Ненадолго Гитлер озаботился другими вопросами помимо войны. Именно 9 июля в своей горной резиденции Оберзальцберг близ Берхтесгадена он сделал несколько карандашных набросков новой оперы в Линце в рамках плана превращения этого провинциального городка своей молодости в крупный город. Но в тот самый день, когда он размышлял и делал чертежи, немецкий протестантский пастор Пауль-Герхард Брауне, администратор медицинского заведения в Берлине, писал ему письмо с протестом против программы эвтаназии. Эта программа, писал Брауне, представляет собой «крупномасштабный план уничтожения тысяч людей». Убийства «серьезно подрывают нравственные основы всей нации»; они «попросту недостойны учреждений, цель которых — лечение». Убийства, добавлял Брауне, уже затронули «сознательных и вменяемых» людей. Они угрожали «этике народа как целого». Он задал вопрос: «Кого должен защищать закон, как не беззащитных?»
Глава канцелярии Гитлера Ганс Ламмерс сообщил Брауне, что программа эвтаназии не может быть остановлена. Через месяц Брауне был арестован. Ордер на арест, подписанный Гейдрихом, инкриминировал ему «безответственный саботаж мер режима». Его десять недель продержали в тюрьме гестапо в Берлине и освободили при условии, что он больше не предпримет действий против политики правительства или партии.
10 июля соединение 120 немецких бомбардировщиков и истребителей атаковало британский корабельный конвой в Ла-Манше. В то же время еще семьдесят бомбардировщиков бомбили военный порт в Южном Уэльсе. Для того чтобы отбить эти рейды, у британцев было всего 600 пригодных к эксплуатации истребителей. Чтобы поднять это число до минимального уровня, который гарантировал бы безопасность, — хотя бы тысячи, требовались экстренные меры. Даже общественность просили помочь достижению новой приоритетной цели — строительству самолетов, отправив весь доступный алюминий в Министерство авиационной промышленности, которое 10 июля объявило: «Мы превратим ваши котлы и сковороды в „Спитфайры“, „Харрикейны“, „Бленхеймы“ и „Веллингтоны“. Все, у кого есть котлы и сковороды, чайники, пылесосы, вешалки для шляп, плечики для пальто, распорки для обуви, сантехническое оборудование, домашние украшения, портсигары или любые другие вещи, полностью или частично сделанные из алюминия, должны немедленно сдать их…»
В попытке поддержать боевой дух британцев и причинить неудобства немцам 14 июля подрывные команды британских диверсантов совершили новый рейд против острова Гернси, на котором были расквартированы 469 немцев. Операция «Амбассадор» причинила лишь незначительные разрушения. Один диверсант утонул, а еще два попали в плен. «Пусть больше не будет глупых фиаско вроде того, что случилось на Гернси», — прокомментировал Черчилль.
14 июля, День взятия Бастилии, стал для французов днем национальной скорби и тягостных раздумий. В Лондоне генерал де Голль и другие руководители движения «Свободная Франция» возложили венки на военный мемориал Кенотаф (памятник неизвестному солдату) и поклялись бороться до освобождения Франции. «Год назад в Париже, — сказал Черчилль в речи, которая по радио передавалась на Британию и Францию, — я созерцал величественный парад французской армии и Французской империи на Елисейских Полях. Кто мог предвидеть, что принесет этот год?» «Огромное количество» людей, сказал Черчилль, не только в Британии, но и во всех странах, «будут честно служить на этой войне, но их имена никогда не станут известными, а их подвиги не будут записаны. Это война Неизвестного Солдата, но давайте стараться изо всех сил, не теряя веры и не предавая долга, и черное бедствие, Гитлер, исчезнет из нашего времени».
Через два дня после речи Черчилля Гитлер выпустил директиву № 16 «О подготовке к десантной операции в Британии», получившей кодовое название «Морской лев». 5 августа должны были начаться воздушные атаки, главной целью которых было не дать Королевским военно-воздушным силам «совершать сколь-нибудь существенные нападения на переправляющихся немцев». Что касается самой переправы, Гитлер не установил для нее даты, однако потребовал завершить приготовления к середине августа.
Воздушные бомбардировки уже стали частым событием и опасностью в жизни британцев. За первые семнадцать дней июля погибло 194 британских гражданских лица. 19 июля, через три дня после директивы «Морской лев», Гитлер выступил в Берлине с речью, в которой обрисовал свое «мирное предложение» Британии. «Если борьба продолжится, — предупредил он, — она завершится только полным уничтожением одного из нас. Мистер Черчилль думает, что это будет Германия. Я знаю, что это будет Британия. Я не побежденный, молящий о пощаде. Я говорю как победитель. Я не вижу смысла продолжать эту войну. Нам следует предотвратить жертвоприношение, которое потребует жизней миллионов». Вероятно, добавил Гитлер, «мистер Черчилль опять проигнорирует мое заявление и скажет, что оно рождено из простого страха и сомнения в своей победе. В таком случае я снимаю со своей совести то, что произойдет потом».
Не только Черчилль, но и Рузвельт отверг предложение Гитлера. С тоталитарной страной, изрек он позднее в тот день, можно обходиться только одним способом — «сопротивлением, а не умиротворением». Тогда же, 19 июля, он подписал Акт о флоте двух океанов (Акт Вилсона — Уолша), который позволял существенно увеличить военно-морские силы США в Тихом и Атлантическом океанах. При имевшихся 358 и строящихся 130 кораблях закон давал Вашингтону еще семь линкоров, 18 авианосцев, 27 крейсеров, 42 субмарины и 115 эсминцев.
Хотя теперь с Германией воевала только Британия, ощущение глобального конфликта охватило нации западного мира; ясными признаками этого стали перекрытие Бирманской дороги и Акт о флоте двух океанов. Стало им и присоединение Советским Союзом трех балтийских государств — Эстонии, Латвии и Литвы — 21 июля. Этот шаг Сталина был своевременнее, чем он мог вообразить, ибо в тот самый день Гитлер вызвал к себе военных командиров и рассказал им о намерении напасть на Советский Союз.
Слова Гитлера не были пустыми мечтаниями; на следующий день он приказал генералу Гальдеру начать детальное планирование, и для разработки рабочего плана, который следовало представить Гитлеру через две недели, был создан специальный штаб под началом генерала Эриха Маркса. С вызванными в Оберзальцберг военными Гитлер разговаривал и о вторжении в Британию, однако было заметно, что он делал это без энтузиазма. Гитлер признал, что без господства в воздухе высадка невозможна; однако, если первая волна десанта завершится к середине сентября, ухудшение погодных условий может не дать люфтваффе обеспечить соответствующее воздушное прикрытие. «Если приготовления нельзя с уверенностью завершить к началу сентября, — предупредил Гитлер, — необходимо обдумать другие планы».
Было очевидно, что Британия не намеревалась прекратить борьбу. «Мы никогда не хотели войны, — заявил британский министр иностранных дел лорд Галифакс 22 июля, через три дня после „мирного предложения“ Гитлера. — Определенно, никто здесь не хочет, чтобы война продолжалась хоть на день дольше необходимого. Но мы не перестанем сражаться, пока не обеспечим свободу для себя и для других». В этот день в Токио к власти пришло новое правительство, возглавляемое принцем Фумимаро Коноэ. Оно тут же начало все сильнее давить на вишистскую Францию, чтобы она уступила ему военные базы во Французском Индокитае. Новое правительство предупредило, что оно не исключает использование силы для достижения своей цели. Этой целью, заявил Токио через девять дней, было «построение нового порядка в великой Восточной Азии».
Моральные принципы, лежавшие в основе нового порядка принца Коноэ, как и в основе гитлеровского тысячелетнего рейха, зиждились на представлении о «расе господ», для которой цель всегда оправдывает средства. Этой целью были владычество, порядок и единодушие; жестокость средств определялась обстоятельствами. По этой причине, когда 24 июля немецкий торпедный катер заметил безоружный французский торговый пароход «Мекнес», выходивший ночью из Саутгемптона с 1179 французскими моряками-репатриантами на борту, — прожектор высветил французский флаг, борта его были освещены, в иллюминаторах горел свет — катер все равно его атаковал. Капитан «Мекнеса» остановил пароход, сигнализировал об этом сиреной и передал название и страну корабля при помощи азбуки Морзе, но единственным ответом ему стала торпеда. «Мекнес» погиб; утонули 383 французских моряка.
В Британии знамя Сопротивления поднял не только де Голль. 23 июля в Лондоне было сформировано временное правительство Чехословакии. Через два дня Черчилль распорядился выдать американские винтовки, только пришедшие из Соединенных Штатов, польским силам, общее число которых в Британии составляло 14 000 человек. Кроме них в Британии тренировались 4000 чехов, 3000 немцев-антинацистов, 2000 французов, 1000 нидерландцев, 1000 норвежцев и 500 бельгийцев.
Но главной потребностью Британии оставалась авиация. 25 июля Черчилль узнал о том, что днем ранее в Вашингтоне было подписано соглашение, по которому производимые в США самолеты будут распределяться согласно нуждам как британцев, так и американцев: из 33 000 самолетов, находившихся в производстве, 19 092 должны были остаться у военно-воздушных сил Соединенных Штатов, а другие 14 375 — отправлены в Британию. Подобные соотношения разработали для всех американских винтовок, полевых и противотанковых орудий, а также для снарядов к ним. Было подсчитано, что эти соглашения покрывают нужды Британии до конца 1941 г.
Для народов оккупированной немцами Польши тирания не ослабевала. 2000 евреев, посланные из города Радом на германо-советскую границу рыть противотанковые траншеи, умерли за несколько месяцев из-за жестокого обращения. 26 июля от непрерывной работы и жестоких побоев в каменоломнях концлагеря Маутхаузен близ Линца умер бывший декан факультета протестантской теологии Варшавского университета доктор Эдмунд Бурше. Ему было семьдесят девять лет.