41Горько-сладкий путь к освобождению
ЛЕТО 1944 г.
18 августа 1944 г. прокоммунистический Национальный совет Польши провозгласил Люблин временной польской столицей. Повстанцы в Варшаве продолжали сражаться с превосходящими немецкими силами, к которым прибывало подкрепление; со стороны Советского Союза Варшавское восстание помощь не получало. В тот же день Черчилль телеграфировал Рузвельту: «То, что Советы не разрешают американской авиации доставлять помощь героическим повстанцам из Варшавы и вдобавок сами совершенно не занимаются доставкой грузов[98], хотя и находятся на расстоянии всего нескольких миль, создает крайне прискорбный прецедент с далеко идущими последствиями. Если — а это практически очевидно — вслед за победой немцев в Варшаве произойдет полномасштабная бойня, то все последствия этого уже нельзя будет ничем исправить».
Англичане и американцы продолжали доставлять помощь в Варшаву из Южной Италии, однако из 182 вылетевших за все время самолетов потеряны были 35. Сталина неоднократно просили, чтобы он разрешил этим самолетам приземляться на подконтрольных Советам аэродромах к востоку от Варшавы, но он этого не позволил. Рассердившись, Черчилль писал жене 18 августа: «Прямо сейчас циркулирует множество телеграмм по поводу того, что русские и сами не помогают, и не дают американцам помогать сражающимся жителям Варшавы, которых очень быстро истребят и перебьют, если ничего не будет сделано».
Немцы не испытывали ни малейших колебаний в методах борьбы с врагами. 18 августа с вокзала в Нанси отправился поезд, в товарных вагонах которого томились 2453 французских политических заключенных. Их забрали из гестаповских тюрем в Париже и отправили в Равенсбрюк и Бухенвальд. Из них до освобождения дожили менее трехсот человек.
В Мец, находившийся в 47 километрах к северу от Нанси, 19 августа прибыл поезд с телом фельдмаршала фон Клюге. Он покончил с собой, приняв пилюлю с цианидом. В прощальном письме Гитлеру фон Клюге писал: «Если ваше новое оружие, в которое вы так горячо верите, не приведет нас к успеху, то тогда, мой фюрер, решитесь на то, чтобы кончить войну». И далее: «Народ Германии испытал настолько неописуемые страдания, что пора уже положить конец этому ужасу». В день, когда фон Клюге покончил с собой, канадские, польские и американские войска перешли в заключительное наступление, призванное ликвидировать Фалезский котел.
19 августа в Париже французские полицейские, теперь уже выступавшие на стороне Сопротивления, захватили столичную префектуру полиции. Они подняли французский трехцветный флаг и спели «Марсельезу». Когда к зданию приблизился одиночный немецкий бронеавтомобиль и из него открыли огонь из автоматического оружия, полицейские стали отстреливаться. Началась битва за Париж. Остатки гитлеровских оккупационных сил сковали приобретавшие все больший размах действия бойцов Сопротивления, готовых отразить любую попытку немецких солдат выбить их с занимаемых позиций. К ночи более шестисот немцев попали в плен. Утром следующего дня, 20 августа, шестьдесят бойцов Сопротивления заняли Отель-де-Виль. Оттуда они обстреливали всякий автомобиль, на котором немцы пытались приблизиться к зданию. Когда два немецких грузовика случайно столкнулись неподалеку от Клиши, северного пригорода столицы, участникам Сопротивления удалось унести оттуда девять пулеметов и двадцать автоматов; спустя сорок восемь часов уже 7000 вооруженных бойцов Сопротивления ожидали прибытия союзников.
В тот же день, 20 августа, британское подразделение специальной авиадесантной службы численностью шестьдесят человек на двадцати внедорожниках отправилось из Ренна на восток, чтобы, прорвавшись за линию фронта, произвести серию ударов по расположениям немецких войск на обширной территории в тылу. Этой операцией, проходившей под кодовым названием «Уоллес», командовал майор Рой Фарран, имевший опыт диверсионных действий в Италии. Участники операции, пробиваясь по оккупированной территории Франции на восток через леса, обогнули Орлеан с севера и достигли Бельфора. «Я был в высшей степени впечатлен воинственным духом французских партизан, — вспоминал впоследствии Фарран, — а также чувством приближающегося освобождения». Во время одной стычки, произошедшей к востоку от Орлеана, Фарран заметил «миловидную девушку с длинными темными волосами, одетую в ярко-красное платье, которая, высунув голову из окна под крышей, показывала знак V (Victory, то есть Победа). Улыбкой она насмехалась над пулями».
Участники операции «Уоллес» неоднократно объединялись с бойцами местного французского Сопротивления для преследования отступавших немцев. Во время такой совместной атаки, произошедшей около Шатийон-сюр-Сен, погиб один из людей Фаррана, парашютист Холланд; на этом месте ему впоследствии установили памятник, увековечив его подвиг. Еще два человека из команды Фаррана погибли неподалеку от Виллена.
20 августа в Лионе 100 французских мужчин и женщин, томившихся в застенках гестапо, были вывезены из тюрьмы и доставлены в заброшенный форт Сен-Жени-Лаваль, где их расстреляли. После этого их тела облили бензином и подожгли. «Когда огонь стал разгораться, — вспоминал позднее Макс Пайо, один из членов французской милиции, — мы увидели, что одной из жертв каким-то образом удалось выжить. Она подошла к окну на южной стороне и стала умолять своих палачей о пощаде. Они ответили на ее мольбы короткой очередью из автоматов. Ее лицо, изрешеченное пулями, под воздействием нестерпимого жара исказилось, превратившись в застывшую маску, напоминавшую видение из ночного кошмара. Температура повышалась, и ее лицо плавилось, как воск, пока не стали видны кости. В тот момент она нервно вздрогнула и начала покачивать своей догорающей головой — или тем, что от нее осталось, — из стороны в сторону, как будто осуждая своих палачей. Наконец, вздрогнув в последний раз, она совершенно выпрямилась и упала навзничь».
20 августа жители Парижа ожидали прибытия западных союзников. В Фалезском котле отдельные немецкие подразделения все еще продолжали сопротивляться, бросаясь в самоубийственные атаки против польских частей. Жители Варшавы со все возраставшей обреченностью сражались против значительно превосходящих сил немцев, действовавших с крайним ожесточением. На Восточном фронте советские войска развернули наступление на Румынию по фронту длиной 500 километров. К концу первого дня наступления были разбиты пять немецких дивизий, и 3000 немцев попали в плен. Генерал Абрамеску, командующий фронтовыми румынскими частями, просил разрешения отвести войска на более пригодные для обороны рубежи, однако румынский диктатор маршал Антонеску настаивал на продолжении сражения. В итоге румынские войска потерпели разгром. Непрерывно продвигаясь вперед, Красная армия через шесть дней подступила к Фокшанам.
21 августа министры иностранных дел союзных держав встретились в особняке Думбартон-Окс в пригороде Вашингтона, где договорились о создании послевоенной системы коллективной безопасности, известной как Организация Объединенных Наций. В ее внутренний орган, Совет Безопасности, должны были войти пять стран-участниц — Великобритания, Советский Союз, Соединенные Штаты, Франция и Китай, — обладающих правом вето на любое предлагаемое решение, с которым они не согласны.
Тогда еще, впрочем, повестка дня диктовалась не перспективой будущих разногласий между союзниками, а их приближающейся победой. 22 августа, после того как советские войска, внезапно прорвавшиеся через румынскую границу, захватили Яссы, король Румынии Михай вызвал в королевский дворец в Бухаресте маршала Антонеску и приказал ему немедленно договориться с союзниками о прекращении огня. Антонеску отказался, и его арестовали. Кроме того, были арестованы немецкий посол и верховный военный представитель Германии в Бухаресте. Затем король приказал своим войскам прекратить огонь по Красной армии. Для Гитлера это стало полной неожиданностью, и, не сумев привести в исполнение разработанный незадолго до того план оккупации Румынии на случай ее перехода на сторону противника, он приказал своим авиационным подразделениям в Плоешти бомбить Бухарест. Однако продвижение советских войск было уже не остановить: в течение следующей недели было убито более 105 000 немецких солдат и столько же попало в плен.
После того как Румыния заключила перемирие с СССР, правительство Финляндии, страны, которая летом 1941 г. помогла немцам замкнуть кольцо блокады вокруг Ленинграда, объявило, что оно тоже готово заключить мир с союзниками. Германия потеряла своих партнеров по оси как на южной, так и на северной оконечности Восточного фронта. На Балканах греческие и югославские партизаны начали активнее нападать на немецкие пути сообщения, в то время как гитлеровские войска в Греции и Южной Югославии, оказавшись в уязвимом положении после советского удара по Румынии, стремились пробиться из Афин, Салоник и Скопье к Железным Воротам в долине Дуная.
Война в Европе, сентябрь 1944 г.
Теперь и в Италии партизанское движение усилилось настолько, что целые долины были вырваны из-под власти итальянских и немецких фашистов; 23 августа после трехдневных боев партизаны захватили фашистское укрепление в горной деревушке Бачена. Неделю спустя все четыре долины между Домодоссолой и швейцарской границей оказались в руках партизан.
23 августа в Лондоне произошел очередной инцидент с «Фау», на этот раз бомба упала на завод, производивший механизированные мосты, телеграфные аппараты, радиопередатчики для танков и истребителей, спасательные катера и оборудование для посадки самолетов вслепую. «Ложись! — объявил по громкой связи Рег Смит, один из заводских часовых. — Ради всего святого, ложитесь!» Но было уже слишком поздно. 211 рабочих погибли.
23 августа Черчилль, находясь в Италии, посетил неподалеку от Сиены расположение воинских частей, которые, несмотря на переброску значительного числа живой силы и вооружений в Южную Францию, намеревались через три дня начать новое наступление. В тот же день правительство Великобритании дало согласие на объединение еврейских солдат из союзнических армий, и главным образом из Палестины, в национальное воинское соединение под названием «Еврейская бригада». Черчилль объяснял Рузвельту в телеграмме, что это соединение образовало «своего рода полк», и добавлял: «Когда об этом объявят, евреи будут весьма удовлетворены, ведь они, безусловно, более, чем какой-либо другой народ, имеют право воевать против немцев в составе узнаваемого соединения. Они хотят, чтобы у них был собственный флаг — звезда Давида на белом фоне с двумя голубыми полосами. Я не вижу причин, по которым это нельзя было бы сделать. Я действительно считаю, что этот флаг, развевающийся над передовыми позициями в бою, послужит сигналом всему миру».