[103]. Во время Первой мировой войны город Сен-Дье на протяжении четырех лет находился в 15 километрах от линии фронта.
23 ноября французские и американские войска заняли Страсбург, который немцы в 1940 г. сделали столицей аннексированного Эльзаса. Добравшись до Имперского анатомического института, которым заведовал друг Гиммлера профессор Август Хирт, американцы обнаружили, что в его кладовой хранятся обезглавленные тела. Сам профессор исчез, и его больше никогда не видели. Ему было шестьдесят четыре года.
25 ноября город Мец был взят 3-й армией генерала Паттона. В Освенциме немцы приступили к сносу оставшихся газовых камер. На следующий день все двести евреев, которых принуждали относить трупы в крематории, были убиты. «Я ухожу спокойно, — писал один из них, Хаим Герман, своей жене и дочери во Францию тремя неделями ранее, — ведь я знаю, что вы живы, а наш враг повержен».
На Дальнем Востоке армиям союзников было еще далеко до победы. 24 ноября японцы вступили в китайский город Наньин, откуда было всего 200 километров по железной дороге до их войск во Французском Индокитае. На следующий день в заливе Лейте против американцев были брошены все доступные японские самолеты, многие из которых — камикадзе: это была первая серия безнадежных, но тем не менее разрушительных атак. Во время этого первого нападения были повреждены три авианосца; на борту «Интерпида» погибло шестьдесят пять человек.
25 ноября ракета «Фау-2», появившись над Лондоном, поразила один из магазинов компании «Вулворт» на Нью-Кросс-Роуд в районе Детфорд, в результате чего погибло 160 покупателей, собравшихся там во время обеденного перерыва. «Помню, как я увидела лошадиную голову в луже крови, — вспоминала позднее Джун Гайда, тринадцатилетняя девочка. — Там еще была детская коляска, вся искореженная, и рука маленького ребенка в рукаве свитера. Снаружи от паба был автобус, сплющенный в гармошку, а внутри рядами сидели люди, все покрытые пылью и мертвые».
В день, когда на Детфорд упала ракета, британская подводная лодка «Стэрди», направлявшаяся из Австралии в воды Индонезии, огнем из надводного положения остановила японский сухогруз. Японской команде пришлось покинуть корабль; на борту остались только пятьдесят женщин и детей, все они были индонезийцами. Чтобы не позволить японцам как-либо воспользоваться грузом, командир подлодки приказал затопить судно, несмотря на то что офицер, которому пришлось закладывать взрывчатку, протестовал против этого. «Покончим с этим», — ответил командир. Судно с пассажирами на борту было взорвано вместе с военным грузом в трюме.
26 ноября грузовой конвой союзников впервые беспрепятственно прошел вверх по Шельде к Антверпену. В тот же день Гитлер назначил Генриха Гиммлера главнокомандующим силами вермахта и люфтваффе на Верхнем Рейне. 27 ноября в Освенциме около шестисот подчиненных Гиммлера — эсэсовцев, охранявших лагерь, были награждены Железными крестами за «храбрость» при подавлении восстания узников в прошлом месяце, в ходе которого погибли четыре эсэсовца.
В Антверпене теперь чувствовалась вся тяжесть ракетных ударов «Фау-2». 27 ноября, когда одна из ракет упала на загруженную дорожную развязку рядом с центральным вокзалом — как раз тогда, когда там проходил военный конвой, — погибло 157 человек, включая двадцать девять солдат союзников из конвоя. В Британии, на базе Фолд в Стаффордшире, в результате случайного взрыва, прогремевшего на подземном складе бомб в гипсовой шахте на глубине тридцати метров, погибло шестьдесят восемь жителей с ферм и заводов наверху. Германская пропаганда тотчас объявила этот взрыв работой диверсантов. Трое участников спасательных работ были награждены Георгиевскими медалями.
29 ноября немецкие войска в Албании оставили порт Шкодер и отступили к новому оборонительному рубежу, проходившему от Мостара и Вишеграда к реке Дрине. На юге Венгрии Красная армия заняла города Печ и Мохач. В Атлантике два немецких агента, Эрик Гимпель и Уильям Колпаг, высадились с немецкой субмарины на побережье острова Мэн неподалеку от Крэбтри-Нек. У Колпага, бывшего моряка, было с собой 60 000 долларов на оплату шпионской деятельности. Не прошло и месяца, как обоих арестовали — их задание было выдано «Ультра» еще до того, как они высадились на берег.
30 ноября в Берлине продолжались казни причастных к провалившемуся заговору 20 июля: Лило Глёден, сорокаоднолетней домохозяйке, укрывавшей у себя одного из заговорщиков в течение шести недель, отрубили голову топором, а с интервалом в две минуты таким же способом казнили ее мужа и мать. Об их участи было объявлено во всеуслышание в качестве предупреждения всякому, кто попытался бы укрыть у себя врагов Третьего рейха.
Однако участь самого рейха была практически предрешена. В день казни Лило Глёден американские войска выбили немцев из города Маквиллер в Саарской области, лежавшего внутри довоенных границ Германии. В Венгрии Красная армия заняла город Эгер, находившийся менее чем в 40 километрах от границы с Центральной Словакией. Несмотря на эти успехи, немцы не сдавали ни одного километра своей территории без ожесточенного боя и зачастую сражались за каждый дом.
1 декабря, в то время как еврейских подневольных работников Освенцима пешком и на поездах эвакуировали из лагерей Аушвиц и Биркенау на запад, на заводы и в лагеря Центральной и Западной Германии, в том же направлении, в Бельзен, был переведен и сам Йозеф Крамер, комендант Биркенау. Хотя в его новом лагере не было газовых камер, он не намеревался делать ничего, что могло хотя бы на один день продлить жизнь тех, кто умирал от голода и болезней.
Лагерь Бельзен лежал в 300 километрах от западной границы Германии и от реки Маас, на западном берегу которой теперь стояли союзники. Командующие американскими войсками были уверены, что они смогут и дальше продвигаться вглубь Германии. 2 декабря генерал Эйзенхауэр отметил, что американские войска вдоль всего фронта уничтожают примерно три четверти немецкой дивизии ежедневно. «Это, — отмечал он, — примерно двадцать дивизий в месяц». Однако Гитлер планировал вернуть себе инициативу, наступая на запад через Арденны по направлению к Антверпену, ставшему теперь основным портом снабжения союзников.
Британская разведка, обыкновенно заранее предупреждавшая о каждом враждебном действии немцев, проглядела наступление в Арденнах. Тем не менее расшифрованные с начала ноября данные «Энигмы» позволяли предположить, что немцы ведут какие-то необычные приготовления на Североевропейском театре военных действий. Данные «Энигмы», например, указывали на то, что немецкие войска перемещаются через Рейн на запад и концентрируются на его левом берегу. Имелись свидетельства подготовки крупного наступления в воздухе.
Эти сигналы, поступавшие в течение длительного периода, не были, однако, сопоставлены друг с другом, отчасти потому, что выявленные передвижения немецких войск выглядели как попытка встретить готовящееся наступление союзников, а отчасти потому, что те, кто интерпретировал эти сведения, не верили, что немцы еще способны провести крупное контрнаступление. Черчилль так не считал, поэтому 3 декабря запросил Объединенный разведывательный комитет, нет ли «еще каких-нибудь новостей». Ему ответили, что все под контролем. В тот же день старший офицер разведки в штабе Монтгомери, бригадный генерал Уильямс, комментируя только что полученные дешифрованные сообщения, заявил, что «наступление немцев на Антверпен, о котором ходят слухи, им явно не по силам».
Основными усилиями, направленными на подрыв германской военной промышленности, оставались неустанные и методичные атаки на заводы по производству синтетического топлива и топливные хранилища. 3 декабря японский военно-морской атташе в Берлине докладывал в Токио, что перевод немецких топливных заводов в подземные помещения, несмотря на энергичные усилия, «сильно отстает от графика» и что, хотя производство самолетов и находится на должном уровне, тем не менее экипажи самолетов упускают многочисленные возможности из-за недостатка горючего.
Британская разведка расшифровала это сообщение через пять дней после его отправки. Кроме того, в середине декабря была расшифрована сверхсекретная телеграмма, отправленная в Токио японским послом в Берлине и датированная 6 декабря, в которой сообщалось, что отряды по ремонту топливных заводов теперь насчитывают 72 000 рабочих и что производство топлива на подземных площадках едва ли начнется раньше марта, а также что общий объем производства горючего в Германии составляет всего 300 000 тонн в месяц. «Топливо, — добавил посол, — очевидно, самая большая проблема для Германии».
Несмотря на то что приоритетными целями авианалетов были выбраны объекты топливной промышленности, 4 декабря по настоянию главы бомбардировочного командования, сэра Артура Харриса, британцы возобновили бомбардировки немецких городов, и в этот день на Хайльбронн было сброшено двести тонн зажигательных бомб. «По нашим подсчетам, там было около двухсот самолетов, — вспоминал позднее один британский военнопленный из расположенного поблизости лагеря. — Они прилетали и кружили, волна за волной, черные тени на освещенном прожекторами небе, сбрасывали свистящие бомбы и, медленно развернувшись, улетали прочь. Время от времени вспыхивал огонь, и пригороды на километры вокруг оказывались залиты желтым светом. По всему лагерю было слышно, как оконные стекла со звоном сыплются на землю. Я укрылся в траншее. К востоку самолет с воем разбился об землю». В огне пожара в Хайльбронне погибло 7147 жителей Германии.
На Восточном фронте Красная армия, обойдя мощные укрепления в районе Будапешта, отрезала город с севера, а незадолго до полуночи 4 декабря перешла Дунай у города Вац, расположенного всего в 24 километрах от довоенной северной границы Венгрии с Чехословакией. Через три дня советские войска, наступая с юга, достигли озера Балатон и заняли город Адонь, находившийся в 40 километрах к югу от Будапешта. Венгерская столица, превращенная немцами в крепость, теперь была практически полностью отрезана от остальной Венгрии. Гитлер, решительно настроенный на удержание этого бывшего королевского города Австро-Венгерской империи, своей родной страны, приказал немецкой армии поставлять подкрепления как из Италии, так и с Западного фронта.