ре. На моих глазах только пять самолетов успели сбросить торпеды»37. Devastator Эсдерса тоже был подбит, радист смертельно ранен, в кокпите взорвался баллон кислорода, под брюхом проходили трассы зенитного огня, поливали из пулеметов Zero. Экипажу Эсдерса еще повезло: вражеские самолеты преследовали их всего 20 минут, а затем повернули обратно.
Devastator упорно шли на цель на максимальной скорости сто узлов, и один самолет за другим, разбившись вдребезги, падал в океан. Пулеметчик на бомбардировщике услышал по радио голос Уолдрона, который вел свои самолеты в бой: «Джонни-один Джонни-два! Как я иду, Доббс?.. Атакуйте немедленно! Два истребителя уже в воде… Мои ведомые сбиты!» Уолдрона в последний момент видели, когда он пытался выскочить из объятого пламенем самолета. Встретив первую волну самолетов, командир группы Zero хладнокровно отчитался: «Все 15 вражеских торпедных бомбардировщиков сбиты». Многие самолеты второй волны погибли в тот момент, когда маневрировали, выбирая угол атаки – японские авианосцы резко поворачивали, избегая удара. В отчаянии американский пулеметчик, чье орудие заклинило, разрядил в преследующий его Zero 45-миллиметровый автоматический пистолет.
Джордж Гэй, вылетевший с Hornet на одном из Devastator, имел в своей эскадрилье репутацию хвастуна, однако в итоге только он один из всей команды и уцелел. Упав в море – сам раненный пулей, два других члена экипажа мертвы, – он целый день болтался в воде, наслушавшись историй о том, как японцы приканчивают сбитые экипажи. Лишь с наступлением ночи он рискнул надуть спасательную шлюпку, и ему вновь неслыханно повезло – наутро его подобрал патрульный самолет-амфибия.
На авианосцах Нагумо команде пришлось выдержать час величайшего напряжения, пока к ним сквозь шквал зенитного огня прорывались Devastator. Но большая часть торпед упала вне радиуса поражения, и эти снаряды (Mk 13) двигались в воде так медленно, что японские корабли прекрасно успевали выполнить маневр и уйти с их пути. «Я не заметил или не почувствовал, как были сброшены торпеды»38, – признавался один из стрелков на Devastator. Он предположил, что мог этого не заметить, потому что в тот момент пилот пытался увильнуть от огня. «Несколько дней спустя я спросил его, где он сбросил бомбы. Он ответил, что сбросил, когда понял, что мы остались совершенно одни и что шанса доставить торпеду на нормальное расстояние для поражения нет». Я в тот момент не понял, что он хотел сделать, а по нам вовсю били зенитки, и я заорал в переговорное устройство: “Пора убираться к чертям!” – и мой крик, вероятно, подтолкнул его к этому решению».
Сразу после 10:00 атакующие отстрелялись, ни разу не попав в цель. В тот день в воздух поднялся 41 американский торпедный бомбардировщик, а вернулось лишь шесть, из 82 членов экипажа выжили только 14, но даже их самолеты были в многочисленных пробоинах. Раненый пулеметчик Ллойд Чайлдерс услышал слова своего пилота: «Мы не вытянем». Их Devastator долетел до корабля, но не смог сесть на палубу Yorktown, развороченную бомбой. Пилот нырнул в море, и Чайлдерс успел еще похлопать исчезавший в волнах хвост самолета в благодарность за то, что верная машина доставила его к своим. Но многие среди уцелевших были в ярости: их принесли в жертву безо всякого смысла, собственные истребители не прикрывали их роковой вылет. Стрелка с одного из Devastator, чей самолет благополучно приземлился на Enterprise, пришлось удерживать силой, чтобы он не избил пилота Wildcat.
У американских истребителей в тот день было немного удач. Один из сбитых самолетов – на счету Джимми Тэча, которому предстоит стать одним из лучших тактиков в морской авиации той войны. Тэч, по его словам, сорвался, когда увидел, как японский самолет прошил очередями идущую с ним рядом машину: «Я обозлился, потому что мой бедняга ведомый никогда прежде не бывал в бою, стрелковая подготовка у него была никакая, а этот Zero разнес его в клочья. Я решил поливать его огнем, идя на сближение, пусть он отвернет, а не я, и так оно и вышло, причем он разминулся со мной лишь на пару метров, а из днища у него било пламя. Так крутые парни гонят свои авто лоб в лоб, проверяя, кто первый струсит, только мы еще и стреляли»39.
На американцев обрушивалась катастрофа за катастрофой, такая цепочка неудач грозила дурным исходом всего сражения. Но судьба внезапно переменилась: Нагумо дорого заплатил за то, что не сумел нанести удар по Спрюэнсу, когда вражеский флот оказался вблизи (хотя, разумеется, это упущение оказалось вынужденным). Многие Zero находились в нижнем эшелоне, и у них заканчивалось топливо, когда вслед за последней атакой торпедоносцев высоко в небе вновь загудели американские самолеты.
Пикирующий бомбардировщик Dauntless оказался единственной эффективной машиной на вооружении американской морской авиации по состоянию на 1942 г., и буквально за несколько минут ход Тихоокеанской кампании переломился в пользу США. Эскадрилья Dauntless налетела на авианосцы Нагумо. «Я увидел мерцание со стороны солнца, – вспоминал Джимми Тэч. – Это было так красиво, словно серебристый водопад: заходили на позицию пикирующие бомбардировщики. Мне казалось, будто каждая бомба ложится точно в цель»40. На самом деле первые три бомбы, сброшенные на Kaga, пролетели мимо, но четвертая угодила в судно, и послышался отрадный для нападавших звук взрывавшихся на авианосце орудийных складов. Та же участь постигла Soryu и Akagi41. Пилот Wildcat Том Чик оказался еще одним восторженным зрителем устроенного бомбардировщиками представления. «Я оглянулся и увидел, как Akagi буквально развалился надвое. Сперва на взлетной палубе между островной надстройкой и кормой взметнулось ярко-оранжевое пламя взрыва. Затем сразу же бомба взорвалась у миделя, а возле кормы поднялся фонтан брызг от едва разминувшейся с нею бомбы. Почти одновременно взлетную палубу Kaga изуродовали взрывы и языки пламени. Я все еще не отрывал глаз от Akagi, и тут взрыв на уровне ватерлинии словно бы выпотрошил корабль – выглядело это словно катящийся изжелта-зеленый шар света. Здорово попало и Soryu. Все три корабля начали рыскать, за ними уже не тянулась ровная пенистая струя в кильватере. Я медленно кругами уходил вправо, совершенно ошеломленный».
Такое же изумление, но еще больший ужас переживал коммандер Мицуо Фучида, герой Пёрл-Харбора, а теперь – беспомощный зритель на палубе Akagi: «Чудовищные разрушения были причинены нам за считаные мгновения. В палубе сразу за грузоподъемником на миделе появилось огромное отверстие… Палубные пластины гнулись, принимая гротескные формы. Самолеты пикировали вверх хвостами, изрыгая сизо-багровое пламя и черный дым. Невольно по моим щекам покатились слезы»42.
В результате налета пикирующих бомбардировщиков два японских авианосца затонули сразу же, а с пылающего корпуса третьего в тот же день пришлось эвакуировать экипаж. Для американцев то было замечательное достижение, особенно если учесть, что два эскадрона пикирующих бомбардировщиков вместе с эскортировавшими их Wildcat были направлены не в ту сторону и не приняли участия в схватке. Все десять истребителей из эскадрильи Hornet растратили топливо и приводнились, так и не обнаружив противника, а 35 бомбардировщиков с того же корабля приземлились на Мидуэе, не попав к месту сражения.
Японцев обозлила потеря авианосцев, и свою досаду они срывали на всех попавшихся под руку американцах. Двадцатитрехлетний пилот бомбардировщика, чикагский уроженец Уэсли Осмус был замечен с палубы эсминца, извлечен из воды, и взвинченный японский офицер тут же подверг его допросу, угрожая саблей. Ближе к закату японцы утратили интерес к пленнику, отвели его на ахтерштевень и принялись рубить пожарным топориком. Истекая кровью, несчастный цеплялся на поручень, пока ему не перебили и пальцы, и тогда он свалился в море. Культ жестокости в японском флоте усвоили ничуть не хуже, чем в сухопутной армии Хирохито.
Поздним утром единственный уцелевший авианосец Нагумо Hiryu нанес ответный удар по Yorktown под командованием Флетчера. Американские радары засекли приближающиеся бомбардировщики за 80 км и истребители поднялись в воздух. Wildcat сбили 11 бомбардировщиков Val и три Zero, а еще с двумя Val расправились зенитным огнем; три бомбы все же попали в Yorktown, но благодаря энергичной борьбе за живучесть авианосец смог принять заходившие на посадку бомбардировщики, пока экипаж боролся с огнем. Флетчер перешел на крейсер Astoria, а общее командование поручил Спрюэнсу.
В 14:30 волна японских торпедоносцев с Hiryu обрушилась на Yorktown, и вновь с авианосца поднялись на перехват истребители. Младший лейтенант Мильтон Тутл только успел оторвать свой Wildcat от палубы, как уже вплотную приблизился атакующий противник. Тутл развернулся под огнем собственных зениток, сбил вражеский самолет и сам был подбит Zero – бой продолжался едва ли минуту. Молодому офицеру повезло: из воды его подобрали товарищи. Удалось сбить еще несколько японских самолетов, но четыре торпедоносца все же успели сбросить свой груз, и две торпеды попали в судно. В пробоины хлынул океан, корабль заметно накренился. Около 15:00 капитан отдал приказ покинуть Yorktown. Возможно, это решение было преждевременным, и авианосец удалось бы спасти, но в 1942 г. искусство борьбы за живучесть еще не было освоено американским флотом на таком уровне, какого ВМФ достигнет спустя два года. Эсминцы спасли всех членов экипажа, за исключением тех, кто погиб непосредственно во время бомбардировки.
В 15:30 Спрюэнс нанес очередной ответный удар, выслав 27 пикирующих бомбардировщиков, в том числе десять из эскадрильи Yorktown – они приземлились на палубах других судов, когда их родной авианосец подвергся атаке. Почти ровно в 17:00 эти бомбардировщики достигли Hiryu. Моряки на борту японского судна как раз угощались рисовыми шариками. У Hirui оставалось еще 16 самолетов, в том числе десять истребителей, но в воздухе находился лишь один патрульный самолет, а радара, чтобы предупредить о приближении американцев, у японцев не оказалось. Четыре бомбы поразили авианосец, вспыхнуло несколько пожаров. Коротышка адмирал Тамон Ямагучи, старший офицер на этом корабле, взобрался на ящик из-под печенья, чтобы с этого постамента произнести обращенную к подчиненным прощальную речь. Затем он вместе с капитаном удалился, каждый в свою каюту, для свершения ритуального самоубийства, а уцелевших моряков тем временем снимали с горящей палубы их соотечественники. Погибающее судно затопили с помощью торпед – теперь уже четыре из шести авианосцев, участвовавших в нападении на Пёрл-Харбор, оказались на дне морском. На американской стороне вновь пострадал злосчастный Hornet: раненый летчик, с трудом сажая самолет на палубу, случайно нажал на гашетку и снес пятерых человек, стоявших на надпалубной надстройке. Вернувшиеся летчики с ужасом подсчитывали потери, но, по словам Джимми Грэя, «слишком устали, чтобы почувствовать что-то, кроме тупой боли в сердце».