вождать другие суда и сражаться в бою».
Немецкие подлодки, топившие торговые суда, ежедневно тревожили британский народ и его лидеров, но что касается долговременного исхода войны, то на последнюю неделю марта пришлось два события, имевших большое значение для западных союзников. 27 марта переговоры Генштабов США и Великобритании в Вашингтоне закончились принятием Совместного базового плана № 1, который предусматривал войну против держав оси. Военный план, всеобъемлющий по своему размаху, детально излагал сухопутную, морскую и воздушную диспозицию Британии и Соединенных Штатов на тот момент, когда Америка вступит в войну. Известный также как Оборонительный план № 1, он предусматривал сначала разгром Германии в Европе; за ней должна была последовать Япония в Азии, если она окажется втянутой в конфликт.
Как выяснилось позднее, не менее важную роль в грядущем разгроме Японии сыграло другое секретное событие, случившееся на этой неделе. 28 марта группа западных ученых открыла новый элемент, свойства которого оказались необходимыми для деления атомного ядра и создания атомной бомбы. Некогда элемент, открытый М. Г. Клапротом в 1789 г., получил название «уран» в честь одноименной планеты. Новый элемент в 1941 г. был назван в честь планеты Плутон, который и сам был открыт лишь за одиннадцать месяцев до этого — и стал зваться плутонием.
30 марта в Берлине Гитлер говорил с двумястами высшими командирами и служащими штаба рейха. Вторжение в СССР, сказал он, состоится 22 июня. «У нас есть шанс сокрушить Россию, пока наша собственная спина свободна. Этот шанс вновь появится у нас не скоро. Я бы предал будущее немецкого народа, если бы сейчас им не воспользовался!» Затем Гитлер разъяснил командирам смысл своего приказа о комиссарах. На Востоке «сама жестокость — благо для будущего». Он говорил, что все советские комиссары, которых можно опознать по красным звездам с золотыми серпом и молотом на рукаве, — преступники и должны быть уничтожены: «Не наше занятие — следить, чтобы эти уголовники выжили».
Почувствовав, что присутствовавшие генералы оказались шокированы, Гитлер сказал им: «Я знаю, что необходимость вести войну подобным образом лежит вне вашего понимания, генералы, но я не могу изменить и не изменю своих приказов, и я настаиваю на том, чтобы они исполнялись без вопросов и с беспрекословной верностью»[21].
В концлагерях подчиненных не приходилось запугивать, чтобы они исполняли приказы; в конце марта на Западе через польское правительство в изгнании узнали, что в Аушвице за последние десять месяцев были убиты или умерли от холода более 3000 поляков.
30 марта в Западной пустыне Роммель наступал уже по всей Киренаике, из которой британцы совсем недавно изгнали итальянцев. Восточнее, в Ираке, власть 2 апреля захватил антибритански настроенный генерал Рашид Али аль-Гайлани, который перекрыл нефтепровод в Средиземноморье. Гитлер, обрадовавшийся этому удару по позициям Британии на Ближнем Востоке, распорядился о передаче Багдаду оружия вишистов из Сирии; для того чтобы помочь Гайлани удержаться у власти, в Ирак должны были отбыть немецкие эксперты.
Только в Восточной Африке, где Британия имела полный доступ к итальянским секретным радиосообщениям, британцы непрерывно продолжали прогрессировать. 3 апреля, за следующий день после захвата власти в Багдаде Гайлани, эскадрилья самолетов-торпедоносцев атаковала пять итальянских эсминцев, шедших из Массавы в Порт-Судан. Четыре из них затонули.
В Советском Союзе с 26 марта Западному особому военному округу директивой № 008130 было поручено привести войска «в полную мобилизационную готовность», которая должна была сохраняться до 15 июня[22]. Распоряжения срочно усилить пограничные укрепления были отправлены также командирам Прибалтийского, Западного и Киевского военных округов. В масштабной попытке наверстать прежнюю небрежность 58 000 человек начали возводить укрепления в Прибалтийском, 35 000 — в Западном и 43 000 — в Киевском округе. Однако работу тормозила нехватка бетона, древесины и проводов; в оборонительной линии, которая должна была быть непрерывной, оставалось несколько разрывов длиной от восьми до восьмидесяти километров. Один, особенно серьезный, находился в Гродненском укрепрайоне. Были разработаны планы, целью которых было уменьшить опасность этого разрыва, создав два опорных пункта, однако к третьей неделе июня они так и не были выполнены.
Тогда же, в конце марта, по настоятельному требованию Тимошенко и Жукова Сталин согласился призвать в приграничные военные округа 500 000 человек, чтобы усилить расположенные там дивизии. Через несколько дней он согласился разместить в укрепленных районах еще 300 000 человек, в числе которых были артиллеристы, инженеры, связисты, специалисты по противовоздушной обороне и авиационной логистике. Планировалось, что их тренировка и внедрение оборонительной стратегии начнутся в марте и завершатся в октябре. Но было понятно, что времени не остается: в первую неделю апреля Рихард Зорге послал из Токио в Москву радиосообщение, в котором утверждал со ссылкой на свой самый высокопоставленный немецкий источник в Токио: «По словам немецкого посла, немецкий Генштаб закончил все приготовления к войне. В кругах Гиммлера и кругах, близких к Генштабу, имеется сильное стремление начать войну с Советским Союзом». На этот раз Зорге не указал даты.
На самом деле Гиммлер занимался подготовкой своих войск СС к боям невиданной прежде в эсэсовских кругах интенсивности. Между январем и апрелем 1941 г. при боевой подготовке случайно погибли десять и были ранены шестнадцать эсэсовцев. Они ждали, что их используют в планируемой оккупации вишистской Франции, операции «Аттила», но Гитлер ее отложил. 3 апреля Гиммлер призвал в Берлин военных командиров СС и приказал им готовиться к боям в Греции. Одновременно с этим айнзацгруппы продолжали подготовку к действиям в СССР, не прерываясь на балканскую суматоху. На следующий день после разговора Гиммлера с командирами СС, которые должны были сражаться плечом к плечу с германской армией в Греции, та же самая армия согласилась дать айнзацгруппам, по существу, полную свободу за линией фронта: в частности, им разрешалось «принимать карательные меры против гражданского населения». Этими «карательными мерами» должны были стать массовые убийства.
3 апреля объединенная германо-итальянская армия Роммеля вынудила британцев эвакуироваться из Бенгази. «Мы уже достигли нашей первой цели, — писал Роммель жене, — чего от нас не ждали до конца мая. Британцы дерутся друг с другом за то, чтобы убраться отсюда». В этот день в Венгрии совершил самоубийство премьер-министр граф Пал Телеки, который чувствовал, что решение венгерского регента адмирала Хорти присоединиться к Германии в нападении на Грецию пятнает честь страны. Гитлер в военной директиве № 26 от 3 апреля подтвердил, что Венгрия готова принять участие не только в оккупации югославской провинции Бачка, но и в «дальнейших операциях по сокрушению врага». Болгария «вернет» Македонию. Румыния ограничится «охраной границ с Югославией и Россией». Итальянцы двинутся против Югославии, но лишь после того, как немецкое наступление «окажется успешным».
4 апреля, пока немецкие силы заканчивали приготовления к балканскому наступлению, войска Роммеля вошли в оставленный британцами Бенгази. В тот же день посреди Атлантического океана германский вспомогательный крейсер «Тор», замаскированный под торговое судно, потопил британский вспомогательный крейсер «Вольтер». За первые шесть месяцев 1941 г. такие немецкие суда-ловушки уничтожили 38, а военные корабли вроде «Пингвина» — еще 37 торговых судов.
В концлагере Заксенхаузен немецкие доктора продолжали ставить на заключенных опыты с эвтаназией и убийством газами. «Наша работа здесь очень, очень интересна», — писал жене доктор Фриц Меннеке. Он собирал материалы «для большого количества новых экспериментов».
5 апреля в Северной Африке, несмотря на колебания итальянцев, Роммель приказал армии продолжать движение на восток. «Выступаем в четыре этим утром, — написал он жене в этот день и добавил: — Кампания в Африке началась. Будем надеяться, что начатый нами большой удар окажется успешным». Итальянскую Восточную Африку в этот день ждало первое унижение: итальянский вице-король Эфиопии граф Аоста распорядился об эвакуации столицы Аддис-Абебы. В Москве Сталин провел большую часть вечера 5 апреля с югославским дипломатическим представителем Гавриловичем; он обещал, что если Югославия будет атакована, то Советский Союз примет по отношению к ней позицию доброй воли, «основанную на дружественных отношениях». «А если недовольные немцы повернут против вас?» — спросил Гаврилович. «Пусть приходят!» — уверенно ответил Сталин.
Пока Сталин говорил, люфтваффе начало бомбардировку Белграда. Первые бомбы упали в пять часов утра 6 апреля. Началась битва за Югославию.
Нападение на Югославию развивалось быстро, и столь же стремительной оказалась и жестокая победа над ней. В бомбардировке Белграда, главной целью которой было посеять смятение при помощи террора, погибли 17 000 мирных жителей — наибольшее количество гражданских лиц, в один день убитых под бомбами за двадцать месяцев войны. Как в Варшаве в сентябре 1939 г. и Роттердаме в мае 1940 г., в апреле 1941 г. в Белграде жертвой целого дня бомбардировок стало, по сути, беззащитное гражданское население, не готовое к наступлению, а в данном случае еще и увеличившееся из-за притока людей из других городов по случаю празднования Вербного воскресенья. Одновременно люфтваффе бомбило все аэродромы Югославии; большинство из ее 600 самолетов были уничтожены на земле.
6 апреля пришли в движение несколько германских армий; одна, наступая из Австрии и Венгрии, двигалась на Белград; другая, шедшая из Болгарии, приближалась к Нишу, Скопье и Битоле; третья, также наступавшая из Болгарии, направлялась в Грецию, имея целью портовый город Салоники. В тот же день немецкие военно-воздушные силы бомбили греческий порт Пирей. Утонули шесть кораблей союзников с военными грузами, а затем был разрушен и сам порт, когда под ударом немецкой бомбы взорвался британский торговый корабль «Клан Фрэзер» с 200 тоннами взрывчатки на борту. От его огромного взрыва затонуло еще десять кораблей.