Всего в ту зиму от ударов ракетами «Фау-2» по Антверпену погибло 3752 гражданина Бельгии; более того, от ракетных ударов по Антверпену погиб 731 военнослужащий союзных армий. Не оккупация, но освобождение принесло смерть на улицы этого города.
18 декабря американские бомбардировщики снова атаковали завод по производству синтетического топлива в Моновице. Через три дня южноафриканский разведывательный самолет пролетел над заводом и произвел аэрофотосъемку. Перед ним была поставлена единственная цель — заснять урон, нанесенный производственным мощностям, однако на одной из фотографий снова видно, что в кадр попал концлагерь Освенцим — многие электрифицированные ограждения и сторожевые вышки там были демонтированы.
В Освенциме больше не убивали в газовых камерах, однако как главный лагерь в Аушвице, так и лагерь для еврейских женщин в Биркенау еще действовали; в декабре там содержались в заключении более 20 000 женщин.
21 декабря ведущий германский шпион в Британии, Хуан Пухоль Гарсия — немецкий агент «Арабель», более двух лет работавший на британскую разведку под псевдонимом «Гарбо» (он дезинформировал немцев о планах относительно дня «Д») — в обстановке строжайшей секретности был награжден орденом Британской империи. Награждение состоялось не в Букингемском дворце — там было трудно обеспечить секретность, — а в штаб-квартире разведывательной службы, где ее начальник произнес короткую благодарственную речь в адрес Гарсии.
22 декабря, несмотря на успех, достигнутый немцами в Арденнах, фельдмаршал фон Рундштедт попросил Гитлера начать отступление к нагорью Эйфель. Гитлер ответил отказом. В тылу американских войск в Арденнах, в районе города Мальмеди, находившемся в руках у американцев, Отто Скорцени со своей командой англоговорящих диверсантов сеял хаос, взрывая мосты и дамбы, что причиняло значительный урон и доставляло американцам много неприятностей. Гитлер не терял веры в успех наступления. Однако, когда немцы обратились к американскому генерал-майору Энтони Маколиффу, командующему окруженными в Бастони войсками, с призывом сложить оружие, то получили в ответ единственное слово: «Тупицы!» (Nuts!) Когда же они спросили, что это означает, то им ответили, чуть менее кратко, что это значит «Идите к черту».
22 декабря генерал Эйзенхауэр издал приказ всем союзным войскам в Арденнах: «Пусть каждый думает только об одном — о том, чтобы уничтожать врага на земле, в воздухе, уничтожать его везде». В действительности воздушные операции союзников с начала наступления в Арденнах были практически невозможны из-за спустившегося тумана, который рассеялся только 23 декабря. Однако, как только небо прояснилось, союзники быстро достигли превосходства в воздухе; едва ли какой-нибудь немецкий поезд, танк или отряд солдат могли передвигаться без того, чтобы не подвергнуться атаке с воздуха. Бастонь теперь тоже можно было снабжать по воздуху, так что если не география, то, по крайней мере, тяготы осады фактически сошли на нет.
Когда туман рассеялся, бомбардировщики союзников нанесли удар по железнодорожным станциям, через которые немцы вели снабжение: железнодорожные узлы в Кобленце, Герольштейне и Бингене бомбили до тех пор, пока не вывели их из строя. В то же время истребители союзников теперь могли беспрепятственно придерживаться направления удара передовых немецких танков, поскольку те были уже менее чем в восьми километрах от реки Маас. Теперь эти танковые части не только подвергались атакам с воздуха, но, что создавало еще бо́льшие затруднения, у них стало заканчиваться горючее. Британские бомбардировщики присоединились к американской атаке на топливную промышленность, и немцы теперь уже не могли накапливать горючее в объемах, достаточных для безостановочного наступления. Прикрытие с воздуха было для немцев уже малополезно; 23 декабря генерал Пельтц, командующий силами люфтваффе, участвовавшими в наступлении, жаловался, что его летчикам приходится прерывать атаки без серьезных на то причин, опустошив топливные баки, и направляться обратно в Германию. В тот день 20 % самолетов из эскадрилий люфтваффе пришлось вернуться назад таким образом.
23 декабря американские войска перешли в первое контрнаступление против Арденнского выступа. Американцы расстреляли троих взятых в плен диверсантов из отряда Скорцени, одетых в американскую форму. Позднее пятнадцать диверсантов разделили ту же участь. Пятнадцати остальным удалось вернуться в Германию.
В полдень 24 декабря шестнадцать немецких реактивных самолетов, известные как бомбардировщики «Блиц», нанесли удар по подшипниковому заводу и индустриальному складу в Льеже. Затем они атаковали железнодорожную сортировочную станцию, через которую шло снабжение союзных армий в Арденнах. Это был первый в истории авианалет, совершенный реактивными бомбардировщиками.
К кануну Рождества наступление немцев на Антверпен было остановлено; продвинувшись на 90 километров в самой дальней точке, они нигде не были ближе 110 километров до цели, несмотря на то что подошли достаточно близко к Маасу. В канун Рождества отряд гестаповцев, называвших себя «особым подразделением Гиммлера»[105], расстрелял тридцать двух бельгийцев; тридцать человек — в отместку за то, что тремя месяцами ранее бойцы бельгийского Сопротивления убили трех немецких солдат, двоих — в отместку за убийство бельгийского коллаборациониста.
Тогда произошло много убийств; британский военнопленный, капрал Роули, вспоминал об одном из них, произошедшем в лагере для военнопленных в Гартмансдорфе. «Я был в бараках, — писал он, — когда увидел, как двое немецких охранников притащили в лагерь тело русского пленного и бросили его на пол в душевой. Я спросил русского переводчика, что он собирается с этим делать, и тот ответил: „Не вмешиваться“. Я пошел в душевую и осмотрел тело. Этому человеку прострелили грудь. Кроме того, у него в локте застряла пуля; оказалось, его застрелил пьяный охранник».
Немцы начали последнюю атаку на Англию при помощи «Фау» в канун Рождества. Помимо боеголовок, в бомбах были письма от британских военнопленных; когда бомбы взорвались, эти письма разлетелись, как конфетти. «Дорогие мои, — было написано в одном из них, — это письмо неожиданное и внеочередное, нам разрешили послать его вместе с нашими рождественскими поздравлениями».
Одна из этих бомб, запущенных в канун Рождества, попала в рабочий барак на окраине Грейвсенда, в результате чего погибли все двенадцать его жильцов. В Олдхеме погибло двадцать восемь человек, включая семидесятидевятилетнюю женщину и шестимесячного младенца. Это был последний удар «Фау» по Британии, повлекший за собой многочисленные жертвы.
В день Рождества 1944 г. в ядерном центре Хэнфорда, расположенном в Соединенных Штатах, из реактора извлекли первые пластины облученного урана, а спустя месяц к отправке была готова первая партия плутония. Атомная бомба становилась все более реальной.
Договоренность, заключенная между Черчиллем и Сталиным двумя месяцами ранее, что Греция станет единственной страной на Балканах, которая не войдет в советскую сферу влияния, едва не оказалась нарушена. Подразделения греческих коммунистов, прежде действовавших против немцев в составе партизанских отрядов, в то Рождество взяли под контроль часть самих Афин. Черчилль, решившись на отчаянный шаг, 25 декабря прилетел в Афины, где, посреди снайперской стрельбы, подвергаясь угрозе немедленного коммунистического переворота в городе, убедил лидеров греческих коммунистов присоединиться к правительству регента, архиепископа Дамаскина. Полковник Попов — советский представитель, присутствовавший на переговорах, призвал греческих коммунистов принять условия Черчилля. «Если бы мы не вмешались, — сказал Черчилль британскому правительству по возвращении в Лондон, — могла бы случиться бойня». Кроме того, коммунисты смогли бы обосноваться в Эгейском море.
26 декабря, развивая наступление на немецкую топливную промышленность, американские бомбардировщики снова атаковали завод по производству синтетического топлива в Моновице. Несколько бомб случайно упали на лазарет СС в Освенциме, отчего погибло пять эсэсовцев. Состоявшийся 26 декабря авианалет был признан успешным; на фотографиях завода, сделанных спустя несколько дней высотным самолетом-разведчиком, видно, что «удары были нанесены с высокой кучностью». Однако некоторые ключевые цеха по производству синтетического топлива после налета 26 декабря еще работали, поэтому тысячи еврейских мужчин и женщин из Освенцима продолжали заниматься подневольным трудом как в лагере Моновиц, так и на дюжине других заводов вокруг Освенцима.
В декабре в Освенциме умерло 2093 женщины, осталось, согласно перекличке 27 декабря, 18 751. Спустя три дня в ходе другой переклички было установлено, что на группе заводов Моновица работают 2036 женщин, а на расположенном неподалеку заводе по производству взрывчатых веществ — 1088. Из числа мужчин, заключенных в Освенциме, 35 000 работали в Моновице, а еще 31 000 — на других заводах в этой области.
До сих пор было неясно, как долго немцы будут контролировать эти области за пределами германских границ 1939 г. 26 декабря советским войскам после трехдневных боев удалось окружить Будапешт, отрезав немецкий гарнизон от последней оставшейся дороги, по которой шло снабжение из Австрии. В самом городе продолжалось преследование евреев, в то время как Рауль Валленберг и другие пытались их защитить. 27 декабря две венгерские христианки, сестра Шара Шалкахази и учительница Вильма Бернович, были казнены венгерской организацией «Скрещенные стрелы» за укрывательство евреев.
29 декабря, в то время как во всех пригородах Будапешта гремели бои, два советских офицера выступили вперед с белым флагом, чтобы предложить немцам условия сдачи города. Первый из них, капитан Миклош Штейнмец, венгр по рождению, был убит при приближении к боевым порядкам немцев. Второго офицера, капитана Остапенко, убили выстрелом в спину, когда тот возвращался назад к своим. Немцы отказались сдаваться или вести переговоры. Спустя два дня Венгрия объявила войну Германии. Пал последний обломок оси в Европе.