В небе над Германией продолжались атаки британских и американских бомбардировщиков. «Над нами пролетело множество союзнических самолетов, — записал в последний день декабря в дневнике матрос Уолкер, находившийся тогда в лагере для военнопленных Марлаг, который располагался на берегу Эльбы напротив Гамбурга. Он добавил: — Я потом видел, как они возвращались, — думаю, они бомбили Ганновер или Гамбург. Четыре самолета были сбиты и взорвались при падении. Один американец выпрыгнул из кабины, однако парашют не раскрылся. Он упал в полдень как раз за лагерной оградой».
Эти бомбардировки обернулись для германской военной машины катастрофой. Как указывало сверхсекретное сообщение люфтваффе, посланное 29 декабря, в результате налетов союзнических истребителей-бомбардировщиков на Саарскую область была в значительной степени разрушена шоссейная и железнодорожная инфраструктура, уничтожено телефонное оборудование, а направить военно-транспортные поезда по другим маршрутам оказалось невозможно. Расшифровка, выполненная «Ультра» через три дня, позволила союзникам узнать, как идут дела — для них весьма успешно — в этом направлении.
В последний день 1944 г., спустя более двух лет после предыдущей попытки, британские бомбардировщики нанесли следующий удар по штабу гестапо в Осло. Значительная часть здания была разрушена, однако серьезный урон был нанесен и близлежащим постройкам, кроме того, жертвы оказались и среди гражданского населения; во время налета бомба попала в трамвай, полный людей. Выжили только четыре пассажира.
Из обзора Европейского и Азиатского театров военных действий становится совершенно понятно, что 1944 год завершился катастрофой как для Германии, так и для Японии. Почти каждый квадратный километр территории, захваченной немцами в Европе в период с 1939 по 1942 г., был у них отнят. Обширная островная империя на Тихом океане, завоеванная Японией в 1942 г., медленно, но неуклонно распадалась. Из разномастных держав, некогда сражавшихся на стороне оси, продолжать войну могли только Япония и Германия. Румыния, Болгария, а в последний день года и Венгрия связали свою судьбу с союзниками. Было ясно, что ни Германия, ни Япония не собираются капитулировать. Обе страны намеревались сражаться не только за завоеванные территории, но и за родную землю — город за городом, пядь за пядью, до самого конца. У союзников не было иного выбора, кроме как продолжать войну на этих условиях, зная, что ее цена, оплаченная жизнями солдат и летчиков, и без того немалая, скорее всего, будет возрастать. Секретное оружие, которым Гитлер в прошлом так кичился и угрожал, как оказалось, хотя и может убивать тысячи мирных граждан, однако не способно решить исход войны. В противоположность этому те из союзников, кто знал о по-прежнему секретном ядерном оружии, находились в предвкушении грядущего триумфа.
У немцев было, однако, еще одно секретное оружие, на которое Гитлер возлагал надежды в конце 1944 г. Когда он говорил о «секретном» оружии в 1939 г., то имел в виду не более чем военно-воздушные силы Германии, представлявшие собой грозное военное средство. С тех пор ему удавалось приносить разрушение на короткий срок при помощи некоторых изобретений — от магнитных мин в 1939 г. до летающих и ракетных бомб в 1944 г. Теперь у него было устройство, о котором союзники знали с 1940 г., когда нидерландская подводная лодка, оснащенная им, бежала в Британию, — однако противостоять ему они не могли. Это были подводные лодки с устройством под названием Schnorchel — известным у союзников как «шноркель» — воздушной трубкой, которая в сочетании с электрическими батареями со значительно повышенной производительностью, скоростной системой заводской сборки субмарин, а также торпедными аппаратами, способными выстреливать по нескольку торпед одновременно, позволяла подлодкам топить до восьми кораблей сразу. К тому же с новыми подводными лодками было непросто бороться в море, поскольку, как только они были готовы к выходу в воды Атлантики, их становилось чрезвычайно трудно обнаружить. Даже если собственные сигналы субмарины, посланные по системе «Энигма», выдавали ее местоположение, самолеты береговой команды не могли обнаружить ее на поверхности и затопить; для этого и нужна была революционная воздушная трубка.
Таким образом, в то самое время, как союзники возлагали свои величайшие упования на сухопутный фронт, на море они столкнулись с новой и крайне серьезной опасностью, поскольку в водах Балтики начали действовать передовые субмарины, которые спешно строились на верфях Киля, Гамбурга и Данцига. Однако эта деятельность обернулась для подлодок гибелью, так как благодаря их сверхсекретным сообщениям, посылаемым по системе «Энигма», британцам становилось известно, где именно они действуют, и бомбардировочное командование наносило удары по Балтике с баз в Восточной Англии. Таким образом, хорошо поставленная разведка и умелые бомбардировки в сочетании с одним или двумя удачными попаданиями по портовым сооружениям Киля позволили отвратить угрозу, едва не ставшую реальной. Последнее секретное оружие Гитлера было готово появиться на море только к маю. Однако к тому времени было уже слишком поздно.
44«Фау», летчики-самоубийцы, марши смерти
ЯНВАРЬ 1945 г.
Двенадцать минут пополуночи 1 января 1945 г. немецкая летающая бомба упала на Антверпен, в результате чего погибло тридцать семь жителей. Позднее немецкая бомбардировочная авиация атаковала аэродромы союзников в Северной Франции, Бельгии и западной части Нидерландов. Было уничтожено 156 самолетов союзников, многие из них на земле, однако немцам тоже был нанесен тяжелый урон — они потеряли 277 авиамашин. Этот налет немцы планировали произвести с началом наступления в Арденнах, однако отложили его из-за плохой погоды.
Ни «Фау», ни налеты немецкой авиации не могли поколебать превосходство союзников. В первый день 1945 г. американцы, нанеся удар по Арденнскому выступу, яростным натиском выбили немцев из Муарси, Тенвиля и Шенони. В Эльзасе 19-я армия отбросила немцев, фактически уничтожив их армию, участвовавшую в наступлении. На Восточном фронте, от Мемеля на Балтике до озера Балатон на Среднедунайской низменности, немногим более трех миллионов немцев столкнулись с шестью миллионами советских солдат. Против двух с половиной миллионов немецких солдат, находившихся в резерве, Красная армия могла выставить еще пять с половиной миллионов человек. Против 4000 немецких танков у нее было 12 900. Неравенство в воздухе было еще более значительным: 1960 немецких самолетов против 15 540 советских. Гитлер, 1 января прекрасно осведомленный об этом неравенстве в силах, под давлением обстоятельств согласился отозвать наиболее испытанную в боях дивизию СС с нагорья Эйфель, что к югу от Ахена, и отправить ее на Восточный фронт. Безусловно, это отнимало последнюю возможность продолжать наступление в Арденнах, пусть даже и в ограниченном масштабе.
Той же ночью четыре немецких реактивных бомбардировщика «Блиц» совершили первый ночной налет на военные объекты в районе Брюсселя. Однако несмотря на то, что они обладали значительным превосходством в скорости, их было слишком мало для того, чтобы изменить соотношение сил в воздухе, где тотальное превосходство принадлежало союзникам.
В первый день 1945 г. на Дальнем Востоке в стане союзников разыгралась трагедия. На железной дороге, соединяющей Бирму с Таиландом, на станции Нонг-Пладук девяносто пять военнопленных из числа союзников погибли в результате удара, который союзнические бомбардировщики нанесли по стоявшим на путях японским составам с топливом, боеприпасами и прочими грузами. Союзникам было неизвестно, что этих военнопленных оставили в Нонг-Пладуке для ремонта железнодорожных путей.
3 января неподалеку от островов Формоза и Рюкю силами оперативного авианосного соединения под командованием вице-адмирала Митшера началось массированное двухдневное наступление на японскую авиацию и флот; американцы потопили двенадцать японских кораблей и сбили 110 самолетов, потеряв при этом восемнадцать своих авиамашин. Тем не менее 3 января неподалеку от острова Лусон в результате очередной самоубийственной атаки японского камикадзе был потоплен эскортный авианосец «Оммани-Бэй», погибло девяносто три американских моряка. В ходе десятидневного сражения австралийский тяжелый крейсер «Австралия» подвергся двум атакам камикадзе в разные дни; несмотря на то что корабль не затонул, на его борту погибло сорок четыре члена экипажа. Кроме того, летчики-камикадзе убили двадцать двух моряков на борту американского эскортного авианосца «Манила-Бэй», сорок пять — на борту линкора «Калифорния» и тридцать — на борту линкора «Нью-Мексико», включая генерала Ламсдена, личного офицера связи Черчилля при генерале Макартуре. К концу десятого дня непрерывных атак камикадзе 53 из 164 американских кораблей получили повреждения, 625 моряков погибли.
В Арденнах немецкие войска неуклонно отступали под натиском союзников. 4 января произошло их дальнейшее ослабление: Гитлер решил перебросить 6-ю танковую дивизию СС на Восточный фронт. Для американцев бои оставались тяжелыми. «Солдаты 11-й танковой дивизии совсем неопытны, — писал в дневнике генерал Паттон 4 января, — они понесли необоснованные потери, и безрезультатно». Кроме того, добавил Паттон, «случаются неприятные инциденты, связанные с расстрелом пленных»: «Надеюсь, нам удастся это скрыть».
В Германии продолжались казни немцев, выступивших против гитлеровского режима. 4 января в Заксенхаузене эсэсовцы казнили Фрица Эльзаса, который в 1931 г. был мэром Берлина, друга Карла Гёрделера. На следующий день в берлинской тюрьме Плётцензе казнили Юлиуса Лебера; он был лидером социал-демократов, и заговорщики выбрали его в качестве министра внутренних дел после свержения Гитлера.
С 16 декабря на линии фронта в Польше не было никаких подвижек, Варшава оставалась в руках немцев. 5 января, в преддверии грядущего советского наступления в Польше, правительство СССР объявило, что признает просоветский Люблинский комитет в качестве временного правительства Польши. Как и было задумано, это лишало польских лидеров, находившихся тогда в Лондоне — и входивших с октября 1939 г. в состав правительства в изгнании — всяческого представительства в послевоенном правительстве их страны. «Конечно, — телеграфировал Черчилль Сталину в тот же день, — я и мои коллеги по военному кабинету огорчены тем оборотом, который принимают события». Однако Черчилль практически ничего не мог сделать, чтобы изменить действительность, которую Сталин со своими армиями создал на фронте. В тот же день в Вашингтоне президент Рузвельт издал директиву, в которой признавались более широкие аспекты этой действительности. «Россия, — писал он, — продолжает оставаться решающим фактором в достижении победы над Германией. Мы должны, таким образом, и далее поддерживать СССР, предоставляя ему максимальный объем грузов, который можно поставить в его порты. Я считаю это делом наивысшей важности, вторым по значимости после удовлетворения нужд оперативной деятельности в Тихом и Атлантическом океанах».