал нечто подобное.
– Картер, – взволнованно пробормотал Карнарвон, – я думаю, что должен извиниться перед вами за свое нетерпение. Вы – великий археолог!
– Не стоит! – возразил Картер и мельком взглянул на Эвелин. – я всего лишь упрямый, а упрямство не считается христианской добродетелью. К тому же это были ваши деньги, милорд.
Мне очень жаль, что все слишком затянулось. Я дважды приказывал рыть котлован всего в пяти шагах от этих ступеней. Тогда я еще работал на Теодора Дэвиса. Но во второй раз вина лежит на вас, когда вы прекратили раскопки, опасаясь, что они повредят вход в гробницу Рамзеса VI, А когда древние египтяне копали гробницу для Рамзеса, они ссыпали мусор как раз поверх входа в усыпальницу забытого фараона.
– И как же вы вышли на правильный след, мистер Картер? Это просто чудо какое-то!
– Это и было чудо, милорд. Но я не хочу об этом рассказывать.
Эвелин с любопытством смотрела на Говарда.
– Чудо? – застенчиво спросила она.
Говард пропустил вопрос мимо ушей и сказал:
– Я попрошу вас сейчас подняться наверх.
Вскоре после этого пять рабочих тяжелыми заостренными ломами начали пробивать стену. Не прошло и часа, как первый камень вывалился из стены.
– Свет! – скомандовал Картер, и Артур Каллендер подал Говарду провод с черным абажуром. Дрожащими руками археолог просунул фонарь в отверстие, осмотрелся и впервые был разочарован. За стеной был засыпанный землей, обломками и пылью коридор, который шел вглубь.
Картер отдал команду:
– Ломайте стену полностью!
Спустя час вход был свободен.
– Пожалуйста, прошу. – Картер ухмыльнулся и сделал приглашающий жест.
Карнарвон был слишком взволнован, чтобы различить в словах Говарда иронию, и Эвелин, сердце которой чуть не выскакивало из груди, тоже не поняла, что Говард смеется над ней.
– Нет, вы должны войти первым! – возразил лорд и уступил место Картеру. Говард взял лампу обеими руками и начал спускаться, волоча за собой электрический кабель. За археологом последовали Карнарвон, Эвелин и Каллендер.
Коридор, по колено заваленный обломками камней и песком, был такой узкий, что до его стен можно было дотронуться, раскинув руки. Пахло пылью и мертвыми насекомыми. Через несколько метров он оказался завален почти до потолка. Кашляя и отплевываясь, Картер подал знак, что нужно вернуться к выходу.
Когда они снова выбрались на свежий воздух, Говард сказал, обратившись к Карнарвону и Эвелин:
– Здесь еще много работы. Завал удастся убрать не раньше чем завтра после обеда, и пне неясно, как глубоко под землю уходит тоннель. Я отправлю в Луксор посыльного, как только завал уберут. А сейчас прошу меня извинить.
Говард вновь укрылся под зонтом и стал деловито отдавать приказания. Вечером завал в тоннеле был убран наполовину, и Каллендер выставил охрану из шести вооруженных людей.
Картер отправился домой на спине сэра Генри. Уже издалека он заметил, что его кто-то ждет.
– Спинк? – воскликнул Говард, узнав в темноте своего соперника. – Черт побери, что ты здесь делаешь? Убирайся, иначе я тебя пристрелю! – Говард быстрым движением выхватил револьвер.
– Не дури, Картер, – ответил Спинк и бесстрашно пошел навстречу.
Говард вытянул руку и навел дуло револьвера на голову Спинка.
– Я же сказал тебе, исчезни, Спинк. Считаю до трех…
– Теперь послушай меня, Картер. Я пришел, чтобы предложить тебе сделку. Ты можешь заработать много денег, очень много денег, Картер!
– Я не хочу иметь никаких дел с мошенниками. Мне не нужны твои деньги.
– Каждому человеку нужны деньги, Картер. И тебе, и мне. Времена сейчас не лучшие. Бизнес мой идет неважно, чтобы не сказать никак, и с тех пор, как умер Мустафа Ага Айят, на антиквариате больше не заработаешь. Этот рынок исчез. Зато есть достаточно богатых американцев, которые размахивают пачками долларов. Я располагаю очень хорошими связями.
Говард опустил оружие.
– И зачем ты все это говоришь? Ты ведь не хочешь убедить Меня, что живешь за чертой бедности? Твоему отцу принадлежит крупнейшая фабрика по производству паровых машин в Норфолке, а ты скулишь о плохих временах.
На мгновение Спинк замялся, и у Говарда возникло ощущение, что тот сомневается, говорить ему дальше или нет. После долгих колебаний Спинк ответил:
– Отец лишил меня наследства.
– Почему же? – Картер громко рассмеялся, не в силах скрыть своего злорадства. – Спинка лишили наследства! О, как а тебе сочувствую! Теперь ты – несчастный бедный человек.
Спинк смущенно кашлянул.
– И ты в этом сыграл не последнюю роль, Картер!
– ЯМ – вскрикнул Говард так громко, что по долине разнеслось эхо.
– С твоей помощью Элизабет удалось вернуться в Англию.
– И что же тебе сделала Элизабет? Спинк, ты говоришь какую-то чушь!
– Отнюдь. Элизабет в Англии добилась развода. Она связалась с моим отцом, и, кажется, они вместе вынесли мне приговор. Вполне единогласно. Так единогласно, что даже поженились. Элизабет – ветреная женщина, которой вовремя попался богатый вдовец.
Картеру понадобилось несколько секунд, чтобы осознать слова Спинка. Потом он от души расхохотался.
– Старый Спинк, – кричал он снова и снова, – ха-ха, женился на своей невестке, ха-ха, и лишил своего сына наследства! – Он захлопал в ладоши. – С сегодняшнего дня, как мне думается, судьба раздает подарки по справедливости. Нужно просто дождаться своей очереди!
Спинк горько улыбнулся.
– И что же тебе нужно от меня? – поинтересовался Говард после того, как немного успокоился.