л, что во время маневров американского флота весной 1932 года адмирал Гарри Ярнелл впервые применил «авианосное соединение». В те времена, когда флот передвигался только как одно целое, Ярнелл оставил основные силы, имея в своем распоряжении только два авианосца в сопровождении эсминцев. Это соединение, совершив переход в плохую погоду, без огней и соблюдая радиомолчание, утром в воскресенье нанесло условный бомбовый удар по Гавайским островам. Ярнелл одержал победу.
Несмотря на то что Ямамото был близко знаком с Америкой и американцами, он был убежден, что потопление крупных надводных боевых кораблей полностью деморализует американское общество и Соединенные Штаты сразу же запросят мира. Это заблуждение воочию демонстрирует пропасть, разделившую все слои американского и японского обществ. Возможно, при других обстоятельствах подобные иллюзии рассеяли бы разведчики и дипломаты, но японцы знали об Америке так же мало, как и американцы о Японии. Один из специалистов отмечает:
«До 1940 года императорская армия, собирая разведданные, полностью игнорировала Соединенные Штаты и Великобританию, все усилия сосредоточив на Китае и Советском Союзе; ни в одном военном училище даже не преподавался английский язык. Ни императорский военно-морской флот, ни другие правительственные учреждения перед началом войны не проводили основательных исследований возможностей промышленности Соединенных Штатов».
С планом нанесения воздушного удара по американскому Тихоокеанскому флоту был ознакомлен 36-летний командор Минору «безумный» Генда, бывший одно время руководителем команды воздушных акробатов морской авиации. Генда, заслуживший известность своей склонностью к риску, предложил вместо нанесения воздушного удара оккупировать Гавайские острова и таким образом лишить американцев единственной военно-морской базы на Тихом океане. Высшее командование, одержимое идеей броска на юг, отвергло это предложение.
Генда, специалист по торпедам, заслужил свое прозвище своими «безумными» утверждениями о том, что самолеты способны топить боевые корабли. Генда находился в Лондоне в должности помощника военно-морского атташе, когда поступило известие о том, что налет итальянских самолетов-торпедоносцев на корабли Королевского флота окончился полным провалом, так как торпеды, упав на мелководье на дно, завязли в иле. После этого английский флот показал, как нужно осуществлять подобные атаки. Англичане, сбросив торпеды на мелководье в базе итальянского флота в Таранто, вывели из строя половину крупных надводных кораблей ценой двух сбитых «Содфишей».
Генда отметил, что в Таранто глубина 42 фута, в Перл-Харборе — 45 футов. Ознакомленный с планом Ямамото, Генда немедленно приступил к разработке деталей. Первым делом он усовершенствовал конструкцию торпед, чтобы их можно было использовать на мелководье. Генда догадался, что Королевский флот изменил конструкцию горизонтальных рулей так, чтобы торпеда, сброшенная с самолета, не зарывалась в дно у самого конца рейда.
Торпеды, состоявшие на вооружении японских самолетов, содержали почти на 50 процентов больше взрывчатого вещества, чем их американские собратья, и развивали вдвое большую скорость. Приводимые в действие двигателем, работавшим на сжатом кислороде и керосине, они были очень опасны в обращении, но даже одного попадания было достаточно для образования большой пробоины в бронированном листе; то есть одной торпедой можно было потопить крупный корабль.
Но одного авианосца будет недостаточно. Генда понял это, едва ознакомившись с планом. Нападающим потребуется целое авианесущее соединение. Авианесущий флот? По тем временам это было неслыханно. Даже в наши дни подобное считается немыслимой дерзостью. До сих пор адмиралы всех флотов мира, верные своей любви к линкорам, считали авианосцы придатками основного флота, предназначенными обеспечивать воздушное прикрытие боевых кораблей и осуществлять разведку с целью обнаружить приближение неприятельской армады. Иногда самолетам авианосцев милостиво позволялось атаковать корабли противника, но одержимые линкорами адмиралы не слишком поощряли подобные действия. В вышедшей после войны книге Генда признался, что мысль об авианосном соединении пришла ему в голову, когда он смотрел американский документальный фильм, где были кадры с четырьмя авианосцами, идущими в кильватерной колонне. Отказавшись от идеи «катамици когеки», Генда настоял на том, чтобы авианосное соединение подошло близко к Гавайским островам и появилась возможность нанести несколько ударов. Вместе с самолетами-торпедоносцами в налете должны были принять участие бомбардировщики и пикирующие бомбардировщики.
Генда также подчеркнул важность истребительной авиации. В то время теоретики морской авиации рассматривали истребители лишь как оборонительный зонтик над своим авианосцем. Генда же хотел, чтобы они сопровождали бомбардировщики до самой цели, обеспечивая прикрытие, и завоевали господство в воздухе над кораблями и базами неприятеля.
Несмотря на то что Великобритания имела репутацию самой могущественной морской державы, несмотря на тесные взаимоотношения Королевского и императорского флотов, несмотря на первенство англичан почти во всех аспектах морской авиации, первоначально основное влияние на японскую морскую авиацию оказывали французы и американцы. Уже в самом начале Первой мировой войны Япония вошла в историю, направив четыре летающие лодки конструкции Мориса Фармана, доставленные на специально оборудованном корабле, для нанесения воздушного удара по германским владениям в Циндао в Китае. Японским самолетам даже удалось потопить германский минный заградитель.
Однако лишь визит делегации Королевских ВВС в 1921 году открыл японцам глаза на то, насколько морская авиация подходит их честолюбивым амбициям на Тихом океане. В 1923 году, незадолго до того, как был готов английский авианосец «Гермес», вступил в строй японский авианосец «Хосю», дав Японии пальму первенства в строительстве первого специально спроектированного авианосца[81]. С нового «Хосю», а также с двух более крупных авианосцев, переделанных из корпусов крейсеров, совершили первые испытательные взлеты монопланы «Мицубиси» 1МФ-10, первые в мире самолеты, разработанные специально для использования на авианосцах. Компания «Мицубиси» наняла бывшего главного конструктора фирмы «Сопвич» Герберта Смита, приложившего руку к созданию самолета Тип 10, и английского летчика капитана Джордана, совершившего первый взлет с авианосца на новом самолете в феврале 1923 года, но в дальнейшем основной вклад в создание и испытание морской авиации вносили сами японцы.
К концу 20-х годов в императорском флоте, как и во флоте Соединенных Штатов, насчитывалось три авианосца; у Франции был один авианесущий корабль, а у Великобритании шесть. Но английская морская авиация попала в руки Королевских ВВС, так что она пребывала в полном забвении до того, как в 1937 году Королевский флот не вернул себе контроль над собственными самолетами.
То, что японское правительство называло «инцидентами» в Китае, позволяло всем видам вооруженных сил набираться опыта в непрекращающихся боевых действиях. В том числе самолеты с авианосцев наносили бомбовые удары по побережью Китая. В 1937 году вооруженные столкновения переросли в полномасштабную войну. Быстрый прогресс авиастроительной промышленности Японии был обязан во многом тому, что две трети всей отрасли контролировали два индустриальных гиганта, «Мицубиси» и «Накадзима». Во время сражений 1937 года ярко проявились результаты целенаправленных исследований, напряженного труда и щедрого финансирования, и японские военно-воздушные силы, захватившие господство в воздухе над полями сражений, опробовали в деле многие самолеты, которым впоследствии предстояло воевать против американцев.
Изготовить пригодный для боевого применения авианосец относительно легко. Достаточно установить полетную палубу на подходящий корпус, оснащенный двумя лифтами для подъема и спуска самолетов на ангарную палубу, и после этого главной проблемой останется направление дыма из труб в сторону от полетной палубы. Конструирование и производство самолетов, пригодных для использования на авианосцах, является задачей гораздо более сложной. Такие самолеты должны быть очень надежными и выносливыми, неприхотливыми и устойчивыми к разрушительному действию морской воды. Для самолетов морской авиации предпочтительнее двигатели воздушного охлаждения со звездообразным расположением цилиндров, так как они гораздо проще в устройстве, чем двигатели с жидкостным охлаждением. Стойки шасси должны быть широко разнесены и отличаться повышенной прочностью, чтобы выдерживать удары при посадках на вздымающуюся на волнах палубу авианосца. Как только начали использоваться тросы для торможения самолетов при посадке, ужесточились требования к прочности фюзеляжа, которому предстояло выдерживать резкие нагрузки. Большое значение имели маленькая посадочная скорость и короткий разбег при взлете. При хранении и транспортировке самолет должен быть очень компактным, а крылья бипланов, соединенные стойками и растяжками, складывать гораздо легче. Именно поэтому бипланы, отличающиеся низкой удельной нагрузкой на крыло, с звездообразными двигателями воздушного охлаждения, продолжали составлять основу морской авиации и тогда, когда сухопутная авиация уже давно остановила свой выбор на монопланах.
Когда монопланы наконец пришли на флот, требование маленькой посадочной скорости обусловило наличие больших широких крыльев и безукоризненно работающих закрылков. Складывающиеся крылья монопланов требовали сложных технических решений, особенно учитывая широко разнесенные стойки шасси, чего требовали суровые условия посадки на палубу. Самолет со сложенными крыльями должен был помещаться в ангары с низким потолком. Иногда это требование приводило к тому, что концы крыльев также делали складывающимися. Убирающиеся шасси создавали дополнительные проблемы инженерам, разрабатывающим конструкции крыльев и шасси.