12 ноября 1948 г. на Международном военном трибунале для Дальнего Востока, проходившем в здании бывшего Военного министерства в Токио, были приговорены к смертной казни семь японских лидеров военного времени, в том числе генерал Тодзё, а шестнадцать остальных — к пожизненному заключению. Эти приговоры, проверенные генералом Макартуром через две недели, были оставлены в силе, и смертные приведены в исполнение через повешение 23 декабря 1948 г.
28 января 1949 г. по приговору британского военного трибунала в Гамбурге в Хамельне повесили Фрица Кнёхлейна, которого признали ответственным за хладнокровный расстрел британских военнопленных под Парадизом в 1940 г. Просьба его адвоката — «Сохранить жизнь обвиняемому. У него жена и четверо детей, которые зависят от его поддержки. Примите во внимание тот факт, что он солдат, а трибунал состоит из офицеров Британской армии» — не возымела действия.
В тот же день был казнен Йозеф Киффер, заместитель Кнёхлейна в парижском штабе гестапо в 1943–1944 гг.: его признали виновным в казни британских парашютистов в Нормандии в 1944 г. Именно Киффер допрашивал Нур Инайят Хан, британскую разведчицу, пойманную во Франции в 1943 г.; после этого допроса ее отправили в Дахау и расстреляли.
В начале 1950 г. состоялся суд иного рода — судили Клауса Фукса, беглого немецкого ученого и советского шпиона, который во время войны участвовал в англо-американской ядерной программе. 1 марта 1950 г. его приговорили к четырнадцати годам тюрьмы; отбыв этот срок, он поселился в ГДР и стал высокопоставленным членом Коммунистической партии Германии.
В попытках возместить ущерб правительство Германии отказалось признать, что цыгане заслуживают компенсации. «Следует учесть, — писал 9 мая 1950 г. министр внутренних дел западногерманской области Вюртемберг, — что нацисты преследовали цыган не по расовому признаку, а за их преступную и антисоциальную репутацию».
На протяжении более сорока лет, прошедших с окончания Второй мировой войны, непрерывно открывались новые документы, а также публиковались воспоминания очевидцев. 1 декабря 1950 г. в Треблинке польские строители обнаружили фрагмент записок очевидца массовых убийств; записи были спрятаны там польско-еврейским историком доктором Эмануэлем Рингельблюмом в 1943 г.
Несмотря на то что перед судом представало все больше и больше виновников преступлений, больше и больше преступников уходили от ответственности. 19 декабря 1950 г. главный организатор еврейских погромов в Каунасе, Гельмут Раука, отправился из немецкого порта Бремерхафен в город Сент-Джон провинции Нью-Брансуик и стал гражданином Канады. Другие убийцы, бежавшие, подобно ему, в большинство стран западного мира, так и не предстали перед судом; самого Рауку через тридцать три года экстрадировали в Германию. Он умер в тюремной больнице во Франкфурте-на-Майне, ожидая суда.
15 января 1951 г. Ильза Кох была повторно приговорена к тюремному заключению в Западной Германии. В 1947 г. ее приговорили к четырем годам заключения за преступления в Бухенвальде: она была жестокой женой коменданта лагеря Карла Коха, которого сами же эсэсовцы казнили в 1944 г. за коррупцию. На втором суде Ильзу Кох приговорили к пожизненному заключению; через шестнадцать лет она покончила с собой в тюрьме.
Через три недели после того, как Ильзе Кох вынесли повторный приговор, Джон Макклой, верховный комиссар американской зоны оккупации в Германии, объявил о всеобщей амнистии для всех осужденных промышленников, использовавших рабский труд, а также для всех генералов. Среди освобожденных по этой амнистии был и Альфред Крупп фон Болен, глава заводов фирмы «Крупп», на которых в ужасающих условиях трудилось огромное число подневольных работников. Первоначально на Нюрнбергском трибунале в 1948 г. он получил двадцать лет заключения, однако освободился через два с половиной года.
7 марта 1951 г. в Брюсселе генерал Александер фон Фалькенхаузен, бывший немецкий глава оккупационного правительства Бельгии, был признан виновным в том, что приказал казнить несколько сотен бельгийских заложников и депортировать 25 000 бельгийских евреев в Освенцим. Фалькенхаузен был приговорен к двенадцати годам заключения, а затем, через три недели, помилован и освобожден в знак признательности за то, что он также защищал бельгийцев от СС. Его поместили в тюрьму в июле 1944 г. по распоряжению Гитлера, который подозревал его в снисходительности на посту главы оккупационного правительства. Действительно, в мае 1945 г. Фалькенхаузен был освобожден из Дахау американцами как раз перед тем, как эсэсовцы собирались казнить его за благожелательное отношение к организаторам заговора 20 июля. Начиная с ареста Гитлером в июле 1944 г. и до своего освобождения бельгийцами в апреле 1951 г. Фалькенхаузен содержался в сорока трех различных тюрьмах.
Освальд Поль, человек, который отвечал за личное имущество и ценности тех, кого убили в концентрационных лагерях, и который осуществлял надзор за переплавкой золотых зубов погибших в Освенциме, был осужден американским военным трибуналом и повешен в тюрьме Ландсберга 8 июня 1951 г. В тот же день был повешен и Отто Олендорф; он командовал несколькими айнзацгруппами в оккупированной Германией части СССР, которые убили 90 000 человек, в основном евреев. В свою защиту Олендорф привел исторический прецедент убийства цыган в годы Тридцатилетней войны. Кроме того, в тот же день, 8 июня, американцами был казнен очередной командир айнзацгруппы Вернер Браун. После его казни баварские социальные службы наделили его статусом «жертвы войны», и его вдова, таким образом, автоматически получила пенсию.
Примирение и возмездие продолжали идти рука об руку. 8 сентября в Варшаве на месте бывшего гетто казнили Юргена Штропа, командующего отрядами СС, подавившими восстание в Варшавском гетто. До его экстрадиции из Германии в Польшу американский военный трибунал уже приговорил его к смертной казни за расстрел американских летчиков и заложников в Греции.
28 августа 1951 г. Япония стала выгодополучателем двустороннего соглашения с США в качестве участника Фулбрайтовской программы по обмену в области образования. Через одиннадцать дней в Сан-Франциско был заключен мирный договор между Японией и большинством стран, воевавших с ней, — но не с Советским Союзом. По этому договору правительство Японии приняло на себя обязательства «i) разрешать свои международные споры мирными средствами таким образом, чтобы не подвергать угрозе международный мир и безопасность и справедливость; ii) воздерживаться в своих международных отношениях от угрозы силой или ее применения как против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства, так и каким-либо другим образом, несовместимым с целями Организации Объединенных Наций» (ст. 5)[120]. Тогда же Япония и США подписали договор о безопасности, который позволил Америке размещать вооруженные силы в Японии и вокруг нее.
Желание евреев получить возмещение ущерба было удовлетворено в том же году, когда после тайных переговоров, прошедших в одном из лондонских отелей между канцлером Федеративной Республики Германия Конрадом Аденауэром и главой Всемирного еврейского конгресса Наумом Гольдманом первый согласился с условием значительных выплат со стороны правительства ФРГ. Правительство Германской Демократической Республики не взяло на себя подобные обязательства ни тогда, ни после.
Весной 1952 г. западногерманские земли, оккупированные западными союзниками, стали отдельным государством. В Боннском, или Общем договоре, подписанном 26 мая 1952 г., по условиям которого оно было образовано, содержалась статья, обязывающая Западную Германию загладить свою вину. Впоследствии, 1 августа 1952 г., в рамках интеграции новообразованной Федеративной Республики Германия с Западной Европой, Британия и Германия подписали в Лондоне Соглашение по долгам, по условиям которого были списаны долгосрочные долги Германии по репарациям Первой мировой войны, первоначально согласованные в 1930 г., накануне прихода Гитлера к власти. В 1935 г. Гитлер наложил мораторий на погашение этой задолженности. Теперь правительство ФРГ согласилось на символические выплаты и, таким образом, освободило себе путь для будущих экономических займов, предназначенных для возрождения западногерманской экономики.
10 сентября 1952 г. в городской ратуше Люксембурга в ходе молчаливой церемонии, продлившейся всего тринадцать минут, Израиль и ФРГ подписали Люксембургский договор, по условиям которого западногерманское правительство обязалось выплатить три миллиарда немецких марок недавно образованному Государству Израиль, а еще 450 миллионов марок — еврейским организациям в качестве возмещения материального ущерба, понесенного евреями от рук нацистов. Эти репарационные выплаты могли пойти на многие нужды — летом 1952 г. 1845 перемещенных лиц, включая пятьсот детей, все еще жили на месте бывшего концлагеря Дахау.
53«Незавершенные дела»
1953–1989 гг.
В 1953 г. с начала Второй мировой войны прошло уже более тринадцати лет и более семи — с ее окончания. Однако оставалось еще то, что один из выживших узников Освенцима, Хьюго Грин, назвал «незавершенными делами». Они существовали во множестве форм, открывая старые раны или обостряя те из них, которые не были до конца исцелены. Некоторые испытывали потрясение от простого бюрократического документа, такого как продление 5 января 1953 г. патента, выданного висбаденской фирме J. A. Topf and Son на печь крематория для сжигания трупов; это те самые печи, в которых в Освенциме сожгли столь много тел. Для других слишком сильным оказалось потрясение от массовой реабилитации военных преступников, например от посмертного помилования, пожалованного 28 февраля 1953 г. Денацификационным судом Германии генералу Йодлю, которого повесили за военные преступления в Нюрнберге шесть лет назад.
Другие незавершенные дела относились к обвинениям в военных неудачах и некомпетентности. 20 июля 1953 г. адмирал Холси, в 1941 г. командовавший авианосной группой, писал адмиралу Киммелю о том, как тот оказался не готов к внезапной атаке японцев на Пёрл-Харбор, когда занимал должность главнокомандующего Тихоокеанским флотом: «Конечно, мы не сбрасывали со счетов возможность нападения на Пёрл-Харбор, однако на основании тех данных, какими мы располагали, наиболее логичным выводом было то, что нападение должно было состояться на Филиппины и в южном направлении. Зная, что я совершил, я чувствую себя настолько же в ответе, как и вы, как и все другие на высших командных позициях».