Адмирал Холси продолжал защищать своего бывшего начальника: «Если бы мы располагали сообщениями группы „Магия“, которые недвусмысленным образом намекали бы, исходя из обеспокоенности япошек относительно пришвартованных кораблей, что они намереваются напасть на Пёрл-Харбор, и, далее, если бы эти сведения указывали на то, что дата нападения — 7 декабря, то „Энтерпрайзу“ и „Лексингтону“ никогда не пришлось бы отправляться на задания к Уэйку и Мидуэю. И более того, в Пёрл-Харборе в тот день не было бы флота».
Адмирал Киммель и далее расстраивался из-за того, что к нему, даже при поддержке адмирала Холси, не прислушивались. Его продолжали считать основным виновником этой катастрофы. Он выразил свои чувства в мемуарах горькими словами: «Я не могу простить тех, кто находился у власти в Вашингтоне, за то, что они сделали. И я не думаю, что тысячи матерей и отцов, чьи сыновья погибли в тот трагический день 7 декабря 1941 г., когда-нибудь простят их. Они предстанут перед судом истории. В моей книге они должны будут ответить в Судный день наряду с другими преступниками».
Те, кого на послевоенных трибуналах в Европе признали преступниками, возвращались домой. В начале 1954 г. канадское правительство смягчило приговор бригаденфюреру СС Курту Мейеру с пожизненного заключения до четырнадцати лет тюрьмы, а потом еще раз сократило срок за примерное поведение; 7 сентября он вернулся к себе домой в деревню Нидеркрюхтен. Месяц спустя, 9 октября, бывший начальник ненавистного и внушавшего ужас парижского гестапо Гельмут Кнохен был приговорен к смертной казни; через три с половиной года смертный приговор заменили пожизненной каторгой; через год после этого приговор смягчили снова до двадцати лет каторжных работ; а в 1963 г., через девять лет после вынесения смертного приговора, Кнохен был освобожден и отправлен домой в Баден-Баден.
5 мая 1955 г. Федеративная Республика Германия стала независимым суверенным государством. Через четыре месяца, 9 сентября 1955 г., федеральный канцлер Германии Аденауэр приехал с визитом к советскому правительству в Москву. За торжественным ужином вечером 12 сентября Аденауэр и глава советского правительства Н. А. Булганин пришли к соглашению, что все немецкие военнопленные, которые к тому времени еще находились в заключении в Советском Союзе, будут отправлены домой. В конце месяца Верховный Совет СССР распорядился отправить домой 8872 немецких военнопленных. Они были освобождены в октябре; среди них находился и генерал Фридрих Гольвитцер, который возглавлял группу из девятнадцати немецких генералов, которых провели маршем по улицам Москвы в июле 1944 г.
Трибуналы продолжали выносить приговоры, поскольку в Федеративной Республике Германия было инициировано множество судебных преследований. 22 ноября 1955 г. полиция Киля арестовала доктора Карла Клауберга, одного из врачей, проводивших стерилизацию еврейских и цыганских женщин в Освенциме; будучи свободным гражданином Западной Германии, он открыто хвастался своими научными достижениями военного времени. Через два года, накануне суда, Клауберг умер в больнице Киля.
1950-е гг. стали и временем поминовения. 11 сентября 1956 г. религиозные делегации двадцати одной страны открыли мемориал в Дахау. 30 мая 1958 г. на Арлингтонском национальном кладбище в штате Виргиния был открыт мемориал на Могиле Неизвестного Солдата Второй мировой войны. Этот мемориал готовился так долго, что на том же кладбище пришлось захоронить и второй гроб в память о Неизвестном Солдате корейской войны, начавшейся летом 1950 г., в ходе которой Америка противостояла войскам Северной Кореи и китайских коммунистов и где погибло 33 629 американских солдат.
С окончания Второй мировой войны прошло более десяти лет. Память о ней стала частью вышедших на первый план требований новой эпохи. 1 июля 1957 г. участок печально известной Бирманской железной дороги длиной 160 километров, построенный ценой множества жизней союзнических военнопленных, вновь открылся для гражданского сообщения. Он стал регулярным маршрутом паломничества для вдов и детей военнопленных, посещающих кладбище союзников в Канчанабури; спустя тридцать лет каждое утро из Бангкока в 160-километровое путешествие отправляется особый туристический поезд государственной железной дороги Таиланда. Остальная часть железной дороги, шедшей в Бирму через горы, с тех пор на протяжении долгого времени поглощается джунглями.
Свидетельства и следы войны обнаруживаются повсюду: неразорвавшиеся бомбы на всех линиях фронта и в городах, на которые неоднократно совершались авианалеты. Как раз тогда, когда я пишу эти строки, — 4 февраля 1989 г. — в британских газетах сообщили, что в Уайтчепеле, на восточной окраине Лондона, обнаружили еще одну неразорвавшуюся бомбу, и, пока ее не разминировали, пришлось эвакуировать несколько тысяч человек.
Спустя долгое время после окончания войны находят и человеческие останки — на полях, где когда-то проходила линия фронта, на пляжах и местах высадки, в местах массовых убийств в Восточной Европе, в джунглях и пустынях. 9 ноября 1958 г. пилот, пролетавший над пустыней Сахара к югу от Тобрука, увидел в песках разбившийся самолет. Это был американский бомбардировщик «Добрая леди», пропавший без вести в 1943 г. при возвращении на базу в Ливии из бомбардировочного рейда в Южную Италию. Его радиопередатчик, пушки и боеприпасы оказались в рабочем состоянии. Позднее в песках пустыни были найдены скелеты пяти членов экипажа, в том числе второго лейтенанта Роберта Тоунера. Нашли и дневник лейтенанта Тоунера, в котором описывались его последние роковые дни в пустыне.
В 1960-х гг. ФРГ начала выплачивать деньги государствам, пострадавшим от немецкой оккупации в годы Второй мировой войны, подписав с одиннадцатью европейскими странами соглашения по репарационным выплатам. 18 марта 1960 г. по одному из таких соглашений Греция получила 115 миллионов немецких марок, а Франция в июле 400 миллионов. Выплаты были сделаны и Польше, получившей сто миллионов, и в гораздо меньшем объеме СССР — семь с половиной миллионов — и Югославии — восемь миллионов.
Для Западной Германии существование разделенной Европы со всеми тревогами и всей неопределенностью этого состояния предоставило возможность вступить в новый мир оборонительных систем, направленных против Востока. 11 сентября 1960 г. в Британии офицеры, солдаты и танки западногерманского танкового батальона начали трехнедельные учения под Каслмартином в Южном Уэльсе. Через девять дней журналистов пригласили посмотреть на немецкие танки в действии — они посылали свои снаряды в побитые корпуса пяти британских танков «Черчилль» военного времени.
Для послевоенных лет были характерны не только возмездие и примирение, но и, как в случае с Советским Союзом, реабилитация личной репутации. В 1962 г., спустя девять лет после смерти Сталина, Ленинградский окружной военный суд оправдал капитана Вячеслава Калитаева, командовавшего транспортом «Казахстан» во время эвакуации из Таллина в августе 1941 г. После того как суд вынес решение, вдове Калитаева, актрисе Вере Тютчевой, сообщили, что обвинение, выдвинутое против ее мужа в том, что он оставил корабль в критической ситуации, по которому он был расстрелян, совершенно безосновательно.
31 мая 1962 г. в израильской тюрьме Рамле был повешен Адольф Эйхман, главный организатор депортации евреев в концентрационные лагеря. Двумя годами ранее его выследили в Буэнос-Айресе, вывезли в Израиль и отдали под суд. В ходе судебного разбирательства, длившегося чуть более четырех месяцев, очевидцы давали показания не только об участии Эйхмана в процессе депортации, но и о всех прочих аспектах этого процесса, от первоначальных облав до ворот газовых камер. Не прошло и пяти месяцев со дня казни Эйхмана, как в нескольких метрах от одной из газовых камер Освенцима были обнаружены дополнительные сведения о последних минутах жизни евреев, которых отправляли в эти камеры: 17 октября 1962 г. поляк, работавший на месте лагеря, нашел записки, спрятанные там Залманом Левенталем, одним из евреев, которых принуждали забирать тела убитых из газовых камер и отправлять их в крематорий. В записках Левенталя, спрятанных во фляге, содержались, помимо прочего, слова еврейских женщин, произнесенные ими в последние минуты перед смертью. Одна из них в январе 1942 г. спросила его: «Я так молода, я еще даже не успела пожить, почему же мне выпало умирать такой смертью? Почему?»
Никто не мог ответить на этот вопрос в 1942 г.; никто не мог ответить на него и двадцать лет спустя. Однако его продолжали задавать на каждом трибунале по военным преступлениям. 30 декабря 1963 г. во Франкфурте-на-Майне перед судом предстали двадцать два бывших охранника Освенцима. «Мне был известен только один образ действий, — сказал на суде Вильгельм Богер, — выполнять приказы вышестоящих, не испытывая сомнений». Богера признали виновным в 144 убийствах и в соучастии в другой тысяче убийств и приговорили к пожизненному заключению. «Я верил фюреру, — объяснил другой охранник Ганс Штарк и добавил: — Я хотел служить своему народу». Признанный виновным в сорока одном эпизоде массового убийства, в одном из которых было убито двести человек, Штарк получил десять лет тюрьмы.
30 сентября 1964 г. обергруппенфюрер СС Карл Вольф, который в августе 1941 г. писал в письме, что он «в особенности рад тому, что за последние две недели в Треблинку ежедневно отправляются поезда с пятьюстами представителями „избранного народа“», был приговорен к пятнадцати годам каторги. Ввиду того что суд назвал жизнь Вольфа «во всех остальных отношениях безупречной», а также благодаря его участию в переговорах о капитуляции сил вермахта в Италии, он был освобожден через семь лет после вынесения приговора.
И слава, и позор приходили к тем, кто участвовал в борьбе и испытаниях Второй мировой войны; 19 декабря 1964 г. в ходе празднования двадцатой годовщины освобождения Франции в парижский Пантеон поместили предполагаемые останки героя французского Сопротивления Жана Мулена. Это был один из десятков тысяч мемориалов и памятников, установленных по всей Европе и Азии. 26 октября 1968 г. в британском городе Ройял-Лемингтон-Спа был открыт памятник всем погибшим на войне чехам и словакам, в особенности семерым чехам, убитым после успешного покушения на обергруппенфюрера СС Рейнхарда Гейдриха, гитлеровского заместителя имперского протектора Богемии и Моравии и начальника Имперской службы безопасности.