18 апреля немногим менее тысячи британских бомбардировщиков нанесли удар по немецким укреплениям на острове Гельголанд в Северном море. Черчилль тогда дал указание Монтгомери направляться не к Берлину, а к балтийскому порту Любек. «Если мы достигнем Любека, — сказал Черчилль Идену, — до того, как это сделают наши русские друзья из Штеттина, то впоследствии избежим серьезных споров. У русских нет никакого основания оккупировать Данию — эта страна должна быть освобождена, а ее независимость восстановлена. Наша позиция в Любеке, если мы получим его, станет решающим аргументом в этом вопросе».
Развивая тему, Черчилль сказал Идену, что для западных союзников «хорошо бы прорваться к Линцу и встретиться с русскими именно там». Он также предложил, чтобы «американцы совершили обходной маневр и заполучили область к югу от Штутгарта до того, как это сделают французы». В этой области, конфиденциально отметил Черчилль, находятся важнейшие промышленные объекты, связанные с «исследованиями в области „Трубных сплавов“[111]» — ядерной бомбы — «и для нас было бы лучше заполучить их самим в интересах той особой секретности, которая связана с этим вопросом».
В Бирме 18 апреля при осуществлении плана по захвату Рангуна значительные десантные подразделения под командованием майора Таллока и группы британских офицеров атаковали японские позиции в тылу. Эта операция известна под кодовым названием «Характер». В ходе ее, помимо прочего, были добыты разведывательные сведения для бомбардировочной авиации, участвовавшей в наступлении на Рангун, а также оказана поддержка спецподразделениям, переброшенным по воздуху в эту область. В результате серии совместных атак на воинские эшелоны, колонны на марше и изолированные базы погибло примерно 10 000 японских солдат, а со стороны союзников потери составили менее шестидесяти офицеров.
На острове Иедзима у побережья Окинавы 18 апреля погиб один из самых популярных военных корреспондентов в Америке, Эрни Пайл, сраженный из японского пулемета. Его тело под огнем противника было возвращено несколькими пехотинцами, о чьей повседневной жизни он рассказывал американскому обществу. В его кармане нашли черновик газетной статьи, которую он собирался опубликовать по окончании войны в Европе. Там он писал: «В радости и приподнятом настроении [от победы] нам легко забыть о погибших. Те, кого уже нет, не хотели бы повиснуть жерновами уныния на наших шеях. Но есть много живых, в чьей памяти неизгладимо отпечатался противоестественный вид остывших тел, лежащих на склонах холмов и в канавах вдоль высоких заборов по всему миру. Производство трупов в промышленных масштабах — в одной стране за другой, месяц за месяцем, год за годом. Трупы зимой и трупы летом. Мертвые тела настолько привычно встречаются здесь и там, без всякого разбора, что становятся чем-то рутинным. Трупы в таких чудовищных количествах, что их уже начинаешь ненавидеть».
Пайл добавлял: «Есть такие вещи, которые вам, остающимся дома, не нужно даже и пытаться понять. Для тех, кто остался дома, это всего лишь колонка цифр или тот практически единственный, кто ушел и не вернулся назад. Вы не видели, как он, мертвенно-бледный, лежит в неестественной позе где-нибудь у гравийной дорожки во Франции. А мы это видели, видели много тысяч раз. Вот в чем разница…» Эрни Пайл погиб через шесть дней после смерти Рузвельта. «Наша страна снова скорбит, — сказал президент Трумэн, — оплакивая смерть Эрни Пайла».
19 апреля, на следующий день после гибели Пайла, американские войска вступили в Аху, завершив захват Центральной и Северной Окинавы. Однако на юге, в районе Нахи, японцы приготовились удерживать свою землю пядь за пядью, как прежде делали на Иводзиме.
19 апреля американские войска вступили в Лейпциг. В тот же день Красная армия прорвала оборону немцев на реке Нейсе (Ныса-Лужицка) под городом Форстом, в 120 километрах к юго-востоку от Берлина. В Байройте эсэсовцы казнили гауляйтера Баварии Фрица Вахтлера по обвинению в пораженчестве. Кроме того, в Дахау 19 апреля эсэсовцы казнили четверых французских и одиннадцать чешских офицеров, взятых в плен несколькими годами ранее при исполнении секретных заданий в оккупированных Франции и Чехословакии.
20 апреля город Нюрнберг, в котором до войны нацисты проводили свои собрания, перешел в руки американцев — было взято в плен 17 000 немецких солдат. В то же самое время на Восточном фронте советские войска вступили в город Калау, расположенный всего в ста километрах от Берлина. Тогда же, когда Гитлер отмечал свой пятьдесят шестой день рождения, Берлин внезапно содрогнулся от удара советской артиллерии, открывшей огонь по столице в одиннадцать часов утра.
Пока шло празднование дня рождения Гитлера, бомбардировщики союзников совершили свой последний массированный налет на его столицу. В полдень во время затишья между бомбардировками Гитлер вышел из бункера, чтобы устроить смотр солдатам-подросткам из гитлерюгенда и старикам из только что сформированной дивизии СС, силами которых собирались оборонять столицу. Пожелав им всего хорошего, он вернулся под землю, где на чаепитии в честь дня рождения у гостей сложилось впечатление, что он рассматривает возможность покинуть Берлин и отправиться в Берхтесгаден, чтобы продолжать борьбу в альпийской цитадели к югу от Мюнхена. Говорил он гостям и о том, что твердо намерен удержать как Богемию и Моравию, так и Норвегию. Он только что получил поздравительную телеграмму от немецких оккупационных администраций Норвегии и Дании: «Норвегия будет удержана!»
Теперь Гитлер со своим штабом и секретарями оставался у себя в бункере, в пятнадцати метрах под землей, в то время как Берлин ежедневно подвергался обстрелам советской артиллерии, а Красная армия приближалась день ото дня. Гиммлер, приглашенный среди прочих на празднование дня рождения, позднее связался со Шведским Красным Крестом и, надеясь произвести благоприятное впечатление на западных союзников, согласился отправить в Швецию 7000 женщин из Равенсбрюка, половина из которых были еврейками.
20 апреля в Италии, стремясь отрезать вермахту пути к отступлению, союзники силами бомбардировочной авиации начали операцию «Корнкоб» — трехдневную атаку на мосты вдоль рек Адидже и Брента. В Югославии остатки немецкой армии продвигались через Хорватию на север, к Загребу и в Австрию; среди наград, врученных Гитлером в тот день, был и крест «За военные заслуги» 1-го класса с мечами, которого удостоился лейтенант Курт Вальдхайм за работу на штаб генерала Лёра.
В день рождения Гитлера продолжался и террор, сделавший его власть ненавистной всей Европе. В тот день в Булленгузер-Дамме, что рядом с Нойенгамме, гестаповцы повесили датчанина Антона Гольцеля, родом из города Девентера. Гольцеля ранее арестовали за распространение коммунистических газет. В день рождения Гитлера повесили двадцать русских военнопленных и двадцать еврейских детей — всех их ранее доставили из Освенцима в Нойенгамме для медицинских опытов. Британские войска находились тогда всего в нескольких километрах оттуда, в Гарбурге. Прежде чем они успели подойти к Булленгузер-Дамме, тела взрослых и детей отправили в Нойенгамме и кремировали.
Семерых из двадцати детей так и не опознали. Среди тех тринадцати, чьи имена известны, были две пятилетние девочки, Мания Альтман и Элеонора Витонская, а также семилетний брат Элеоноры Витонской Роман и семилетняя Ривка Гершберг, все из Польши. Убиты были также семилетний Серджио де Симоне из Италии; восьмилетний Александер Горнемунн из Нидерландов со своим двенадцатилетним братом Эдуардом; и два двенадцатилетних ребенка из Франции, Жаклин Моргенштерн и Жорж Андре Кон, которые были среди последних депортированных из Парижа в августе 1944 г.
В Германии 21 апреля французские войска вошли в Штутгарт. В Италии польские войска вступили в Болонью. Немцы начали антипартизанскую операцию в области вокруг Гориции; погибло более 170 итальянских партизан. В Берлине, к самым южным и восточным предместьям которого уже вышли советские войска, Гитлер приказал генералу войск СС Штейнеру двинуться на север к Эберсвальде, ударить советским войскам во фланг и восстановить немецкую оборону к северо-востоку от Берлина. «Вы увидите, — сказал он Штейнеру, — как русские у ворот Берлина потерпят величайшее поражение в истории. — Однако он предупредил генерала: — Отступать на запад категорически запрещается. Офицеров, которые не выполнят этот приказ безоговорочно, необходимо немедленно арестовывать и расстреливать. Вы, Штейнер, отвечаете своей головой за исполнение этого приказа».
К 21 апреля в ликвидированном Рурском котле сдались в плен 325 000 немцев, включая тридцать генералов; в тот же день их командующий, генерал Модель, застрелился в лесу между Дюссельдорфом и Дуйсбургом.
На том участке фронта, где сражались британские войска, в деревне Виштедт, расположенной между Бременом и Гамбургом, 21 апреля двадцатичетырехлетний гвардеец Эдвард Кохун Чарлтон удостоился последнего Креста Виктории в войне в Европе за спасение нескольких человек, не сумевших выбраться из танка. Сам он был настолько тяжело ранен, что умер вскоре после того, как попал в плен. Его основной противник в этой битве, лейтенант Ганс Юрген фон Бюлов, был награжден Железным крестом I класса.
К югу от Берлина в течение дня 21 апреля Красная армия вышла к ставке Верховного главнокомандования вермахта в Цоссене и захватила ее. Противостояли Красной армии на пути к Берлину теперь в основном «боевые группы» гитлерюгенда, мальчики-подростки с противотанковыми ружьями, которых разместили в парках, в наиболее высоких зданиях и на пригородных улицах. Семьдесят таких защитников с тремя противотанковыми ружьями, находившиеся 21 апреля в Эггерсдорфе, — типичная картина того, какими силами в последнюю минуту пытались удержать советские войска под Берлином. Этих защитников выкосили танки и пехота.
Генрих Гиммлер теперь командовал двумя группами армий — «Рейн» и «Висла». Во время очередной встречи с графом Фольке Бернадотом, на этот раз в Любеке, он предложил капитулировать перед западными союзниками, но не перед Советским Союзом. Гиммлер объяснял, что Германия продолжит сражаться против русских «до тех пор, пока на смену германскому фронту не придет фронт западных держав». Однако у западных держав не было намерения сражаться против СССР; они не позволили бы сепаратные мирные переговоры, им была нужна только безоговорочная капитуляция — всеобщая и полная капитуляция всех армий на всех фронтах. Черчилль, докладывая Сталину о попытке Гиммлера вступить в переговоры, уверял его, что до тех пор, пока Германия не капитулирует, «наступление союзников по всем направлениям и на всех театрах военных действий, где еще присутствует сопротивление, будет продолжаться с неиссякаемой энергией».