. «Из всех оккупированных стран, — продолжала декларация, — евреи транспортируются в Восточную Европу в условиях неслыханной жестокости и ужасов. В Польше, которая превращена в главную нацистскую бойню, из созданных германскими захватчиками гетто систематически забираются все евреи, исключая немногих рабочих высокой квалификации, которые нужны для военной промышленности. О тех, кто уведен, никто уже больше ничего не слышит. Трудоспособные медленно загоняются в гроб на непосильной работе в трудовых лагерях, немощные обрекаются на голодную смерть или преднамеренно истребляются массовыми казнями. Количество жертв этих кровавых расправ исчисляется многими сотнями тысяч ни в чем не повинных мужчин, женщин и детей». Декларация союзников отмечала, что британское, советское и американское правительства, а также Французский национальный комитет генерала де Голля «осуждают самым решительным образом эту зверскую политику хладнокровного истребления».
На полях сражений союзники продолжали одерживать верх везде, за исключением Туниса, где они столкнулись с зимними условиями и неожиданным сопротивлением. На Гуадалканале и Новой Гвинее японцы постепенно отходили назад. Вокруг Сталинграда Красная армия увеличивала пространство между окруженными немецкими армиями и теми, кто пытался к ним прорваться. В Ливии немецкие и итальянские войска отступали на запад. «Вновь ведем тяжелые бои, — писал Роммель жене 18 декабря, — надежды на успех немного, так как нам не хватает всего». В особенности чувствовалась нехватка горючего, добавлял он, «а без горючего делать нечего».
19 декабря немецкие силы, оказавшиеся на расстоянии 65 километров от Сталинграда, предприняли еще одну попытку соединиться с окруженными войсками фон Паулюса. Но, несмотря на масштабность этого предприятия, они были остановлены Красной армией, и на следующий день даже Гитлер в Растенбурге признал, что добраться до Паулюса не удастся. Не мог он и выбраться наружу; его танкам хватило бы топлива только на двадцать с небольшим километров.
На Кавказе Красной армии к концу декабря удалось провести за немецкие линии близ Буденновска восемьсот партизан. Они активно минировали железные дороги и мосты, уничтожали нефтехранилища, устанавливали контроль над небольшими поселениями, набирали новых партизан и убивали коллаборационистов. «Мы уничтожили около пятидесяти немцев и казаков», — записал один партизан в дневнике 21 декабря. Когда через несколько дней служившие немцам казачьи и калмыцкие части совершили налет на базу партизан, они уже ушли в другое место.
22 декабря акт неповиновения был совершен в самом центре оккупированной Европы, в польском Кракове, где шесть членов Еврейской боевой организации, созданной в Польше пятью месяцами ранее, напали на кафе, в котором часто бывали эсэсовцы и гестаповцы. Члены организации были вооружены одними пистолетами, и их атака была обречена на поражение. Целью ее, как писал позже один из участников, было «сохранить то, что можно было сохранить, — по крайней мере, честь». Глава отряда Адольф Либескинд погиб под пулеметным огнем немцев. «Мы сражаемся, — заметил он за несколько недель до нападения, — за три строчки в учебниках истории».
У Сталинграда немецкая бронетанковая колонна сумела 23 декабря подобраться к осажденной 6-й армии на расстояние 50 километров. Но так как горючего хватало только на 20 километров движения, фон Паулюс уже не мог строить планы прорыва со сколь-нибудь серьезными шансами на успех.
Нехватка топлива для танков на той неделе вынудила и Роммеля медленно отступить на запад. В канун Рождества на рождественском празднике штаба Роммелю подарили миниатюрную бочку горючего, вместо топлива заполненную фунтом или двумя трофейного британского кофе. «Так даже в этот день было воздано должное нашей главной проблеме», — заметил Роммель.
На Восточном фронте в канун Рождества до осажденного фон Паулюса дошли зловещие новости. Ввиду стремительного наступления Красной армии против германских войск, уже оттесненных южнее Дона к Миллерову, 6-я бронетанковая дивизия была отозвана из числа войск, пытавшихся прорваться к Сталинграду, и переброшена на Дон. Единственным успехом Германии в тот день стал секретный запуск первой летающей бомбы («Фау-1») — реактивного беспилотного летающего аппарата, который пролетел два с половиной километра на опытном полигоне в Пенемюнде. Для отладки бомбы требовался еще по меньшей мере год испытаний и строительства подходящих баз на северо-западе Франции, но немецкое секретное оружие, на которое возлагались изрядные надежды, уже появилось. И в случае с ядерным реактором в Чикаго, и в случае с немецкой летающей бомбой «Фау-1» в Пенемюнде самые причудливые идеи довоенной науки превращались в реальность для удовлетворения нужд тотальной войны.
Пока наука достигала медленного, экспериментального прогресса в лабораториях и на испытательных полигонах, без задержек и сомнений ширился террор: 24 декабря немцы начали вторую облаву в Парчевском лесу. В тайном «семейном лагере» были схвачены и убиты несколько сотен евреев. Выжившим — безоружным, испуганным, страдающим от холода и голода — повезло: они нашли защитника, 24-летнего Ехиэля Гриншпана, из семьи местных торговцев лошадьми, который зимой организовал партизанский отряд из тридцати или сорока евреев, раздобыл еду и оружие у местных польских крестьян, которых его семья знала до войны, и, когда немцы вошли в лес, сумел их выбить. Тогда же, 24 декабря, в день «зачистки» Парчевского леса, немцы вошли в польскую деревню Бяловежа и казнили триста поляков за партизанскую деятельность. Сегодня молчаливым свидетельством этого служит монумент на месте их братской могилы.
Весь день 24 декабря союзники в Тунисе тщетно пытались прорвать оборону войск оси. Тогда по всей Северной Африке распространилось воодушевление от новости, что адмирал Дарлан убит французским студентом в Алжире. «Убийство Дарлана, — писал позднее Черчилль, — сколь бы преступным оно ни было, избавило союзников от неловкости при работе с ним и в то же самое время оставило им все преимущества, которые он мог предоставить в жизненно важные часы союзнических высадок». На место верховного комиссара и главнокомандующего французскими силами в Северной Африке, занимаемое прежде Дарланом, союзники назначили генерала Жиро.
27 декабря Гитлер в Растенбурге выслушал совет генерала Цейтцлера, рекомендовавшего немецким войскам отступить с Кавказа. Если этого не сделать, предупреждал Цейтцлер, «вы получите второй Сталинград». Через два дня, 29 декабря, Красная армия вернула Котельниково, из которого немцы начали попытку вскрыть Сталинградский котел. «Внешне на будущий 1943 год следует смотреть оптимистично, — записал в дневнике король Георг VI, — но внутренне открывающиеся перспективы меня подавляют».
Конец 1942 г. был отмечен отступлением сил оси в Ливии, на Гуадалканале и Новой Гвинее, а также у Сталинграда и на Кавказе. Хотя партизанская активность жестоко подавлялась, она становилась все более и более действенной. Однако в то же самое время ось удерживала позиции в Тунисе и сохраняла полный контроль над обширной территорией и сотнями миллионов угнетенных людей в Европе и Азии.
В Юго-Восточной Азии и на Тихом океане японские войска стояли на огромном пространстве от границ Индии до островов Аляски. В Европе немцы господствовали от Пиренеев до Нордкапа и от мыса Финистерре до мыса Матапан. Тирания сохранялась. 29 декабря шестьдесят девять селян крошечной Бяловоли в Центральной Польше были отведены в здание школы и расстреляны. Но эта бойня, какой бы ужасной ни была, кажется ничтожной на фоне убийств в соседней Понятове 18 000 советских военнопленных; они умерли от голода — узникам в лагере было отказано во всяком продовольствии. 31 декабря в Растенбурге Гитлеру продемонстрировали подписанный Гиммлером отчет, содержащий точную статистику «казненных» за четыре месяца с августа по ноябрь евреев. Их число составило 363 211.
В Арктике капитан Роберт Шербрук, командовавший британским соединением эсминцев, отбил мощную немецкую атаку под началом тяжелого крейсера «Адмирал Хиппер» на арктический конвой, шедший в Советский Союз. Во время боя Шербрук получил ранение в лицо и потерял один глаз, но продолжал руководить обороной, которая оказалась столь успешной, что ни один торговый корабль не получил повреждений и не утонул. За непреклонность и отвагу Шербрук был награжден Крестом Виктории.
В канун Нового года, пасмурной ночью британские бомбардировщики сбросили бомбы на Дюссельдорф при помощи нового устройства «Гобой», радиолуча, который позволял сбрасывать бомбы на цель или как можно ближе к цели, когда город оставался совершенно не виден с воздуха. Научные достижения перестали быть нейтральными и отныне использовались для намеренных разрушений.
29Касабланка — план победы
ЯНВАРЬ 1943 г.
1943 год начался для немцев плохо. В Тунисе и Ливии союзники явно намеревались уничтожить все силы держав оси в Северной Африке. На Восточном фронте среди трудностей зимы партизанские отряды были столь активными и вездесущими, что против них немецкое командование предусмотрело проведение трех отдельных операций: «Белый медведь — 2» между Брянском и Дмитриевом, «Зимнее волшебство» — в Белоруссии и Псковской области РСФСР и «Лопух» — в районе Клетни. На самом Восточном фронте, несмотря на подкрепления из Франции, немецкие войска, которые так недавно были в 50 километрах от своих товарищей, окруженных в Сталинграде, теперь откатились на 190 километров на юго-запад от города, в то время как на северном участке фронта, несмотря на упорное сопротивление, они отошли к Великим Лукам.
Несмотря на неудачи на полях сражений, «окончательное решение» обеспечивалось без перерыва. В четырех концлагерях на территории Югославии — Лоборград, Ясеновац, Стара-Градишка и Джяково — более 30 000 евреев, мужчин, женщин и детей, умерли от голода или были расстреляны в первые дни 1943 г. Кто-то смог спастись во время облав. Более 4000 из них присоединились к партизанам; 1318 погибли в боях.