В тот день, чтобы усложнить высадку германского десанта в Британии, был отдан приказ вспахать поля Восточной Англии и разместить подходящие препятствия на других вероятных посадочных полосах. Одновременно британские бомбардировщики, предприняв новую инициативу, пролетели над Руром, чтобы сбросить бомбы на нефтяное месторождение Гельзенкирхен. В одиннадцать часов ночи, когда они еще летели над Северным морем, до британских экспедиционных сил дошли новости о том, что непрерывные германские бомбардировки и артиллерийские обстрелы сломили бельгийцев, и король Бельгии запросил перемирия. На самом деле он отправил эмиссара через линию фронта в пять вечера. Эмиссар возвратился через пять часов, чтобы уведомить, что немцы требуют безоговорочной капитуляции. Проконсультировавшись со штабом своей армии, король согласился. В четыре часа утра 28 мая прекращение огня вступило в силу. Бельгия храбро сопротивлялась восемнадцать дней.
Бельгийское правительство, которое уже находилось в изгнании в Париже, осудило поступок короля. Но бельгийской армии больше не было; в бою она распалась на отдельные части. В палате общин Черчилль предупредил, что не время «выносить суждения» по поводу действий короля. «Что бы мы ни чувствовали относительно этих фактов, — сказал он, — мы должны помнить, что братские чувства между множеством народов, попавших под власть агрессора, и теми, кто еще ему сопротивляется, сыграют свою роль в лучшие дни, чем те, которые мы переживаем сейчас».
Черчилль перешел к описанию положения британских войск, отступающих из Дюнкерка. Он охарактеризовал его как «крайне тяжелое». Капитуляция бельгийской армии «существенно увеличивает угрожающую им страшную опасность». В то же время войска сражались «в величайшем порядке и с величайшим упорством». Тем не менее палате общин следует готовиться к «плохим и тяжелым вестям». Что бы ни случилось в Дюнкерке, заявил Черчилль, это «никоим образом не сможет избавить нас от нашего долга защитить дело всего мира, которому мы себя посвятили; и это не должно уничтожить нашу уверенность в способности найти свой путь через бедствия и горечь к полному разгрому наших врагов, как уже бывало в нашей истории».
За предыдущие 24 часа из Дюнкерка в Дувр были в целости перевезены 14 000 человек. Даже пока продолжалась их эвакуация, войска союзников в Северной Норвегии продолжали наступление; в первые часы 28 мая имело место долгожданное, но теперь оставшееся почти без внимания взятие Нарвика. Во время последнего сражения за порт погибли 150 британских, французских, норвежских и польских солдат. Вошедшие в Нарвик еще не знали, что британский кабинет за четыре дня до этого, 24 мая, уже одобрил операцию «Алфавит» — эвакуацию из Нарвика, которую следовало провести после его захвата не позднее 8 июня. Британское правительство одобрило и эвакуацию из Будё к 31 мая. От всего норвежского предприятия оставалась только одна последняя военно-морская операция, предложенная Черчиллем 24 мая и названная кодовым именем «Пол»; она заключалась в минировании подходов к шведскому порту Лулео, чтобы помешать движению немецких судов, перевозивших железную руду, по Балтийскому морю, покрытому тающим льдом. «Операция „Пол“ совершенно необходима, — сказал через десять дней Черчилль своему главному военному советнику, генералу Исмею, и добавил: — Будьте уверены, нам не помешают никакие соображения о нейтралитете».
28 мая из Дюнкерка переправились еще 25 000 британских военнослужащих. Одним из спасательных судов был прогулочный колесный пароход «Брайтон Бель»; он потерпел аварию и стал одним из четырех затонувших в тот день кораблей. Британские войска, все еще удерживавшие сокращавшийся плацдарм в Дюнкерке, даже сумели на некоторое время отрезать командира эсэсовцев Зеппа Дитриха от его людей; большую часть дня ему пришлось прятаться в канаве. В деревне Ворму, всего в 27 километрах от Дюнкерка, 45 военнослужащих Королевского Уорвикширского полка упорно сопротивлялись попыткам полка СС «Лейбштандарт» продвинуться вперед. В конце концов у них закончились боеприпасы, и, подобно солдатам в Паради за день до этого, они сдались. Один из них, рядовой Альфред Тумбс, позднее вспоминал, что после капитуляции эсэсовец застрелил раненого рядового Гулда, который «лежал на дороге». Остальных военнопленных разоружили, увели в поле и соединили с сорока другими военнослужащими, захваченными за день до этого; все, за исключением одного, были ранены. Затем их загнали в большой амбар. Эсэсовцы выставили охрану. «Я видел, — вспоминал рядовой Тумбс, — что на их воротниках были знаки, напоминавшие зигзагообразные молнии».
Один из охранников вызвал из амбара четырех человек и расстрелял их. Бывший среди пленных офицер, капитан Аллен, тут же вышел из амбара с протестом. Его тоже застрелили. Затем пленникам приказали отойти в заднюю часть амбара. Двое немцев бросили внутрь гранаты, а другие охранники спереди, сзади и со сторон открыли пулеметный огонь. В этот момент рядовому Тумбсу удалось выбежать наружу; другие, у кого не получилось этого сделать, погибли. Тумбс и четверо других выжили. 45 военнопленных погибли.
Позднее в тот же день, также в Ворму, были убиты после капитуляции еще 35 британских военнопленных. Офицером СС, отдавшим приказ об убийствах в Ворму, был капитан Вильгельм Монке. По воспоминаниям капрала СС Карла Куммерта, на вопрос, как «распорядиться» с пленниками, он ответил, что «их следует расстрелять».
Многие из солдат СС, которые участвовали в бойнях в Паради и Ворму, уже воевали на востоке в сентябре, во время Польской кампании. Они разбирались в том, какие действия следует проводить под покровом секретности и с одобрения руководителей. 28 мая, в день убийств в Ворму, Гиммлер закончил доработку ранее одобренного Гитлером документа о масштабном сокращении населения на завоеванном Востоке. Документ предусматривал возможно большее разделение населения бывшей Польши на мелкие группы с целью онемечивания одних и превращения других в рабочую силу, подчиняющуюся немцам.
28 мая Гиммлер записал, что Гитлер приказал сделать лишь ограниченное число экземпляров этого совершенно секретного документа. Высшие руководители СС должны были получать его лично в руки. Офицер, который его принес, должен был подождать, пока руководитель его прочитает, получить от прочитавшего письменное свидетельство и возвратиться с документом.
В Дюнкерке эвакуация проводилась на протяжении всего 29 мая. В первые часы дня эсминец «Графтон», подбиравший выживших после гибели другого судна, подвергся нападению двух германских торпедных катеров; на борту погибло 25 военнослужащих. Позднее в тот же день колесный пароход «Уэверли», переоборудованный в минный тральщик, на обратном пути с 600 солдатами на борту попал под огонь двенадцати немецких пикирующих бомбардировщиков; бой тоже оказался неравным. Единственное имевшееся на борту зенитное орудие было усилено массированным ружейным огнем с палубы; но после получаса непрерывных воздушных атак «Уэверли» скрылся под волнами. Утонуло более трехсот военных. «В эти мрачные дни, — написал в тот день Черчилль всем министрам кабинета и руководителям гражданских служб, — премьер-министр будет благодарен, если все его коллеги по правительству, равно как и высшие должностные лица, сохранят в своем кругу высокий боевой дух, не преуменьшая тяжесть событий, но показывая уверенность в нашей способности и нерушимую решительность продолжать войну, пока мы не сломим волю противника покорить всю Европу».
29 мая из Дюнкерка было эвакуировано 47 310 человек. Гитлер, встретившись с командующими своими группами армий в Камбре, проинформировал их, что решил «немедленно двинуть бронетанковые силы в наступление на юг, чтобы решить вопрос с французами». «Вероятно, теперь Франция откажется от безнадежной борьбы, — написал генерал Роммель жене. — Если же нет, мы раздавим ее вплоть до самого последнего уголка».
Для британской армии сага Дюнкерка почти закончилась. Спустя четыре дня эвакуации немцы подходили все ближе, а их удары становились все интенсивнее. К первым часам 30 мая эвакуировались в целом 80 000 человек, но положение на берегах, сказал тем утром Черчилль кабинету, было «тяжелым». В два часа дня Черчилль проинструктировал лорда Горта, что, когда его боевые силы в дюнкеркском периметре сократятся до числа, равного трем дивизиям, ему следует сдать командование и вернуться в Англию. Его преемнику будет приказано продолжать оборону, но, добавил Черчилль, «когда, по его мнению, организованная оборона уже станет невозможной и противнику уже нельзя будет наносить пропорциональный урон, ему разрешено по согласованию с высшим французским командиром официально капитулировать, чтобы избежать бессмысленной бойни».
«Официально капитулировать»… Зловещие слова. Меньше трех недель прошло с того времени, как армия Горта шла по Бельгии, чтобы закрыть дверь перед немцами, наступавшими через бельгийскую границу. Теперь же, как написал один историк дюнкеркской эвакуации, «эта дверь была выбита обратно и разлетелась в щепки». Среди защитников Дюнкерка, погибших 30 мая, был депутат парламента Рональд Картленд. «Тот образ жизни, за который он сражался, — написал Уинстон Черчилль спустя шесть месяцев, — несомненно, победит и сохранится благодаря борьбе и самопожертвованию таких людей, как он».
В Дюнкерке к спасательной операции британских кораблей присоединились французские. 30 мая, наткнувшись на мину по пути в Дувр, затонул французский эсминец «Бурраск»; приблизительно 150 человек, которых он только что спас с берега, утонули. Немного позднее был атакован германскими пикирующими бомбардировщиками и пошел ко дну британский эсминец «Уэйкфилд». Однако тем утром, несмотря на бомбардировки, всего за один час были эвакуированы 4000 человек. По специальному распоряжению Черчилля британские и французские войска эвакуировались на равных. 31 мая общее число вывезенных за день британских и французских солдат достигло 68 104.
Несмотря на капитуляцию Бельгии, к армаде маленьких суденышек присоединилось множество бельгийских рыболовов; 31 мая «Лиди Сюзанн» перевезла в Дувр 105 человек; «Звалув» — 58; «Кор Жезю» — 274; «Йонге Ян» — 270; «А5» — 234.