x x x
Я хотел, чтобы наша армия вновь приобрела выправку и свои боевые качества, но этому вначале мешало то обстоятельство, что много войск было занято возведением укреплений в своих собственных районах или на побережье. Премьер-министр - военному министру 25 июня 1940 года "Поразительно, что только 57 тысяч человек (гражданских лиц) заняты на всех этих работах (по возведению укреплений). К тому же я опасаюсь, что на оборонительных работах войска используются в большом количестве. В нынешней стадии у них должны быть строевые занятия и учения, по крайней мере, в течение восьми часов в день, включая четко проводимые каждое утро смотры. Вся необходимая рабочая сила должна быть взята из гражданских источников. Во время моего посещения Восточной Англии я убедился, что чрезвычайно трудно найти хоть один батальон в сборе в строю. Строевые части бригадных групп не следует использовать ни для охраны уязвимых пунктов, ни для возведения укреплений. Естественно, подобное изменение нельзя произвести сразу, но прошу Вас представить Ваши предложения о том, как произвести такое изменение возможно скорее".
x x x
Премьер-министр - министру информации 26 июня 1940 года "Нужно попросить прессу и радио сообщать о воздушных налетах в спокойных тонах и проявлять к ним все меньше интереса. Факты нужно отмечать без особенного подчеркивания и без крупных заголовков. Народ должен привыкнуть относиться к воздушным налетам как к чему-то обычному. Не следует точно указывать, какие местности пострадали от налета. Фотоснимки разрушенных домов публиковать не нужно, если в них нет чего-либо весьма особенного или если они не служат иллюстрацией хорошей работы убежищ Андерсона. Надо понять, что огромное большинство народа не терпит ущерба от единичного воздушного налета и потому вряд ли у него создастся тяжелое впечатление, если оно не будет ему навязано. Каждый должен научиться так относиться к воздушным налетам и сигналам воздушной тревоги, как если бы они представляли собой не что иное, как грозу. Передайте это, пожалуйста, газетам и убедите их в необходимости помочь". Впервые за 125 лет на противоположном берегу узкого пролива теперь расположился могущественный противник. В этих условиях нам пришлось провести огромную работу по созданию крупных воинских формирований и разветвленной системы обороны, чтобы в случае появления войск вторжения уничтожить их, ибо иного выхода у нас не было. Обе стороны должны были придерживаться правила "убивать или быть убитым". Теперь в общий план обороны можно было включить войска внутренней обороны. 25 июня командующий армией метрополии генерал Айронсайд доложил свои планы начальникам штабов. Эти планы, конечно, были тщательно изучены экспертами, и я лично рассмотрел их с немалым вниманием. В общем они были одобрены. Этот первоначальный набросок большого будущего плана имел три главных элемента: во-первых, укрепленная "корка" на тех участках побережья, где вторжение было вероятным; войска, оборонявшие эти участки, должны сражаться там, где они находились, при поддержке ближайших подвижных резервов; во-вторых, линия противотанковых препятствий, занимаемая частями внутренней обороны, простирающаяся до восточного центра Англии и защищающая Лондон и большие промышленные центры от атак танков; в-третьих, за этой линией располагаются общие резервы, предназначенные для главных контрнаступательных действий. На протяжении недель и месяцев в этот план непрерывно вносились дополнения и уточнения, но общая концепция осталась нетронутой. Все войска в случае нападения должны были твердо занимать не только линейную, но и круговую оборону в то время, как другие войска были бы быстро двинуты для уничтожения нападающих, независимо от того, появились они с моря или с воздуха. Войска, которые были бы отрезаны и не смогли сразу получить помощь, не должны были ограничиваться простым удержанием своих позиций. Были подготовлены активные меры для того, чтобы тревожить противника с тыла, мешать его коммуникациям и уничтожать материальную часть, как это весьма успешно делали русские, когда немцы хлынули в их страну годом позднее. Имелся общий план, разработанный, согласованный и всеобъемлющий. Окончательно он был оформлен в следующем виде. Общее командование находилось в главном штабе в Лондоне. Вся Великобритания и Северная Ирландия были разделены на семь военных округов; последние в свою очередь делились на корпусные и дивизионные участки. Округа, корпуса и дивизии обязаны были держать определенную часть своих сил в подвижном резерве, выделяя лишь минимум для обороны своих собственных позиций. Постепенно в тылу участков побережья были созданы зоны обороны в каждом дивизионном и корпусном участке и далее в округах, причем вся система оборонительных сооружений простиралась в глубину на 100 миль или даже больше. А за этим был возведен главный противотанковый рубеж, пересекавший Южную Англию и доходивший на севере до Ноттингемшира. Кроме того, имелся последний резерв, непосредственно подчиненный командующему всеми внутренними войсками. Мы стремились к тому, чтобы этот резерв был возможно более крупным и подвижным. В рамках этой общей структуры имелось много отклонений. Был специально изучен каждый из наших портов на восточном и южном побережье. Прямая фронтальная атака на защищаемый порт считалась маловероятной; все эти порты были превращены в укрепленные пункты, одинаково способные обороняться как с суши, так и с моря. На площади во много тысяч квадратных миль в Англии были установлены препятствия, чтобы помешать высадке воздушно-десантных войск. Все наши аэродромы, радарные станции и склады горючего, которых летом 1940 года насчитывалось 375, нуждались в обороне специальными гарнизонами и своими собственными летчиками. Многие тысячи "уязвимых пунктов" - мостов, электростанций, складов, важнейших предприятий и т. п. - приходилось охранять днем и ночью от диверсий или внезапного нападения. Были подготовлены планы немедленного уничтожения ресурсов, которые могли бы в случае их захвата быть полезными неприятелю. Уничтожение портовых сооружений, создание воронок на главных дорогах, вывод из строя автотранспорта, телефонных и телеграфных узлов, подвижного состава и путей, прежде чем мы потеряли бы контроль над ними, - все это было запланировано до мельчайших деталей. Однако, несмотря на эти разумные и необходимые меры предосторожности, в которых гражданские ведомства неустанно помогали военным, вопрос о "политике выжженной земли" не стоял. Народ должен был защитить Англию, но не разрушать ее.
x x x
Когда в мае 1940 года война явилась перед нами во всей своей ужасающей реальности, мы поняли, что наступила новая эра англо-американских взаимоотношений. С того момента, как я создал новое правительство и сэр Кингсли Вуд стал министром финансов, мы стали придерживаться более простого плана, а именно - заказывать все, что могли заказать, предоставив дальнейшее решение финансовых проблем всемогущим богам. В условиях, когда мы боролись за существование, когда мы в одиночестве подвергались беспрерывным бомбардировкам, когда нам грозило вторжение, было бы ложной экономией и неоправданной осторожностью слишком беспокоиться о том, что же будет, когда мы израсходуем все свои доллары. Мы знали о колоссальном изменении, происходящем в американском общественном мнении, и о все растущем убеждении не только в Вашингтоне, но и во всех Соединенных Штатах, что их судьба связана с нашей. Кроме того, в это время всю американскую нацию охватило глубокое сочувствие к Англии и восхищение ею. Непосредственно из Вашингтона, а также через Канаду поступали весьма дружественные сигналы, поддерживавшие наше мужество и говорившие о том, что так или иначе выход будет найден. В лице министра финансов США Моргентау дело союзников нашло своего неутомимого поборника. Передача нам французских заказов в июне почти в два раза увеличила наши расходы через биржу. Помимо этого, мы повсюду разместили новые заказы на самолеты, танки, торговые суда и содействовали строительству новых больших заводов как в США, так и в Канаде.
x x x
До ноября 1940 года мы платили за все, что получали. Мы уже продали на 335 миллионов долларов американских акций, реквизированных за фунты стерлингов у частных держателей в Англии. Мы выплатили более 4500 миллионов долларов наличными. У нас осталось всего два миллиарда долларов; большая часть из них числилась в капиталовложениях, многие из которых нельзя было быстро реализовать. Было ясно, что дальше так продолжаться не могло. Даже если бы мы отдали все свои фонды в золоте и иностранной валюте, мы не смогли бы оплатить и половины того, что заказали, а дальнейшее расширение войны требовало от нас в десять раз большего. Мы должны были иметь кое-что под рукой для того, чтобы вести свои повседневные дела. Лотиан * был убежден, что президент и его советники серьезно занимаются изысканием наилучшего способа помочь нам. Теперь, когда выборы были уже позади, настало время действовать. Посол убедил меня написать президенту и подробно изложить наше положение. В связи с этим в воскресенье в Дитчли, проконсультировавшись с ним, я набросал проект личного письма президенту. Это письмо было одним из самых важных, которые я когда-либо писал. Поскольку оно дает общую оценку положению, с которой были согласны все руководящие деятели в Лондоне, и поскольку оно сыграло признанную роль в нашей судьбе, оно заслуживает изучения.
Даунинг-стрит, 10, Уайтхолл 8 декабря 1940 года "Дорогой г-н президент! 1. Поскольку приближается конец года, я полагаю, что Вы будете ожидать, что я изложу Вам перспективы на 1941 год. Я делаю это откровенно и уверенно, ибо мне кажется, что подавляющее большинство американских граждан убеждено в том, что безопасность Соединенных Штатов так же, как и судьба наших двух демократических стран и той цивилизации, которую мы отстаиваем, связана с существованием и независимостью Британского Содружества наций. Только таким образом можно будет сохранить в верных и дружественных руках эти бастионы морской мощи, от которых зависит контроль над Атлантическим и Индийским океанами. Господство на Тихом океане флота Соединенных Штатов и на Атлантическом океане британского флота необходимо для безопасности и для сохранения торговых путей наших стран и служит самым надежным средством помешать войне достигнуть берегов Соединенных Штатов. 2. Есть еще и другая сторона. Понадобится от трех до четырех лет для того, чтобы приспособить промышленность современного государства к военным целям. Момент наивысшего насыщения достига