. Самолет взорвался в воздухе. Мать де Сейна сказала, что было бы, если бы де Сейн спасся: «На всю нашу семью легло бы пятно. Мой сын поступил благородно».
Сорок два французских летчика отдали жизнь на Восточном фронте; четверо стали Героями Советского Союза. Героический поступок де Сейна вошел в анналы советской истории.
16 июля полковник Цезарь фон Хофакер находился в Берлине, где посетил дом графа фон Штауффенберга в пригороде Ванзе. Там было решено осуществить убийство Гитлера в четырехдневный срок. На встрече Хофакер сказал заговорщикам о неизбежном поражении на нормандском оборонительном плацдарме и последующем разгроме германских армий на Западе. Роммель же, от имени которого частично говорил Хофакер, в письме Гитлеру за день до этого заявил прямо: «Везде войска сражаются геройски, но неравная борьба приближает их гибель». Роммель запрашивал разрешения Гитлера перебросить в Нормандию большую часть из 28 000 немецких солдат, которые до сих пор находились на островах в Ла-Манше и были крайне необходимы во Франции; но Гитлер отказал.
Чтобы заручиться поддержкой германского офицерства на Западе, заговорщикам требовались поддержка и авторитет Роммеля. Но 17 июля, когда Роммель по дороге из района южнее Кана в свою ставку в Ла-Рош-Гийоне достиг Ливаро, он был тяжело ранен пулеметным огнем летевшего на небольшой высоте бомбардировщика, которым управлял южноафриканский ас майор Дж. Дж. Ле Ру. В Ливаро французский фармацевт обработал раны Роммеля. Затем его перевели в госпиталь люфтваффе в соседнем городе Берней, и его роли командира и заговорщика преждевременно окончились.
Майор Ле Ру — на его счету было двадцать три победы, и он был самым успешным пилотом над Нормандией со дня «Д», — не знал, кто стал его жертвой. Сам Ле Ру пропал над Ла-Маншем через восемь недель, при возвращении в Англию.
В Москве 17 июля по улицам города провели более 57 000 немецких пленных. Некоторые из них были захвачены во время наступления в Белоруссии, начавшегося 22 июня. Парад возглавляли девятнадцать немецких генералов; впереди них шел кавалер Железного креста генерал Фридрих Гольвитцер — командир армейского корпуса, плененный под Витебском.
На следующий день после этого события советские войска достигли Августова, расположенного на польской стороне восточнопрусской границы и всего в 13 километрах от Растенбурга. Там они были остановлены яростной контратакой. За линией немецкого фронта 18 июля началась масштабная облава десятитысячного отряда немецких войск против сил французского Сопротивления в Веркоре. Погибли пятьсот бойцов Сопротивления и двести мирных жителей. «Захватив плато, — писал историк М. Р. Д. Фут, — немцы действовали с привычной жестокостью, сжигая, пытая и убивая со всей возможной злостью всякого, до кого могли добраться».
В Лондоне началась эвакуация гражданского населения, которая превзошла масштабы эвакуации времен «Блица» в 1940 г. К 17 июля из столицы уехало более полумиллиона лондонцев, а через два месяца их число превысило миллион. Среди тех, кто знал о германских ракетных разработках, это казалось скорее мерой предусмотрительности, чем паникой; высокопоставленные правительственные ученые и разведчики 18 июня выразили опасение, что вскоре немцы запустят новую версию «Фау», которая будет иметь еще более смертоносное воздействие. В тот день доктор Р. В. Джонс предупредил правительственный комитет «Кроссбоу», что немцы могли изготовить уже 2000 ракет «Фау-2», каждая из которых весила более одиннадцати тонн и могла развивать беспрецедентную скорость — около 6000 километров в час. Такой ракете требовалось бы всего три-четыре минуты, чтобы долететь с пусковой площадки в Северной Европе до Лондона.
Если бы такая атака состоялась, сказал Черчилль комитету, «он был готов после консультаций с Соединенными Штатами и СССР угрожать врагу ответными крупномасштабными газовыми атаками, если бы такое решение показалось выгодным».
В тот же день, 18 июля, французы приступили к первой фазе операции «Гудвуд» по захвату Кана — атаке сотни бомбардировщиков на германские укрепления. Большая часть города была разрушена, погибли более 3000 французов. Затем открыла огонь артиллерия (всего 4000 стволов), поддержанная орудийным огнем двух британских крейсеров и монитора «Робертс», пятнадцатидюймовые орудия которого последний раз стреляли в Ютландском сражении 1916 г. После этого вперед двинулись британские и канадские бронетанковые войска. Хотя это уже и не могло спасти Кан, Гитлер наконец согласился перебросить мобильные части 15-й армии из Па-де-Кале на Нормандский театр боевых действий. Операция по распространению дезинформации «Фортитьюд» закончилась; но операция «Гудвуд» прошла успешно.
20 июля, пока британские и канадские войска целый день сражались за Кан и оттеснение немцев от нормандского плацдарма, Гитлер находился в Растенбурге, в одном из деревянных строений ставки, где ему докладывали об ухудшении обстановки на Восточном фронте. Когда он изучал карту, произошел сильный взрыв. Бомба, оставленная в портфеле графа фон Штауффенберга, разорвалась, перевернув все в комнате, где собрались Гитлер и его генералы. Но Гитлер пережил взрыв; его в последний момент спас один из присутствовавших, генерал Брандт: стараясь получше разглядеть карту на столе, он прислонил портфель к задней стороне тумбы, поддерживавшей стол.
Когда в 12:42 бомба сработала, Штауффенберг находился уже примерно в двухстах ярдах от нее; обернувшись, он увидел, как деревянное здание взлетело в воздух. Решив, что Гитлер погиб, из «Волчьего логова» он поспешил в аэропорт Растенбурга и полетел обратно в Берлин. Все говорило о том, что операция «Валькирия» — военный переворот против обезглавленного режима нацистов — началась. В 4:30 дня самолет фон Штауффенберга прибыл в Берлин; там он узнал, что, хотя четыре офицера в здании погибли, Гитлер выжил. Тем не менее заговорщики все еще надеялись осуществить свой план, и через час фон Штауффенберг и генерал Ольбрихт арестовали командующего резервной армией генерала Фромма. Участники заговора планировали окружить правительственные учреждения на Вильгельмштрассе; комендант Берлина генерал фон Хазе отдал соответствующие распоряжения. Для их осуществления был избран майор Отто Эрнст Ремер; но Геббельс позвонил Ремеру из своего кабинета на Вильгельмштрассе и убедил перед исполнением приказа поговорить по телефону с Гитлером. После этого майор Ремер отказался поддержать заговорщиков. В 6:45 того же вечера Геббельс по германскому радио сообщил, что Гитлер жив и здоров.
Слишком поздно, в 8:10, от имени фельдмаршала фон Вицлебена была послана телеграмма, начинавшаяся со слов: «Фюрер мертв. Я был назначен главнокомандующим вооруженными силами, а также…» Тут телеграмма прерывалась. Заговор провалился.
Считая, что Гитлер убит, в Париже заговорщики приказали арестовать всех высокопоставленных офицеров гестапо и службы безопасности. К ночи, однако, в Париже узнали, что Гитлер жив. Коменданту парижского гарнизона генералу Штюльпнагелю было приказано вернуться в Берлин. Доехав до Вердена, где он сражался в Первой мировой войне, он попытался покончить с собой, однако смог только ослепить себя.
Теперь заговорщикам и всем, кто был с ними связан, готовилась ужасная месть. Генерал Фромм, освобожденный ранее Ольбрихтом и фон Штауффенбергом, которые решили, что он к ним присоединится, внезапно повернул против них; тем же вечером Ольбрихт и фон Штауффенберг были расстреляны во дворе Военного министерства в Берлине.
В последующие месяцы были казнены свыше 5000 немцев. Другие, как генерал-майор Хеннинг фон Тресков, совершили самоубийство. Прежде чем убить себя, он заявил: «Некогда Бог обещал пощадить Содом, если в нем будет хотя бы десять праведников. Надеюсь, благодаря тому, что мы сделали, он пощадит Германию и не уничтожит ее».
Другим самоубийцей был генерал Людвиг Бек, которого заговорщики назначили главой государства вместо Гитлера. В 1938 г. Бек отказался от поста начальника Генштаба армии в знак протеста против планов Гитлера по вторжению в Чехословакию. 20 июля генерал Фромм дал ему возможность застрелиться. Две попытки Бека оказались безуспешными; его, уже тяжелораненого, добил сержант армии.
Во время взрыва в Растенбурге Гитлер получил тяжелое сотрясение и ссадины, но в остальном остался невредим. В момент взрыва он наклонился над столом прямо по диагонали от бомбы, чтобы взглянуть на ситуацию в Курляндии, лежавшей в северо-восточном углу карты. Крышка и тумба стола, к которой был прислонен портфель, спасли ему жизнь. Днем он показал разнесенное помещение своему первому посетителю — Бенито Муссолини.
В полночь Гитлер по радио обратился к немецкому народу. Он был жив и здоров; война должна продолжаться. Одновременно адмирал Дёниц телеграфировал всем военно-морским командирам, что следует считаться лишь с приказами Гиммлера. Такие же сообщения были разосланы командующим люфтваффе и германской армией. Гитлер, Гиммлер и Геббельс установили полный контроль над германской военной машиной. Их враги даже на самой периферии заговора были уничтожены один за другим; среди казненных был бывший личный секретарь кайзера, Ульрих Фрайхер фон Зелль, который после смерти своего господина в 1941 г. вернулся в Германию и присоединился к тем, кто опасался, что неумеренность Гитлера приведет к гибели Германии.
Заговор с бомбой привел и к раздаче наград. Майор Ремер, который после телефонного разговора с Гитлером отказался помочь заговорщикам, получил Рыцарский крест с дубовыми листьями.
21 июля, когда германская армия согласилась с тем, что ею продолжит руководить Гитлер, американские войска высадились на Гуаме. В ходе завоевания острова японцами в декабре 1941 г. погиб только один японский солдат; теперь за двадцать дней боев ценой 2214 американских жизней были убиты 18 500 японских защитников. Через три дня после десанта на Гуам американские войска высадились на острове Тиниан. Японцы опять отказались признать, что они не могут победить; прежде чем Тиниан был покорен, погибли 6050 японских военных и 290 американцев.